Коротко кивнув, он провел Элизабет мимо них к порогу бальнойзалы.

— Как долго Пол был здесь?! — взорвалась Уитни вне себя отобиды и отчаяния, снова поворачиваясь к Клейтону. — Вы, низкий, гнусный… высделали это нарочно, устроили спектакль для него, не так ли? Чтобы он увидел?Вы хотели, чтобы он все увидел!

—  — Я действительно сделал это намеренно, но ради себя! —спокойно поправил Клейтон, подхватывая Уитни под руку и провожая к дверям.

Они наконец оказались в безопасности ярко освещенной бальнойзалы, и Уитни, немедленно отпрянув от Клейтона, холодно процедила:

— Да вы, должно быть, истинный отпрыск сатаны!

— Мой отец был бы крайне разочарован, услышав это, — ответилКлейтон с раздражающим смешком.

— Ваш отец? — фыркнула Уитни, отступая подальше. — Если высчитаете, что ваша мать может назвать его имя, значит, жестоко ошибаетесь.

Наступил момент зловещего молчания, прежде чем до Клейтонадошло, что его только сейчас назвали незаконнорожденным. Но в ответ наоскорбление он всего лишь разразился смехом. Все еще ухмыляясь, он следовал задевушкой, восхищаясь грациозным покачиванием бедер.

Ничего не видя от гнева, Уитни почти подбежала к группегостей постарше, среди которых стояла ее тетя. Однако, не вступая в разговор,она смотрела куда-то вдаль, занятая своими невеселыми мыслями. Как онаненавидит и презирает Клейтона Уэстленда! Если она даже упадет в конце концовмертвой, все-таки найдет способ отплатить ему за этот вечер, за то, что онпосмел дотронуться до нее своими грязными руками развратника, за то, чтозаставил ее выглядеть шлюхой в глазах Пола!

Прошло не менее часа, прежде чем она услышала тихий голосПола:

— Вы не откажете мне в танце?

Его рука уже завладела ее запястьем, и Уитни молча пошларядом. Она так боялась увидеть в его глазах осуждение, что, даже когда они ужетанцевали, по-прежнему не решалась поднять на него взгляд.

— Неужели мужчине следует непременно прогуляться с вами набалкон, чтобы привлечь ваше внимание? — зло упрекнул он.

Уитни резко вскинула голову и, к собственному облегчению,обнаружила, что, хотя сцена на балконе, по-видимому, была ему неприятна, лицоего не выражало ожидаемого презрения.

— Предпочитаете прогулки по ночам? — съехидничал он.

— Пожалуйста, не нужно смеяться надо мной, — умоляющешепнула она. — Вечер был таким долгим, и я ужасно устала.

— Неудивительно, — с грубоватой иронией отозвался Пол, но,заметив, как сильно покраснела от смущения Уитни, немного смягчился: —Возможно, вы сумеете оправиться от «усталости» к завтрашнему утру, чтобыпоехать на пикник в вашу честь? Будут всего человек десять, не больше.

«Леди Юбенк и тетя Энн оказались правы!» — торжествующеподумала Уитни.

— Буду очень рада, — согласилась она с сияющей счастливойулыбкой.

Когда музыка стихла, Пол отвел Уитни в сравнительнобезлюдный уголок, остановил лакея с шампанским на подносе и, взяв два бокала,вручил один Уитни, а сам оперся плечом на колонну и вопросительно поднял брови:

— Должен ли я пригласить Уэстленда? Первым порывом Уитнибыло схватить его за лацканы и завопить: нет! Но при виде его самоувереннойухмылки она решила быть осмотрительнее и, пожав плечами, выдавила что-то вродеулыбки:

— Ради Бога, приглашайте, конечно, если хотите.

— И вы не станете возражать?

Уитни с невинным видом похлопала ресницами:

— Почему? Он… он очень красив. — Она поднесла к губам бокал,чтобы скрыть гримасу неприязни: — И очарователен, и…

— Мисс Стоун, — перебил Пол, весело изучая се мрачноеличико, — вы, случайно, не пытаетесь заставить меня ревновать?!

— А вы? — кокетливо парировала Уитни. Он не ответил, нодевушка была уверена, что это именно так и есть. Как бы то ни было, остатоквечера прошел великолепно. Пол почти не отходил от нее и, даже когда удалялсяненадолго, ни разу не вернулся к Элизабет.

Отпустив камердинера, Клейтон налил себе немного бренди ипокачал головой, вспомнив, какой странный, причудливый оборот приняли ихотношения. Никогда в самых безумных мечтах он не представлял, что можетвстретить такую, как Уитни. Тем не менее он был чрезвычайно доволен тем, чтоузнал на балконе леди Амелии несколько часов назад. Никому из французскихпоклонников Уитни не позволяла таких вольностей, какие допустил он; девушкабыла шокирована страстным поцелуем и возмутилась, когда он коснулся ее груди.

Боже, какое она очаровательное создание — ангел и злючкаодновременно, безыскусная и утонченная, неопытная и соблазнительная, богиня сроскошным телом и изысканной красотой, сумевшая зажечь огонь в его крови.

Подняв рюмку, он хмуро уставился на ее содержимое Он ужаснообошелся с ней сегодня. Завтра придется отыскать способ к примирению.

Утро пикника выдалось ясным и безоблачным, прохладныйветерок приносил горьковатые запахи ранней осени. Уитни приняла ванну и вымылаголову, а потом долго раздумывала, что надеть. Пол, несомненно, заедет за ней вколяске, однако Уитни ужасно хотелось ехать рядом с ним верхом, как они частоделали это в прошлом. И Уитни, не задумываясь больше, вынула из гардероба ярко-желтуюамазонку.

Она была уже готова, когда внизу раздался стук спальни, нодевушка заставила себя десять раз обойти комнату, прежде чем спустилась вниз.

Пол наблюдал за ее приближением, с нескрываемым восторгомрассматривая изящную фигурку в модной амазонке, в вырезе жакета которойвиднелась блузка в желтый и белый горошек. Такой же шарф был повязан на шее:узел сбоку, а концы переброшены через правое плечо

— Как вы ухитряетесь выглядеть такой прелестной в стольранний час? — спросил он, сжимая ее руки.

Уитни решительно подавила желание броситься в его объятия ивместо этого вежливо улыбнулась.

— Доброе утро, — тихо обронила она. — Отправимся верхом илив экипаже? В конюшне полно лошадей, и вы можете выбрать любую.

— Боюсь, вам придется ехать одной. Мне необходима коляска,чтобы доставить на пикник всех этих дам, которые живут в постоянном страхеперед падением с лошади.

И, кивнув на темную тень около передней двери, пояснил:

— Клейтон поедет с вами и покажет, где мы собираемся.

Уитни, охваченная мгновенной паникой, почувствовала, какгорло перехватил комок разочарования, смешанного с тревогой. Просто невозможноповерить, что Пол оказался способен на такое! Поскольку он пригласил Уитни ипикник дается в ее честь, значит, просто обязан сам проводить ее! Кроме того,единственной из девушек в округе, боявшейся лошадей, была Элизабет Аштон.