им по барабану. А во-вторых, Рут, конечно, жестокая, но не до такой степени. Я бы поставила на Мэриан.

Пит был сражен наповал и уставился на меня с таким изумлением, что я тут же пожалела о сказанном.

– Ну как? – спросила Сесиль. – Пейте, если таскали алкоголь у родителей или пытались свалить вину на прислугу. – Она наклонила стакан и сделала глоток.

Почти все гости последовали ее примеру.

Сесиль смяла прочитанный листок и швырнула в нашу сторону. Кит поймал его на лету, и это, видимо, означало, что теперь его очередь тянуть. Он вытащил бумажку из миски, прочитал и ухмыльнулся:

– Думаю, мы все догадаемся, чья это записка. «Я продавал рецептурные лекарства в школе. Когда меня поймали за этим занятием, я выторговал себе более мягкое наказание, но теперь должен заложить своих друзей. Потом я брал взятки у одноклассников за то, чтобы их имена больше не значились в черном списке. Еще я позволил своей собаке нагадить на соседскую лужайку и не убрал за ней, позаимствовал айпад у сестры и случайно разбил экран».

Все сразу оживились и повернулись к Питу.

– Что, никто больше такого не творил? – хмыкнул он. – Серьезно? Ни с кем не случалось? Ну, будьте здоровы.

Возможно, кто-нибудь и признался бы, упомяни Пит имена из списка, но он не стал этого делать, да и всем было, в общем-то, все равно.

Игра разгоралась, вечеринка становилась веселее, напитки лились в стаканы. Кто-то сделал музыку громче. Все по очереди рылись в миске и зачитывали признания, но их уже почти никто не слушал. Мятые бумажки валялись по всему полу.

Я болтала с Питом и, наверное, получала бы от этого удовольствие, если бы не отвлекалась поминутно на Люс и Логана, которые тихо ссорились между собой, чтобы не привлекать чужого внимания. Из-за чего они препирались? Почему Логан то и дело поглядывал на часы?

– Ну так что мне выбрать? – спросил Пит, прерывая мои мысли. Он решал, где лучше отработать дополнительные часы общественных работ – в детском обучающем центре или в буфетной. – По-моему, я могу подать хороший пример детям.

Я буквально на минуту оторвала взгляд от Люс и Логана:

– Да, это правда.

Когда я оглянулась снова, их уже и след простыл.

– Я сейчас, – сказала я. – Мне нужно зайти в туалет.

Не знаю, почему пошла их искать, – наверное, внутреннее чутье подтолкнуло. Я пробилась через толпу в коридор – единственное место, где они могли скрыться так быстро и незаметно, но там никого было. Я пошла по нему, заглядывая в приоткрытые двери, но комнаты тоже пустовали.

Коридор привел меня на застекленную террасу, через которую можно было выйти из дома. Может, они поссорились и ушли с вечеринки? Или помирились и поднялись наверх?

Я уже хотела вернуться в дом, но тут заметила за окнами бассейн. Он был окружен белыми шезлонгами и подсвечен снизу, и вода поблескивала в лунном свете. Когда я плавала здесь последний раз, за мной приехали – из-за случившегося с папой. Я помнила, как раскаленный солнцем пол обжигал мои ступни, когда я шла за домработницей на кухню, где меня уже ждала мамина ассистентка Клаудия.

Я отодвинула стеклянную дверь и вышла наружу. Воздух был теплый не по сезону, и я скинула туфли и направилась к воде. Неожиданно кто-то кашлянул за моей спиной.

Я резко обернулась.

– Извини, – произнес голос. – Не хотел тебя напугать.

В шезлонге сидел Логан, уронив лицо в ладони.

Я сразу взяла себя в руки.

– Не ожидала, что здесь кто-то есть.

Когда мои глаза немного привыкли к темноте, я разглядела, что все в нем сквозило отчаянием. Логан постукивал ногой, безостановочно двигал руками. Его взгляд казался пустым, словно он вдруг скинул маску, которую носил много лет, и теперь уже не знал, каким же оно должно быть – его лицо, открытое миру.

Я понимала, что нет причин жалеть Логана, но охвативший его ужас был мне хорошо знаком, поэтому я прониклась к нему своего рода сочувствием.

