– У меня для тебя сюрприз! Едем кататься на яхте! Я договорился с друзьями. Видишь, я все запомнил! Ты же хотела прокатиться на белой яхте по голубому океану? У них шикарная яхта! Ну, конечно, не такой броненосец, как у вашего Абрамовича…

– Когда и во сколько? – спросила я.

– Сегодня. Я заеду за тобой через пару часиков.

– Педру, querido, я не могу сегодня. Сегодня я организую суши-класс для нашей языковой группы. Точнее, организует Ами, но у меня дома. Я сейчас рыбу покупаю…

– Бросай к черту рыбу! Поехали лучше кататься на яхте. Тебе кто дороже, рыба или я? – спросил Педру игривым тоном.

– Я не могу бросить, правда! Я так долго упрашивала Ами… Ну ты помнишь, я ведь тебе рассказывала всю эту историю. Если я после этого отменю суши-класс – это будет слишком.

На всякий случай я вкратце изложила всю суши-сагу еще раз. Педру насупленно молчал. В смысле это легко было почувствовать, что молчит он не просто так, а насупленно.

– Жаль, я так хотел сделать тебе сюрприз! Ну ладно, созвонимся позже. Adeus.

Педру повесил трубку, не дав мне вставить и слово. Обиделся. А еще говорят, что счастья много не бывает. В моем же случае два сплюсованных друг с другом во времени маленьких счастья оказались равны одной большой проблеме. Позвонить Ами и отменить суши-класс? После этого наша группа наверняка покрутит у виска. И правильно сделают. Если учесть, сколько hustle and bustle, по любимому выражению Дэйва, я устроила вокруг этого.

Полкилограмма семги, полкилограмма тунца, полкилограмма королевских креветок… Крабовые палочки купить или обойдемся без них? Пип-пи-пи-пип-пип! Педру!

– Я сказал им, что мы, к сожалению, не сможем.

– Они обиделись? – тщательно скрывая свою радость, спросила я.

– Нет! Там столько гостей будет, не переживай! Слушай, ну раз уж так получилось, я тоже приду на твой суши-класс. Всегда мечтал научиться делать суши!

Упс… к такому повороту событий я точно не готова.

– У тебя ведь на кухне найдется местечко для еще одного старательного ученика? – продолжал заливаться довольным жизнью соловьем Педру.

– Я не знаю… Слушай, а может быть… ты уверен, что тебе это будет интересно? – Я лихорадочно соображала, как бы отказать так, чтобы Педру не догадался, что я ему отказала, но догадался поменять свой внезапно возникший план.

Проблема заключается в том, что я не могу пригласить Педру на наше суши-сборище. Он будет хватать меня за задницу, и всем сразу станет понятно… Проблема заключается еще и в том, что я никому из моего класса не рассказала о том, что в моей жизни появился Педру. Даже своей лучшей подруге Николь. С которой мы за это время успели обсудить все и всех. Сначала и рассказывать было не о чем. Ходили в кино – пили вино. А потом… Потом я не рассказала потому, что – вот только поймите меня, пожалуйста, правильно – испугалась предрассудков. Стереотипов. Русская девушка в старательном поиске европейского мужчины. Ну вы и сами знаете все эти стереотипы. И связанную с ними нашу репутацию. Что все мы бедные, несчастные Крошечки-Хаврошечки из заснеженной страны России, где все мужчины алкоголики-импотенты. Это в лучшем случае. В худшем, что все мы – расчетливые стервы-золотоискательницы, которые в погоне за лучшей жизнью, европейским гражданством и заграничными мужиками не останавливаются ни перед чем. Не важен фокус – важен результат. Вижу цель – препятствий не вижу. Рассказывать, что я не такая, я жду трамвая? В смысле, принца на белом коне. И что мне совершенно плевать, какое у него гражданство? Вот поэтому я и не стала вводить в курс развития отношений с Педру нашу группу.

Что мне теперь делать? Что? Мне? Теперь? Делать?

– Хуже не бывает, – сказал пессимист.

– Бывает, бывает! – ответил ему оптимист.

