Глава 17

Утро ворвалось в мою жизнь довольно резко. Неожиданно. Неприятно и болезненно. Кто-то тряс меня за плечи, отчего голова болталась, как тряпичная. А мысли (или мозги?) бултыхались внутри противным киселем.

— Отвалите все! — промычала я, — дайте поспать! Или добейте. О, что ж мне так плохо?

— Алена! Ты. Что. Пила. Вчера, — голос доносился до меня глухо, будто через толщу воды.

— Пила, гуляла, танцевала, радовалась жизни. И ничуть об этом не сожалею.

Врать в таком состоянии не могла физически. У меня можно было выпытать любую тайну. Я сказала бы все, лишь бы оставили в покое.

Затем мне стало плохо. Не знаю, кто оказался такой заботливый, но стошнило меня в ловко подставленный тазик.

Кто же этот добрый самаритянин? Он еще и водички дал попить. О! Кисленькая. Кай-йфф!

Затем чьи-то прохладные пальцы легли на лоб.

— Ммм. Приятно, — промурлыкала я, чувствуя, как постепенно утихает боль, — еще!

Мою просьбу проигнорировали, наглым образом отняв такой восхитительный источник блаженства.

— Ох, ты ж! Едрит-теодолит, — выдала сразу, как сквозь щелку приоткрытых глаз, взгляд сумел сфокусироваться на моем спасителе, — Грейм?

Ага. Он самый. Сидел на краешке кровати, впившись в меня своим пронзительным серым взглядом. И такое плескалось в его сверкавших алыми отблесками зрачках, что я невольно похолодела.

— Что случилось?

— Это ты мне расскажи, что вы тут вчера устроили? Впрочем, к чему вопросы, и так все узнаю.

Наклонившись и прижав так, что не вздохнуть, демон снова положил пальцы мне на виски. Только на этот раз эти манипуляции грозили не избавлением от боли, а самой настоящей пыткой. Потому что я совсем не хотела показывать то, что было вчера.

Самой бы вспомнить. Осознать. Может, устыдиться. Но не так же! Варварски вламываясь в голову, читать все мои мысли. Может, я не хочу показывать некоторые вещи! Не дождешься!

От сильного напора болезненно застонала. Казалось, меня разрывает на части. И чем больше я сопротивлялась, тем сильнее становилась боль. Из глаз брызнули слезы.

Почему? Что произошло, чтобы Грейм с таким озверением ломал мою защиту?

— Прекрати сопротивляться! Немедленно, — прошипел сероглазый, — будет только хуже.

В ответ я лишь стиснула зубы, строя вокруг себя непроницаемый купол. Сначала возвела стену из титана, покрывшую меня с головы до ног, словно саркофаг. Затем заморозила его, покрыв толстым слоем льда. Холод принес небольшое облегчение закипающим внутренностям.

Я почувствовала, как давление на тело ослабло. Можно было глубоко вздохнуть. Но затем на меня посыпался град ударов. Лед трещал, металл под ним прогибался, добавляя неприятных моментов моему самочувствию.

Чтобы смягчить удары, опутала ледяной кокон плотным ворсом из сплетенных веток и листьев. Напор действительно ослаб. Зато теперь меня обдало нестерпимым жаром, словно слой огня невидимой стеной сжигал мою защиту. Веточки сыпались пеплом, ледяной покров таял, и металлический панцирь угрожающе нагревался, принося ощутимый дискомфорт.

Так недолго изжариться.

Я чувствовала себя устрицей в раковине, которую с неистовым упорством кто-то отчаянно пытался выковырнуть.

— Хватит, — прошептала беззвучно, — прекрати. Я не могу больше.

— Не смей! Мне! Сопротивляться! — голос Грейма был чужим и жестким.

Он царапал слух острыми когтями, въедался под кожу, повелевал. И я была на грани. В какой-то момент из носа и ушей хлынуло что-то теплое. Перед глазами промелькнула ослепительная вспышка, погрузившая в темноту. Но, даже проваливаясь в беспамятство, во мне пульсировало желание бороться. Не дать никому больше безнаказанно копаться в моей голове.

Сознание возвращалось урывками. Чужие тревожные голоса. Движение. Какие-то иглы, что вонзались в тело. Чей-то голос, умоляющий вернуться. Мягкие руки, которые приподнимали и вливали в рот теплый отвар. И темнота, окутывающая своим невесомым покрывалом, нашептывающая незнакомые слова, убаюкивающая едва слышной мелодией. Так легко было находиться там, так свободно, что во мне росло неодолимое желание остаться. Раствориться. Стать частью. В какой-то момент я потянулась туда, где было так хорошо. Невесомое прозрачное тело рвануло навстречу неизведанному. Ласковые потоки нежно овевали мою оболочку, подталкивая вперед. Одобряя. Приветствуя. Затягивая.

Казалось, что во тьме не может быть полутонов. Однако я различала эти едва видимые оттенки. То вещество, что окружало меня, имело сероватые всполохи. Походило на громадные тени. А пространство было похоже на вечерние сумерки, которые постепенно сгущались, приближаясь к чему-то по-настоящему мрачному. И чем больше времени я проводила здесь, тем отчетливее ощущалось движение. Будто неслась на запредельной скорости к тому, что звало и жаждало именно меня. Очень скоро я различила, что серые всполохи потемнели. Стали насыщенно черными. Двигались они по кругу, постепенно затягивая в спираль, оканчивающуюся где-то вдалеке громадной воронкой.

От неожиданного открытия я затормозила. Черная дыра выглядела жутко. Как гигантский монстр, она раззявила свою пасть и заглатывала, заглатывала новые жертвы, по своей глупости, летящие к ней, как мотыльки на огонек. Мое сопротивление не осталось незамеченным. Притяжение усилилось. А серые всполохи, ставшие чернильными кляксами уже тянули в пропасть, не оставляя и шанса на сопротивление. Осознание того, что впереди ждет только смерть, отрезвило. Изо всех сил рванула обратно. Черный монстр взревел от злости. Обернувшись, я увидела, как оскалилась темнота, обнажая сверкающую стальными клыками пасть, и полыхнули смертельной яростью жуткие глаза. Черные сгустки пиявками впились в ноги, утаскивая обратно. Но я с упорством продолжала двигаться. Мою бестелесную плоть разрывали сотни острых зубов. Какие-то твари вгрызались в тело, вырывая целые куски. Я сопротивлялась. Кричала. Отпихивала жадные руки. Крушила скалящиеся пасти. Стремилась обратно, внутренним чутьем понимая, что никакая боль не сравнится с тем, что придется пережить, если меня утянет в бездонную воронку. ТАМ все эти мучения увеличатся во сто крат, и будут длиться вечность.

Уже на последнем издыхании меня пронзила яркая вспышка, и одним рывком вытащила из серого безумия. Распахнув глаза, увидела склонившиеся надо мной изможденные лица. Грейм, Кринель, ректор ди Фрайм, Транер тер Шатейян и еще парочка неизвестных личностей.

— Получилось, — пробормотал кто-то.

— Да. Невероятно, но у нас действительно получилось, — подтвердил ректор, — хотя бы эту адептку удалось вытащить. Кринель, дайте укрепляющий отвар и наложите стабилизирующее сонное заклинание. Поверхностное. Любое вмешательство может свести на нет все усилия. Ордленд, проследите за своей подопечной. Еще рано оставлять ее одну. А потом вы напишете мне объяснительную, почему на адептку, не прошедшую первую инициацию, наложены узы. И простым выговором не отделаетесь.