– Ты в порядке? – спросила я.

Думала, сейчас Логан наденет маску обратно и улыбнется, но он не стал этого делать.

– Не совсем.

Я молчала в надежде, что он продолжит.

– Ты когда-нибудь чувствовала, что все угробила? – спросил Логан.

– Да.

– Нет, в смысле по-настоящему. Так, что уже ничего не исправить.

– Конечно. А почему я, по-твоему, стала решать чужие проблемы?

Он поднял на меня вопросительный взгляд.

– Иногда люди выбирают профессию, приближенную к тому делу, которое им не дается. Например, писатель становится писателем не потому, что хочет что-то поведать миру, а потому, что не знает, что сказать, и всю жизнь пытается сформулировать это. Я решаю чужие проблемы, потому что хочу решить свою, но не знаю как. Может быть, в конце концов мне все-таки удастся это сделать.

Видимо, я правильно выбрала тему, потому что Логан слушал очень внимательно.

– Что? – спросила я. – Что ты сделал такого, что уже не исправить?

Я понимала, что он не скажет, но все равно было интересно услышать его ответ.

– Скажем так, я не могу написать об этом на бумажке.

– Настолько плохо?

Логан дернул плечом:

– Как ты это делала?

– Что именно?

– Смотрела окружающим в лицо. После того, что произошло с твоим отцом, когда все вокруг тебя обсуждали. Наверное, это было невыносимо.

Только сейчас я поняла, что ни один из моих бывших друзей не поговорил со мной о том, что случилось, а ведь мне было важно услышать их мнение.

– У меня не было выбора. Если бы была возможность сбежать, я бы сбежала.

– Ты думаешь, оно того стоит? – спросил Логан. – Все, что мы делаем?

– Что ты имеешь в виду?

– Иногда я думаю о животных, – сказал он. – Они спят, едят, ищут тень или воду. А потом я смотрю на нас. Сколько всякой чуши мы себе наворотили – все это давление общества, ожидания. Мы должны ходить в школу и получать хорошие отметки, чтобы попасть на практику в приличное место, а потом поступить в престижный колледж и там опять хорошо учиться и получать отличные отметки, чтобы опять попасть на практику в приличное место, а все для того, чтобы удачно устроиться на работу, где мы будем получать кучу денег. Мы будем долго копить эту кучу, чтобы наши дети пошли в хорошую школу и получали хорошие отметки, чтобы попасть на практику в приличное место. Почему нам нельзя просто есть, спать и бродить в поисках тени и воды, как это делают животные?

– Ну, в том, что мы – люди, тоже есть свои положительные моменты, например, у нас есть больницы, горячая вода в кране и макароны. Но я понимаю, о чем ты.

Логан печально рассмеялся:

– Макароны.

Возможно, его внутреннее недовольство жизнью подогревалось чувством вины из-за двойника, который должен был сдать за него экзамены, но что-то уж больно сильно он распереживался. Про двойника – по его мнению – никто не знает, все должно пройти удачно. Так почему же он так расстроен?

– Извини, меня немного унесло не туда, – сказал Логан, вставая.

– Ничего, – тихо пробормотала я.

– Спасибо за то, что выслушала.

Он явно давал понять, что мне пора идти.

– Всегда пожалуйста.

Уходя, я краем глаза видела, как он стоит и смотрит на воду. Конечно, у него имелись все основания переживать из-за предстоящей аферы, но у меня возникло четкое ощущение, что я чего-то не знаю.

Я обдумывала наш разговор, покидая бассейн, когда в дверном проеме прямо передо мной выросла чья-то фигура. Кит. Он выглядел как-то иначе, в нем точно что-то изменилось, но я не понимала, что именно. Одежда, что ли, другая? Черное худи с черными штанами. Разве Кит пришел на вечеринку весь в черном?

На плече у него висела спортивная сумка. Интересно, что там? Заметив мой любопытный взгляд, Кит перекинул ее на другое плечо. Странно.

Мы шагнули в разные стороны.

– Привет, – сказал он, с подозрением глядя мне вслед.

Последний раз я разговаривала с Китом, когда мы случайно встретились на цокольном этаже студенческого центра, примерно через шесть месяцев