— Ну вот ты за этим и проследишь, — беспечно сказал Клаус, откидываясь на спинку стула. — Ты ведь его старший брат, это твоя обязанность. Кстати, что там с Доном? Он опять влип в какую-то историю?

— Увы, — вздохнул Клод. — Но у меня касательно Дона есть недобрый план… И я хотел бы обсудить его с тобой.

— Обожаю недоброго Клода, — широко улыбнулся Клаус. — Рассказывай.

Глава 11. Свидание

Доктор Шмитд оказался старше, чем Молли себе его представляла. У него были редкие седые волосы и тусклые голубые глаза. Худощавая фигура, словно возраст иссушил его изнутри и высокий рост, делали его похожим на тростину. Для своих семидесяти лет вел он себя бодро и жизнерадостно, а шагал легко и уверено. Он со знанием дела осмотрел Генри, подбадривая его шутками. Его ассистентка, молоденькая девушка в белом платье и таком же платке на голове, взяла у мальчика анализ крови.

Молли внимательно наблюдала за ним, стоя у окна. Доктор принес новые лекарства и Нэнси спешно расставила их на столике. Он задавал ей вопросы о новых симптомах или отклонениях в поведении, и девушка спешно делилась с ним наблюдениями, часто путаясь в словах. Молли показалось, что она его боится и подумала, что это надо расспросить ее об их отношениях.

— А вы значит, новая гувернантка, — сказал доктор Шмидт, когда осмотр был закачен. Он так пристально смотрел на Молли, словно хотел проверить в полном ли порядке ее внутренности. Ей стало неприятно, но она не подала виду. — Вы работали учительницей?

— Да, служила в школе для мальчиков, — спокойно ответила Молли заранее придуманную Клодом ложь. — А потом мы с отцом переехали в Линкольн, и я решила оказывать частные услуги.

— Я так понимаю, вы работаете ради удовольствия? — окинув ее взглядом, спросил доктор Шмидт. — Не похоже, чтобы вы нуждались.

— Мне приятно чувствовать себя нужной и делиться знаниями, — улыбнулась Молли. — Папа всегда поддерживает меня в этом стремлении, поэтому я здесь.

— У вас, должно быть родитель свободных взглядов, — заметил доктор Шмидт и взял в руки чемоданчик с инструментами. Нэнси распахнула перед ним дверь, и он вышел. Молли пошла следом, соображая, как бы задать ему вопросы о лечении Генри и не выдать себя.

— Человек с большим жизненным опытом может себе такое позволить, — сказала Молли.

— Честно говоря, я не понимаю идею лорда Аверилла учить сына несмотря на его состояние, — признался доктор, когда они с Молли шли по коридору.

— Вы считаете, что он близок к смерти? — спросила Молли, чуть замедлив шаг.

— И я никогда не скрывал этого, — надменно ответил доктор, словно Молли усомнилась в его компетентности. — Но такую правду сложно принять, возможно, для лорда Аверилла это своего рода защита от реальности. Но, вы-то, я надеюсь, мыслите здраво?

— Я не медик, чтобы давать прогнозы. Я просто учу Генри тому, что ему необходимо знать, чтобы получить диплом, — просто сказала Молли.

— Это хорошо, что вы не лезете не в свое дело. Просто знайте, что вам необязательно вкладывать все свои силы в обучение этого ученика.

— Для меня это звучит дико, доктор Шмитд, — остановившись, сказал Молли.

— Правда всего воспринимается, как зло, — пожал плечами мужчина. И прежде, чем Молли успела что-то сказать, сбежал вниз по лестнице. Она подумала, что догнать его, чтобы задать вопрос о лечении будет выглядеть странно, и решила отложить этот разговор на другой раз.

Слова доктора расстроили Молли, больше, чем она думала. Вернувшись в комнату Генри, она с трудом сдержала слезы. Ей было больно даже просто смотреть на него. Боясь, что ее чувства заменят, она переключилась на флаконы с лекарствами, которые принес Шмидт.

— Он ушел? — тихо спросила Нэнси.

Молли кивнула, продолжая изучать этикетки. Генри, уставший после осмотра, тревожно спал. За окном лил дождь, бодро стуча по стеклам. Нэнси задернула шторы и села в кресло. Вязал чашку с чаем, который уже остыл, и сделал глоток.

— Этот доктор тебе не нравится? — шепотом спросил Молли.

— Он неприятный, — сморщила носик Нэнси.

— А он давно лечит Генри?

— Он и лордов лечил в свое время. Потом он уезжал на несколько лет, вот недавно вернулся. Можно сказать, вовремя, — вздохнув, сказала Нэнси.

— Интересно, Шмидт так хорош или это просто привычка? — задумчиво проговорила Молли, ставя флакон на место.

— У королевских семей свои причуды, — вздохнула Нэнси. — Например, их должен всю жизнь обслуживать один врач. Поэтому выбирают его долго, тщательно, на такое место всегда много претендентов.

— Он сказал тебе что-то неприятное? — посмотрев на Нэнси, спросила Молли.

— Нет, нет, ничего такого он не говорил, — торопливо проговорила Нэнси и опустила голову. — Просто он мне не нравится.

Молли поняла, что больше она ей ничего не скажет и решила оставить расспросы на потом. Иногда для откровенности надо созреть.

— У Джины кто-то умер? — спросила Молли. — Я видела траурную ленту у нее на руке.

— Так отец же, — удивленно проговорила Нэнси. — А, ну ты же здесь недавно, не знаешь. Погибший садовник Жуан — отец Джины. Она его внебрачный ребенок.

— Это, наверное, тайна?

— Ну пока Жуан был жив он скрывал это, чтобы законная жена не выцарапал ему глаза и не навредила Джине. Да и Нане, ее матери тоже, ведь по сути они были хорошими знакомыми, — с удовольствием поделилась сплетней Нэнси.

— Как все запутано, — пробормотала Молли.

— Обычные человеческие страсти, — улыбнулась Нэнси.

— А сейчас вдова Жуана знает правду?

— Да кто ж ее знает. Скандала не было, а так, чужая душа потемки, — пожав плечами, сказала Молли. — Может, узнала и сама столкнула его. Она в тот день как раз была в замке.

Молли подумала, что ей нужно как можно скорее все записать, пока она окончательно не запуталась в сплетнях. Незаметно сунув флакон в карман юбки, она вышла из комнаты.

Молли смотрела на свою одежду, аккуратно развешанную в шкафу и не могла решить, что ей выбрать. Она так давно не ходила на свидания… Ладно, если уж совсем честно, то она никогда на них не ходила. Это не то в чем хотелось бы признаваться в ее возрасте, но себе-то можно. Те отношения, что у нее были в прошлом, сложно было назвать серьезными. Чуть больше, чем дружеское участие, чуть больше, чем желание оказать поддержку и один раз из чувства вины.

С Клодом все было иначе. Он ей нравился. Рядом с ним, ее сердце билось чаще. Поначалу она гнала от себя эти ощущения, как первые симптомы простуды, но после их поцелуя поняла, что больше не может