Если бы я писала книгу, то обязательно поставила бы эту бородатую шутку в качестве эпиграфа к главе. Потому что вчера я научилась делать суши и поссорилась с Педру. Некрасиво и окончательно. У меня не было времени на долгие раздумья о том, как бы отговорить Педру от идеи примкнуть к нашему суши-классу. Поэтому я не смогла ничего умнее придумать, чем соврать, что Ами внезапно его отменила. Я даже, для правдоподобности, посетовала, что теперь холодильник у меня так забит рыбой, морепродуктами и водорослями, что через неделю такой диеты я сама превращусь в японку. В душе мне было очень неудобно за мое вранье. Особенно перед Ами. Она хоть девушка и своеобразная, но в принципе, если узнать ее получше, она лапочка. Просто немного стеснительная и поэтому долго (в отличие от Николь или даже меня) привыкает к новым людям. И вот теперь Педру будет считать ее сумасбродной необязательной особой. Японка, у которой семь пятниц на неделе. Нонсенс! Но что еще я могла придумать? Ваши варианты?

Вечером, когда суши-класс закончился, я позвонила Педру. Предварительно, с тщательностью серийного убийцы, ликвидировав на кухне последствия суши-класса.

Педру не отвечал. Его мобильный не был выключен. И даже не находился вне зоны действия. Он просто не отвечал. За три часа я успела набрать его номер раз тридцать. А может быть, и сто. Я начала волноваться. Очень. Потому что Педру всегда, сразу как только может, отвечает на звонки. Или шлет эсэмэску. Что-нибудь в стиле «сори, сладкая, сижу на встрече с клиентом, но лучше бы ты сейчас сидела на мне». Я даже пару раз набрала номер Изауры. Несмотря на то что она категорично перевела меня из подруг в «сеньоры». Вдруг она что-нибудь да знает. Что произошло и в какую больницу мне нужно ехать, чтобы увидеть моего Педру. Моего? Моего! Так я его назвала в первый раз. И даже сама этому немного удивилась. Впрочем, на эту тему мне рефлексировать было совершенно некогда. Телефон Изауры был выключен. Жонглируя в голове сценариями один хуже другого, я решила поехать к нему домой. Я так волновалась за Педру! Впившись от волнения ногтем в свою ладонь, я сидела в такси и молила все высшие силы и все, что ими принято считать. Бог, ангелы, святые, биосфера, космический разум. Ау! Вы просто обязаны помочь Педру! Пожалуйста! Пусть лучше он всего лишь лежит дома с температурой за сорок. Я буду заваривать для него чай, вытирать пот со лба, читать вслух статьи из его любимой International Herald Tribune, петь колыбельные и даже, если потребуется, танцевать топлес танец живота. Главное, чтобы он был жив!

Волновалась я зря. Вернее, не зря. Но совершенно по неправильному поводу. Педру был дома. И сам открыл мне дверь. Он оказался не только жив, но и совершенно здоров. И очень зол. Я это поняла сразу. Ни расспросов, как прошел мой день, ни поцелуев. Ни формально-португальских, ни его фирменных. Таких, от которых не только я, но и ледяной айсберг расстаял бы и превратился в гейзер при действующем вулкане. Педру открыл мне дверь и, даже не взглянув на меня, продолжил разговаривать по телефону. Я, немного ошарашенная таким приемом, все еще не осознавала весь масштаб катастрофы. С ногами я залезла на мой любимый диван и, листая какой-то лежавший тут же португальский журнал о дизайне, стала ждать, когда Педру закончит разговор. И расскажет мне, что случилось. Какая неприятность с ним произошла и почему он не отвечал на мои звонки. А Педру все разговаривал и разговаривал. Мой португальский весьма далек от совершенства. Но даже его мне хватило понять, что этот телефонный разговор для него – ненужная формальность. Он явно тянул время, не желая переключаться с телефонного общения на общение со мной. Я пыталась поймать его взгляд, но он старательно отводил глаза или смотрел на меня так, как будто он был не Педру, а мужская версия Снежной королевы.