— Я не говорил вам спасибо, Мисато-сан, — произнес Синдзи, не поднимая головы. — Не говорил, как я ценю вашу заботу. Еще не говорил, насколько люблю ваш оптимизм, вашу готовность помочь, вашу улыбку. Вы всегда смотрели на меня не только как на подопечного, но и как на друга, молодого парня. Я видел это, и я смущался, потому что боялся признаться в том же по отношению к вам. Вы привлекательны, невыносимо, просто до дрожи. Я едва не умирал, видя вас в соблазнительном белье каждый день, и мы оба делали вид, будто все в порядке, все идет своим путем. Вы молодая, красивая, притягательная девушка, а я мог только мечтать, чтобы быть с вами, иметь близость с вами.

Он чувствовал, как тело Мисато то напрягалось, то смягчалось, как неровно поднималась ее грудь в нервном дыхании, как учащенно билось сердце, и ему даже не надо было смотреть ей в лицо, чтобы понять ее мысли.

— Синдзи… — почти что шепотом произнесла пораженная женщина. — Ты… вправду считаешь меня красивой?

— Просто невыносимо, — с грустным смешком произнес он и поднял глаза, которые сами по себе заслезились.

Мисато глядела на него изумленно и слегка растерянно, отчасти смущенно, но одновременно трогательно и счастливо, с теплотой и оторопью.

— Я… не знаю, что и сказать. Ты не перестаешь меня удивлять, Син-тян…

— Извините… — улыбнулся в ответ он. — Кажется, я слишком далеко зашел, но я уже не могу отступить. Я очень хочу вас, Мисато-сан.

Глаза женщины округлились, и лицо ее наконец-то стало багроветь.

— Н-Но… Ты же несовершеннолетний!

— Почему-то вы не вспоминали об этом, когда сажали меня в Еву. Признаетесь уже, что я повзрослел?

— Ты и вправду изменился, Синдзи… — глаза Мисато растерянно заметались из стороны в сторону. — Не знаю, что с тобой произошло, но ты вдруг стал другим.

— Решительным? Или мужественным?

— Кажется… Но я твой опекун, твой командир, это просто недопустимо правилами!..

— Сейчас мы просто два лица противоположенного пола, никого больше нет. Если угодно, представим, что это я вас соблазняю.

— По-моему, так оно и есть… — в ее голосе звучало все меньше решительности. — Но нам нельзя. Нет.

— Если девушка вдруг говорит «нет», это еще не значит окончательное «нет». Правда, Мисато-сан? Пожалуйста, только между нами. В этом рушащемся мире каждый наш день может стать последним, а мы стоим на переднем крае перед смертью, и я бы не хотел умирать, так и не ощутив близость с одной красивой женщиной. Только вы способны подарить мне немного счастья, и я прошу вас об этом. Я умоляю, Мисато-сан.

Кажется, женщина была готова расплакаться. Она в замешательстве заглядывала в глаза Синдзи, краснея и мучительно изгибая брови, она то открывала рот, собираясь что-то сказать, то передумывала, она все больше терялась, и Синдзи ослабил объятия, позволив ей развернуться к нему передом. Ростом он был почти на голову ниже женщины, так что его лицо оказалось ровно напротив ее груди, но тот даже не повел взглядом, продолжая умоляюще смотреть в ее глаза.

И вот Мисато робко подняла руку и приложила ладонь к его щеке.

— Хорошо… — По голосу было видно, сколь мучительно ей далось это решение. — Только один раз, и никому не говоря.

Синдзи счастливо улыбнулся.

— Научите меня, Мисато-сан?

Та растерялась еще больше, но после недолго замешательства, улыбнулась, сверкнув блестящими влажными глазами, и наклонилась к его лицу.

— Ох, Синдзи, что ты творишь.

Она глубоко вздохнула, переведя дух.

— Ладно. Сначала поцелуй, — прошептала она. — Когда сомкнемся губами, просунь свой язык навстречу моему, и когда они соприкоснутся, начни ласково тереть им кончик моего языка, будто лижешь леденец. Я в свою очередь буду делать то же.

Следуя своим словам, она приблизилась вплотную так, что Синдзи почувствовал ее дыхание из носа на своей щеке, и прикоснулась к его губам. Тот тут же ощутил их наливную мягкость, плотных и зрелых, упругих, почувствовал ее влажный ласковый язык в своем рту, его нежные движения, как будто едва различимые касания лепестка, а потом его возрастающее давление, скользящее движение вглубь, взаимные ласки и чмокающий звук.

«Это… и впрямь взрослый поцелуй… Настоящий поцелуй, — мелькнуло в голове Синдзи среди хаоса мыслей и ощущений. — Жаль, не в первый раз».

Продолжая ласки языком, Мисато гладила его щеки, слишком заботливо и ласково, что неожиданно и неприятно смутило Синдзи. Чувствуя нарастающую пульсацию в венах, он суетливо поднял руки и осторожно приложил их к маечке женщины, скользнув ладонями по груди. Та от неожиданности резко выдохнула носом, прервав поцелуй, и слегка отстранилась, из-за чего Синдзи не смог как следует различить их на ощупь.

— Все таки хочешь большего? — со сладким прищуром и пунцовым сиянием на щеках произнесла она.

Синдзи робко кивнул. Он сам не понимал, что происходит.

— Ладно. Я покажу тебе все.

Мисато распустила хвост на волосах, взмахнув ароматной копной локонов перед лицом Синдзи, слегка отстранилась и, взяв майку за края, потянула ее вверх. Тот с замершим сердцем наблюдал, как постепенно оголялось ее тело — сначала плоский широкий, но ровный животик, потом основание ребер, длинный леденящий душу шрам и тут же — восхитительная грудь, большая и выпуклая, почти идеальной формы, упруго подпрыгнувшая от поднятых рук и колыхнувшаяся своими крупными широкими сосками с ровной розовой окружностью ареолы, покрытой мелкими редкими пупырышками. Настоящая объемная грудь взрослой женщины, будто налитая и набухшая изнутри. Мисато отбросила майку и слегка застенчиво обняла себя руками, приподняв грудь и скрыв свой шрам.

— Уродливый, да? — застенчиво и неловко произнесла она, отведя глаза в сторону.

— Ничего подобного, Мисато-сан! — совершенно искренне произнес Синдзи. — Вы просто восхитительны! Пожалуйста, не скрывайте.

Женщина все еще стесненно опустила руки и, глубоко вдохнув, всколыхнула грудь, отчего соски на ней будто привстали, качнувшись вверх. Мисато ожидающе оперлась на край раковины и с нескрываемым волнением произнесла:

— Ну… Можешь потрогать, Син-тян.

Тот нервно сглотнул.

— Но только, пожалуйста, будь нежным, — она улыбнулась. — Женское тело очень чувствительно к прикосновениям. Особенно некоторые его части.

Синдзи послушно подошел к ней, не сводя зачарованного взгляда от объемного бюста, и осторожно, одними пальцами провел по топырящимся соскам. Грудь женщины слабо вздрогнула от резкого вздоха, отчего тот смог явственно ощутить твердые