Возвращалась домой я еще более извилистым путем. Через респектабельно-тихий район Lapa я дошла до calçada da Estrela. Потом спустилась вниз по avenida Dom Carlos I и свернула направо, на Largo do Conde Barão, переходящую в rua da Boavista. Вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз. Сложно придумать более извилистый маршрут. Зачтем за фитнес. В режиме тренировки body combat. Дойдя до rua de São Paulo, я решила, что фитнес-программу на сегодня я выполнила. Поэтому купила билет на elevador (в смысле, фуникулер) Bica, который домчал меня за пару минут к моему «верхнему району». В смысле, на Байрру Алту.

Не заходя домой, я завернула в интернет-кафе. Uma caipirinha, se faz favor! Спама, как всегда, больше, чем писем. «Как завоевать любого мужчину с помощью 69 базовых поз Камасутры». Кама с утра и кама с вечера. Кстати, «кама» по-португальски значит «кровать». Какой актуальный спам! Мне теперь только и остается, что кинуться на штурм Педру, вооружившись 69 позами из Камасутры.

Педру позвонил в воскресенье утром.

– Доброе утро, красавица! Как у тебя настроение?

– Замечательно, – бодрым голосом отрапортовала я.

Кому-нибудь нужны пессимистичные рефлексирующие неврастенички?

– Какие у тебя планы? Хочешь позавтракаем вместе?

Я не просто хочу, я мечтаю об этом! Я так боялась, что ты не позвонишь!

– С удовольствием.

– Ты сейчас где?

На берегу реки Тежу. Как раз собиралась топиться на почве скоропостижно скончавшегося романа.

– Около Armazéns do Chiado.

– Через пятнадцать минут подъеду. Подходи к praça Luís de Camões.

Olá! Como está? Щека к щеке, щека к щеке и затяжной поцелуй в губы в придачу. Завтракать мы поехали в York House. Находящийся за монастырской стеной семнадцатого века на пройденной мною вчера вдоль и поперек улице rua das Janelas Verdes, этот бутик-отель – одна из лиссабонских хорошо спрятанных жемчужинок. Несмотря на звездный статус отеля (Педру рассказывал, что бронировать номер желательно за полгода), его ресторан с живописной тенистой террасой отличается почти домашним уютом и расслабленностью. Педру намазывал мой круассан домашним джемом из айвы и как бы в шутку пытался кормить меня с ложечки йогуртом.

Айва по-португальски – это marmelo. Мармелу. Джем или повидло по-английски – marmalade. Значит, английское слово «marmalade» произошло от айвы, то есть от португальского marmelo. Все-таки изучать иностранные языки – это не только практично, но и безумно увлекательно и интересно!

И завтрак мне давно не казался таким вкусным, как сегодня. Помните, я рассказывала про Антошины показательные выступления с завтраком в постель? Вот только о том, что я терпеть не могу завтракать в постели, я вам не рассказала. И Антону тоже, разумеется. Он так старался! Завтрак в постель, на мой вкус, жуткая нелепица. Сидеть в мятой постели с помятым лицом, нечищеными зубами и пить кофе? Интересно, от этого действительно кто-нибудь в состоянии получать удовольствие? А если зубы почищены, душ принят а лицо увлажнено и упитано дневным кремом, то не приятней ли переместиться за стол? В идеале на террасу, прогретую утренними солнечными лучами. Но за ее отсутствием лично мне подойдет и стол на кухне. Завтрак в постель – один из величайших мифов, созданных, скорее всего, Голливудом. Два других мифа – это езда в кабриолете с открытым верхом в любую погоду и секс на пляже. Вы когда-нибудь пробовали заниматься сексом на пляже? И вам понравилось? Песок трет кожу, как наждачная бумага, соленая морская вода попадает в глаза… Со стороны это должно выглядеть очень красиво, просто сцена из нашего любимого с подружками в тинейджерстве фильма «Слияние двух лун». А на самом деле – сплошная имитация получения удовольствия. После которой только и остается, что имитировать оргазм.

