— Командор тоже хотел убедиться, — напомнила Оса. — И поэтому не стал обращаться за помощью. И чем все это кончилось?

— Я ведь не собираюсь проникать во двор. И заложников мне вызволять не надо, — ответил Петя. — В общем, не надо меня отговаривать. Чем скорее я вернусь, тем лучше! Миша, держи Бимбо. — Петя передал другу поводок. — Бимбо, сидеть!

Миша и Оса с волнением смотрели, как Петя подбирается к сараю. Вот он возле самого забора… Тихо, собачьего лая не слышно. Может, им повезло — при этом доме вообще нет собак? Лишь бы собака не залаяла, когда Петя уже будет на крыше! Ведь тогда ему будет намного сложнее удрать.

Петя подтянулся, вскарабкался на крышу сарая и пополз вверх по ее пологому скату, став неразличимым в темноте. Миша и Оса ждали, затаив дыхание.

А Петя осторожно дополз до самого края, молясь про себя, чтобы крыша нигде не подломилась и чтобы собака — если она есть — не заголосила спросонья. Он увидел дом, большое окно. Окно было отворено, поэтому Пете было не только все видно, но и слышно.

От того, что он увидел и услышал, у него похолодело внутри. В комнате, за столом, сидели двое — Басмач и какой-то старик, щупленький, с препротивным лицом. На первый взгляд старик казался развалиной, но все его движения отличались неожиданной энергией и живостью.

— Значит, тебя еще и по имени окликнули? — вопросил старик, как видно переспрашивая в очередной раз. — Ой, подставишь ты меня, ой, погубишь!

— Да брось ты! — зло отмахнулся Басмач. — В конечном счете они решили, что это не я. Ведь они не попробовали меня додать. А если бы догнали… — Он свирепо усмехнулся. — Я специально подождал за углом переулка, чтобы преподнести им сюрприз, если они пустятся за мной вслед!

— Если они кому-нибудь расскажут, — недовольно пробормотал старик.

— Не расскажут! Я сам слышал, как они смеялись, посчитав, что ошиблись. Это у них… Ну то, что называется «у страха глаза велики»! Не паникуй. В твоем логове безопасней всего. Никому и в голову не придет, что у меня хватило наглости остаться в городке. Меня ищут за сто километров отсюда!

— Но ведь рано или поздно тебе надо будет сматываться, — сказал старик.

— Смотаюсь, когда суматоха поуляжется. Больше в город выползать не буду. Не мешало бы, конечно, прибрать живых свидетелей, да не с руки сейчас… Вот до кого я обязательно доберусь — так до этого чокнутого владельца яхты! Надо же — из-за какого-то недоумка все прахом пошло! Была у меня мыслишка сегодня ночью с ним разобраться. Плевое дело — прирезать его на больничной койке. Но ведь тогда догадаются, что я в городе, так что придется немного подождать…

— Да, я уж тебя попрошу! — сказал старик. — Твори что угодно, но подальше отсюда! Сам знаешь, я пятнадцать лет это место насиживал, сидел здесь тише воды ниже травы. — Он хмыкнул. — Если бы кто заподозрил, что тихий сторож овощебазы — тот самый Конюхов, который до сих пор во всесоюзном розыске числится! Новую биографию себе выковал, когда на дно залег, все концы оборвал… Не хочется, знаешь ли, под конец жизни погореть по твоей дурости!

— Как будто ты и раньше своих людей не привечал? — бросил Басмач.

— Привечал. Но как? Появились на полчаса, добро скинули, исчезли! А так, чтобы по нескольку дней у меня жить — не бывало такого!

— Я тебе тоже добро скину, — сказал Басмач. — Сумеешь ведь денежки прокрутить?

— Ты уверен, что номера купюр не переписаны? — нахмурившись, спросил старик.

— Уверен. Мы ведь брали кассу в конце дня, когда случайная наличка набежала.

— Ладненько, подумаю, что можно сделать. — Старик пожевал губами, как будто прикидывая, как поаккуратней распутать клубок проблем, которые обрушил на него внезапный гость. — Это ведь надо через третьи руки, и далеко отсылать…

— С местными ты дел не ведешь? — спросил Басмач.

— С ума сошел! — Старик даже руками замахал. — Что мне, местную шпану вербовать? Себе дороже! Такие сопливые юнцы сразу расколются, если загремят!..

— А с мужиками местными, которые на реке браконьерствуют?

— У них свой закон. Гордые больно… Перед ними открываться нельзя — они нашего воровского закона не понимают. Тебе, скажу повезло, что они тебя не сцапали. Хорошо если бы просто пристрелили или утопили. А то протянули бы на тросе под винтом катера…

— Кто ж знал, что та семья из ихних окажется!.. — досадливо нахмурившись, проворчал Басмач.

— Чуять надо было, чуять! Вы пустились по реке, в здешней жизни ничего не соображая, — вот и прокололись несколько раз! И, боюсь, ты еще не раз проколешься, если тебя на истинный путь не наставить. Я бы на твоем месте не стал преследовать этого придурка, владельца яхты. Его ведь пасти будут, зная твою мстительность. Уходил бы ты втихаря, пока голова цела! До Нижнего Новгорода, где затеряться легче, а там до Москвы — или прямиком на Урал!

— Не твоего ума дело! — резко ответил Басмач. — Ты мне денежки побереги и прокрути, да еще наводку дай, где мне нормальную ксиву сделают!

— Воля твоя. — Старик пожал плечами. — Чайку тебе или чего покрепче? — спросил он, внимательно поглядев на Басмача.

— Сейчас можно и чего покрепче, — согласился Басмач.

— Хорошо, подожди секундочку. Для старого друга все по высшему классу оформим.

Старик встал и вышел из комнаты. Басмач тоже встал, покружил по комнате, подошел к окну. Петя сразу опустил голову, чтобы его не было видно… Когда он решился вновь ее поднять, Басмач сидел за столом, положив на стол сжатые кулаки, и о чем-то угрюмо размышлял.

Старик внес в комнату серебряный под-носик, на котором стояли хрустальный графинчик, две рюмки и красивая овальная тарелочка с осетровым балыком.

— Прошу! — Он торжественно поставил подносик на стол и сел напротив Басмача.

— Да, по высшему классу… — Басмач аккуратно повертел свою рюмку за ножку. — А чего ж ты рюмки заранее наполнил? Ведь нести неудобно было…

— Для красоты! — усмехнулся старик. — Для красоты так для красоты… — Басмач поднял голову и так поглядел на старика, что тот чуть поежился. — Ты не против, если мы рюмками обменяемся?

— Ну, знаешь!.. — Старик поперхнулся от возмущения и сделал протестующий жест.

— Уважь гостя, — хмуро сказал Басмач и поменял рюмки местами. — Твое здоровьице!.. Погоди минутку. — Он поставил рюмку. — Что это там за шум во дворе?

Петя не слышал никакого шума, но решил, что у Басмача слух острее. Басмач встал, направился к окну… Петя опять хотел втянуть голову, но тут он увидел, как старик мгновенным движением вновь поменял рюмки местами и в ту же секунду Басмач, который, видно, следил за стариком самым краем глаза, нарочито показывая ему спину, резко развернулся и, бросившись к старику, схватил его за горло.

— А, шкура!.. — прохрипел он. — Я как полные рюмки увидел, так сразу подвох почуял! Думал избавиться от меня — и концы в воду, чтобы никто моего тела никогда не нашел?.. Пей, сволочь!