наркома все разведчики и их агентура, ранее работавшие по линии партизанских отрядов, были оттуда отозваны. Это, естественно, не распространялось на так называемые разведывательные партизанские отряды, укомплектованные работниками 4-го управления НКВД/НКГБ и 4-х отделов территориальных органов. Они фактически представляли собой операционные базы для действий разведгрупп, отныне избавленных от опасной необходимости переходить линию фронта для отдыха, обмена информацией, снабжения, доукомплектования и прочих насущных потребностей зафронтовой работы. Все это они могли осуществить на базе отряда, где имелся также радиоузел для магистральной связи с “Большой землей”. За период войны от разведывательно-диверсионных партизанских групп поступило 8418 сообщений, из которых 2111 были доложены руководству государства и НКВД/НКГБ, 1358 — ГРУ ГШ КА, 429 — командующим и военным советам фронтов, а 629 — командующему авиацией дальнего действия[423]. Базы разведывательных партизанских отрядов обычно располагались на периферии контролируемых партизанами районов (“партизанский край” или “партизанская зона”). Однако обычные отряды теперь остались фактически без разведки. Такое решение Берия, полностью логичное с точки зрения межведомственного соперничества, негативно сказалось на поступлении от партизан разведывательной информации. Известно, что сбор разведданных представляет собой достаточно сложный процесс, досконально овладеть которым без специальной подготовки сложно. После отзыва разведчиков из отрядов их место заняли дилетанты, далеко не всегда справлявшиеся с поставленными задачами.

Другим проявлением борьбы за влияние на партизанское движение явилась история с постом его главнокомандующего. После учреждения этой должности 6 сентября 1942 года главкомом стал маршал Советского Союза Ворошилов, который, несмотря на все имевшиеся у него недостатки как военачальника, все же являлся профессиональным военным и мог квалифицированно осуществлять руководство боевой деятельностью партизан. Однако уже 19 ноября в результате его трений с партийным руководством пост главкома упразднили, и теперь в отсутствие военных во главе партизанского движения окончательно остался начальник ЦШПД Пономаренко, тот самый, который в июле 1941 года советовал жителям Белоруссии вооружаться косами и ломами и нападать на аэродромы противника.

Однако и не это оказалось самым слабым местом в организации партизанской борьбы в период до 1943 года. Кроме неудачного выбора общей стратегии, весьма негативную роль играл отрыв отрядов от потребностей командования фронтов, в операционной зоне которых они действовали. Именно это стало причиной расформирования ЦШПД в марте 1943 года как выполнившего поставленные задачи, что явилось еще одной серьезной ошибкой. К счастью, ее достаточно быстро осознали. Уже 17 апреля Центральный штаб партизанского движения был восстановлен, правда, в несколько ином качестве. Теперь УШПД с Молдавским отделом подчинялись напрямую Ставке ВГК. Практически одновременно все штабы партизанского движения получили идентичные директивы об улучшении разведывательной работы, выполнение которые оказалось для многих проблематичным. Лишь разведывательные партизанские отряды по-прежнему выполняли эту задачу достаточно качественно, но они справлялись с ней и до апрельских приказов и постановлений.

Деятельность одного из партизанских разведывательно-диверсионных отрядов “Победители” во главе с Д. Н. Медведевым достаточно широко освещена в отечественных источниках, но на отдельных ее аспектах все же следует остановиться подробнее.

Н. И. Кузнецов в мундире офицера люфтваффе

Отряд “Победители” формировался с учетом опыта, накопленного Медведевым во время командования предыдущим отрядом “Митя”, официально считавшимся разведывательно-диверсионной резидентурой (РДР) № 4/70. Новое подразделение предназначалось для действий на Волыни в окрестностях Ровно, выбранного оккупантами в качестве административного центра рейхскомиссариата “Украина” (РКУ). В этом городе располагалось его управление, многочисленные военные учреждения, АСТ-Украина, штабы полицейских служб и другие объекты устремлений советской разведки. Вместе с отрядом в тыл противника был заброшен опытный негласный сотрудник контрразведывательного управления НКВД Н. И. Кузнецов (“Колонист”, “Пух”), активно использовавшийся в разработке иностранных посольств и в совершенстве владевший немецким языком. Он по-прежнему числился не за 4-м, а за 2-м управлением и не входил в состав отряда, а был лишь прикомандирован к нему. В списках личного состава он значился под фамилией Грачев.

Отряд “Победители” стал базой для организации разведывательных сетей в городе, хотя его бойцам приходилось неоднократно вступать и в боевые соприкосновения с карателями. Эта задачу полковник Медведев и его сотрудники решали достаточно успешно. К осени 1942 года отряд-резидентура уже руководил агентурной сетью в Ровно, определил местонахождение ставки Гитлера под Винницей, захватил немало представляющих разведывательный интерес документов. Вскоре его операционная зона распространилась и на Луцк. Кузнецов в это время действовал в Ровно под видом чрезвычайного уполномоченного хозяйственного командования вермахта по использованию ресурсов оккупированных областей обер-лейтенанта Пауля Вильгельма Зиберта. Совершенное владение немецким языком и значительный довоенный оперативный стаж позволили ему успешно собирать имевшую немалое значение информацию в среде германских офицеров и чиновников. Утверждается, что именно Кузнецов первым получил данные о подготовке покушения на лидеров союзных держав на Тегеранской конференции 1943 года, хотя у многих историков эти сведения вызывают определенное сомнение. Независимо от этого, работа “Колониста” представляла собой образец прекрасного выполнения поставленных задач в весьма сложных условиях и даже без прочной легенды. Кузнецов более известен не достижениями в области сбора информации, а громкими террористическими актами, совершенными им в Ровно и затем во Львове. Он уничтожил немало высокопоставленных чиновников германской администрации и старших офицеров, похитил генерала Макса Ильгена и даже предпринял попытку покушения на гауляйтера Эриха Коха, хотя жесткие меры безопасности не позволили ему выполнить намеченное. Следует подчеркнуть, однако, что охрана не изъяла у “обер-лейтенанта Зиберта” два пистолета (в кобуре и в кармане), а это вызывает серьезные сомнения в ее профессионализме. Автоматчики и собаки не позволили террористу произвести выстрел, но при наличии у посетителя взрывного устройства Кох был бы обречен. По мере приближения фронта администрация рейхскомиссариата эвакуировалась из Ровно, после чего нахождение отряда “Победители” в окрестностях города утратило разведывательное значение. В начале 1944 года он перебазировался в окрестности Львова, в рассматриваемый период ставшего центром округа “Галиция” генерал-губернаторства. Там Кузнецов совершил свои последние террористические акты, после чего скрылся из города и на маршруте исчез. Наиболее вероятно предположение о его захвате либо убийстве боевиками УПА, о чем свидетельствуют попавшие в их руки документы разведчика. Факт гибели Кузнецова, посмертно удостоенного звания Героя Советского Союза, не вызывает сомнений, однако ее обстоятельства не ясны и до сих пор.

Проведение диверсий (“Д”) и террористических актов (“Т”) на находящихся на оккупированной территории железнодорожных коммуникациях, промышленных и военных объектах не являлось прерогативой одних только партизанских отрядов. С лета 1943 года органы 4-го управления занялись подбором, вербовкой и специальной подготовкой агентов-одиночек и групп с их последующей переброской через линию фронта, а также подготовкой на оккупированной территории агентов-вербовщиков со связями среди железнодорожников