Педру рассказывал про свой вчерашний день (оказывается, ему пришлось работать всю субботу), шутил и вообще был таким лапочкой, что я готова в нем раствориться, как кубик тростникового сахара в чашке кофе, и даже простить его дурацкое имя. «Мама и папа, разрешите представить, это – Педру». Господи, о чем это я?

После завтрака мы поехали гулять по бухте Alcântara. Наслаждались музыкой прибоя, кормили чаек остатком круассана и рассматривали яхты.

– Моя голубая мечта, – сказала я, любуясь на белоснежную красавицу яхту с романтичным названием «Любимая Елена».

– Тогда уж белая, – улыбнулся Педру. – Белая мечта в голубом океане.

– Голубая – это если перевести с русского языка напрямую, дословно. Голубая мечта – это просто выражение такое. Голубая – значит идиллическая, немного несбыточная. Или даже очень несбыточная.

– У моих друзей есть яхта. Хочешь, они пригласят нас на уик-энд?

– Правда? Вот здорово!

Я поцеловала Педру в щеку.

На противоположной стороне реки Тежу возвышается памятник Христу. Уменьшенная копия того, что распростер свои руки над Рио-де-Жанейро. Мы перешли по подземному переходу на другую сторону дороги. Ту, где возвышается величественный монастырь Жеронимуш. Так уж получилось, что здесь, в районе Belem, сосредоточены почти все символы Лиссабона. И один из них – это Convento dos Jeronimos. Ярчайшая жемчужина стиля мануэлино. Его восхитительно-кружевная архитектура восхищает и удивляет, кажется, будто скульптуры, которыми очень щедро украшено здание, вырезаны не из камня, а из блоков сахара-рафинада. Впрочем, о памятниках архитектуры Белейна любой путеводитель расскажет гораздо лучше меня. Главное, что здесь, в сквере около Praça do Imperio, приятно просто гулять.

– Давай погадаю, – деловито махнула мне рукой старая цыганка, одетая с ног до головы в черное. Длинная черная юбка из тонкой шерсти, черная блуза с длинным рукавом, черный передник, черный платок на голове.

Я отрицательно покачала головой. Не хочу заглядывать в будущее, раз в настоящем все так замечательно. Я никогда не была так близка к ощущению счастья, как сегодня. Ну а сомневаться в том, что все будет хорошо завтра, – гневить высшие силы. Цыганка, ничуть не обидевшись на мой отказ, деловито достала из кармашка своего черного фартука мобильный телефон и начала нажимать на клавиши.

– Вон он, двадцать первый век: гадалки держат телепатическую связь друг с другом с помощью мобильного телефона, а ведьмы летают не на метле, а на личном джете, – сказала я Педру.

– Пойдем выпьем кофе в кафе, которое в отличие от ведьм и гадалок сохраняет свой неизменный стиль уже почти двести лет, – пошутил он в ответ.

За прошедшие пару веков воздух в Aniga confeitaria de Belem успел основательно пропитаться историей и ароматом корицы. Кафе старинное и могло бы быть интересно уже только этим, но главная его достопримечательность – это pasties de Belem. Белейнские пирожные. Их посыпают сверху сахарной пудрой и корицей и подают горячими. Выпекаются они здесь же, в Aniga confeitaria de Belem. За стеклянной стеной-витриной непрерывно кипит работа кондитеров, которые пунктуально и неукоснительно следуют старинной (ей не одна сотня лет) технологии изготовления этих пирожных. Наблюдать за их слаженной работой – зрелище интересное само по себе. Немудреное на первый взгляд, но слаженность доведенных до автоматизма движений завораживает. Удивительно, как у этих пчелок-тружениц (все кондитеры в кафе – женщины) получается так проворно лепить пирожные и еще успевать улыбнуться облепившим стекло туристам? И не раздражает ли их это постоянное повышенное внимание?