коммунистическим правлением социальная напряженность, особенно характерная для сельской местности, и стремление многих наций выйти из состава СССР для создания собственного государства. Собственно, именно в этом и таился ключ к сокрушению Советского Союза, которым руководство рейха пренебрегло в угоду собственным порочным теоретическим построениям и утратило свой единственный шанс на победу. Как уже указывалось, история повстанческого движения не относится к теме данной книги, однако в период 1941–1945 годов оно являлось существенным элементом оперативной обстановки, игнорировать который невозможно.

Наиболее мощным и организованным движением стало украинское национальное, представленное двумя ветвями Организации украинских националистов (ОУН-Б и ОУН-М) и некоторыми другими структурами. В настоящее мнение его оценки в период 1941–1944 годов колеблются в весьма широком диапазоне. Одни исследователи полагают националистов бандитами или продажными агентами германской разведки, а другие — чистыми и пламенными борцами за национальное освобождение. Существует мнение о том, что они боролись только с советскими войсками, организациями и учреждениями и поляками, другие же полагают, что в числе основных противников боевых подразделений националистов значились также немцы и румыны. Их обвиняют в терроре против мирного населения Украины и объявляют его единственными защитниками, сообщают об ужасающих еврейских погромах и о фактах спасения повстанцами сотен евреев. Как всегда, истина находится где-то посередине между полярными точками зрения. Известно, что весной 1941 года руководители ОУН-Б и ОУН-М рассчитывали на падение советского режима на Украине под ударами германских войск и относительно легкое заполнение образовавшегося политического вакуума. В преддверии предстоящего скорого освобождения своей родины они действительно оказывали всяческую помощь Германии, в том числе и ее разведывательным службам, воздерживаясь при этом от боевых операций и одновременно создавая собственную подпольную сеть. Установлено, что наибольшее число заброшенных в СССР в предвоенный период агентов являлись членами ОУН. В марте 1941 года в Кракове был сформирован украинский батальон “Нахтигаль” численностью в 330 человек, украинским командиром которого был будущий главнокомандующий Украинской повстанческой армией (УПА) Роман Шухевич. В следующем месяце на территории Австрии 350 украинцев были сведены в батальон “Роланд” под командой Е. Побигущего. Оба этих подразделения просуществовали недолго и вскоре были распущены немцами ввиду утраты доверия к их офицерам и солдатам. Следует отметить, что личный состав “Роланда” и “Нахтигаля” формировался в основном из этнических украинцев, никогда не находившихся в советском гражданстве, так что именовать их изменниками родины, имея в виду СССР, совершенно некорректно. Кроме упомянутых батальонов, ОУН-Б и ОУН-М создали по три “походные группы” для содействия вермахту (официально) и для создания административных органов власти на территориях и перехвата инициативы у немцев. Стремительное продвижение германских войск по территории Украины вызвало эйфорию как у националистов, так и у значительного числа населения, в основном жителей западных районов. Совершенно непонятно, почему они столь наивно полагали, что немцы желают принести им свободу, что они не выступят еще худшими поработителями, чем коммунисты, и что украинцам наконец-то позволят создать на германских штыках собственное независимое государство. Руководители ОУН-Б и ОУН-М оказались весьма слабыми политиками и не сразу поняли, что Гитлеру нужны не украинские союзники, а украинские рабы.

Но немцы достаточно быстро и вразумительно объяснили им действительную суть вещей. Первоначально все шло прекрасно, украинские подразделения помогали вермахту и СС зачищать территорию от остатков советского аппарата, а в Луцке сумели даже захватить архивы местного УНКГБ. Впоследствии Служба безопасности (СБ) ОУН широко использовала их при обучении своих работников. Однако после роспуска германскими властями правительства Ярослава Стецько, 30 июня 1941 года издавшего во Львове Акт провозглашения Украинского государства[424], ко многим националистам стало приходить прозрение. Впоследствии организаторы этой акции из ОУН-Б признавались, что хотели поставить немцев перед свершившимся фактом и солгали относительно полной поддержки их действий германской властью. Мельниковцы, судя по всему, справедливо упрекают их в стремлении захватить монопольные позиции в новой Украине. В самом деле, данный документ был составлен группой никем не уполномоченных людей, был провозглашен “за плечами чужой армии без согласия политической власти и государства этой армии”[425] и вступал в противоречие с рядом иных политических реалий. Прежде всего, он наносил ущерб самому националистическому движению тем, что игнорировал существование правительства У HP в эмиграции, возглавлявшегося президентом и главным атаманом Андреем Левицким, а также представил всему миру стремление ОУН провозгласить Украину как государство-сателлит Третьего рейха. В самом деле, в основополагающем, по замыслу его авторов, документе содержались слова: “Слава Героической Немецкой Армии и ее Фюреру Адольфу Гитлеру!”[426], что абсолютно недопустимо для акта суверенного государства. Дальнейший ход событий представил ОУН-Б в еще более невыгодном свете, так как оказалось, что авторы Акта провозглашения Украинского государства не озаботились согласовать его с оккупантами. Никто не учел, что в Берлине может существовать совершенно иная точка зрения на эту проблему, что и стало ясно почти сразу же. Практически весь руководящий состав ОУН-Б во главе с Бандерой и Стецько был арестован и после недолгого домашнего ареста отправлен до конца 1944 года в концлагерь Заксенхаузен. Сумел ускользнуть лишь планировавшийся на пост министра государственной безопасности в украинском правительстве М. Лебедь. В свете этого факта трудно признать справедливым утверждения о том, что Бандера являлся германским агентом, особенно с учетом того, что в лагерях погибли его ближайшие родственники, а множество соратников были негласно казнены. Наивная и безответственная попытка поставить немцев перед свершившимся фактом провозглашения украинского государства провалилась, они совершенно не собирались считаться с нежелательными для себя явлениями. Руководитель полиции безопасности и СД в служебной записке на имя министра иностранных дел рейха указывал: “Я считаю невозможным терпеть действия украинских политических групп и их сторонников в существующем виде, в особенности при становящихся очевидными тенденциях, не имеющих ничего общего с интересами рейха”[427]. Следующим шокирующим фактом стало осознание того, что немцы вовсе не планируют сохранять Украину в ее этнических границах. После присоединения Галиции к генерал-губернаторству со статусом территориального округа жившие там украинцы внезапно вновь оказались в окружении традиционно резко враждебного к ним польского населения. Вообще же оставшаяся после отделения Галиции часть Украины, за исключением отошедших к Румынии территорий Буковины и Бессарабии и земель между Днестром и Бугом (“Транснистрия”), административно представляла собой рейхскомиссариат “Украина” (РКУ) с административным центром в Ровно, который возглавлял гауляйтер Эрих Кох. В состав РКУ были включены также южные районы Брестской, Гомельской, Полесской и Пинской областей БССР. Сводка СД за 24 июля 1941 года уже фиксирует разочарование и отчаяние в среде ведущих украинцев, а также попытку бургомистра Львова совершить самоубийство по этой причине. С середины июля ОУН начала