другому человеку нам не передается? Ты влюблена в Корги, я это понимаю, но ничего не испытываю. Отчего так?

– Значит, об этом с тобой говорит Гончар? Все ясно. Он настраивает тебя против меня? Вот почему он просил нас не пересказывать друг другу эти разговоры!

– Нет, не настраивает, но задает определенные вопросы, – ответил Коля уклончиво. – У тебя с ним иначе?

– Не помню. Пока я болела, все отодвинулось неправдоподобно далеко. Давай не будем ссориться и перетерпим. Нужно признать, что мы с тобой совсем не так представляли московскую жизнь. Не в том смысле, что проще, но как-то понятнее, что ли.

– Ты права! – Коля крепко обнял сестру. – Главное, что ты пошла на поправку. И ни о чем не беспокойся. Замок на двери я сделаю.

Про деньги, которые предлагал им Шуйский, он так и не сказал. Решил отложить до следующего раза, ведь, если Люся будет против, они точно поссорятся.

После этого разговора Коля долго возился в коридоре.

Люся слышала, как он ругается и шумит, но не вмешивалась, опасаясь попасть под горячую руку. Спустя три часа брат зашел к ней сам. Красный, обливающийся потом и злой.

– Это не дверь, а черт-те что! Винты то не входят, то не держат, а когда кое-как приладил задвижку, оказалось, что она вся кривая и перекошенная, штырь в запор не попадает. Три раза переделывал. Достало!

– Не переживай. – Она попыталась его успокоить. – Пусть остается как есть. Мы ведь теперь знаем, что там ходил Корги и беспокоиться не о чем.

– Вот именно он теперь меня и беспокоит больше других!

Бабушка говорила, что по характеру Коля похож на мать: если загорался какой-то идеей, то остановить его уже не могло ничего. Так получилось и с его мечтой об авиации. В отличие от большинства пилотов Коля никогда не бредил самолетами, полетом или небом в широком и поэтическом смысле. Колина цель сформировалась из двух вещей.

В детстве он думал, что облачные замки настоящие и, если подняться высоко-высоко, в них можно попасть. Как в сказке про волшебные бобы и Джека, забравшегося на небо по стеблю и очутившегося в замке великана. Даже потом, когда он достаточно повзрослел, чтобы не верить в сказки, ему страшно хотелось взглянуть на облака вблизи. Вторым немаловажным моментом стало то, что ему нравилось ощущать собственную значимость, отвечая за чью-то жизнь. Это он в полной мере смог прочувствовать, когда однажды их в шестом классе повезли на экскурсию в заповедник и всех по приезде разделили на две группы. Одну возглавила их классная, а руководство второй она поручила Коле. Свое первое серьезное назначение он принял невероятно ответственно, и Люся отлично помнила, как он в течение часа, пока сотрудница заповедника водила их по лесу и показывала обитающих там животных, каждые пять минут пересчитывал по головам всех членов их небольшой группы, следя, чтобы никто не потерялся. Кого-то бы подобное задание тяготило, но не Колю.

Она всегда очень полагалась на брата, верила и ничуть не сомневалась, что его слова о Корги продиктованы исключительно заботой о ней. И все же что-то ее очень сильно смущало, но она никак не могла понять, что именно.

Глава 16

На следующее утро Гончар выдал Коле оплату за месяц, и все прочее немедленно сгладилось и стало несущественным. Глупые подозрения, тревоги, домыслы превратились в несусветную чепуху. Даже казавшееся весьма заманчивым предложение Шуйского враз потеряло свою прелесть.

Деньги обладают огромной силой – они отрезвляют, приводят сознание в ясность и компенсируют любые неудобства. Коля слышал и другую версию, о том, что деньги опьяняют, но такого их количества у него пока не водилось.

Деньги латают бреши и цементируют любой расшатавшийся фундамент – вот как он это ощущал и на радостях даже написал отцу: «У нас все в порядке. Как твои дела?»

Брат с сестрой старательно делали вид, что между ними прежние мир и дружба. Сестра обрадовалась деньгам, и они снова фантазировали, что когда-нибудь заживут роскошно.

Перед ужином Коля решил немного пройтись и неожиданно столкнулся в подъезде с той самой соцработницей – худощавой, русоволосой, с острыми чертами лица тетей Сашей, которая свела их с Гончаром.

– Рада, что вы пришлись ко двору, – сказала она, – жаль, наверное, уезжать будет.

– Мы пока не собираемся, – бодро отозвался Коля, – до сентября точно здесь останемся.

– До сентября он вряд ли дотянет.

– Олег Васильевич? В каком смысле?

– Вы не знаете? Он же умирает. Вот, несу ему очередные результаты анализов. – Женщина похлопала по плетеной сумке. – Ничего утешительного. Пара недель от силы.

– Не понимаю. Если он болен, то почему не в больнице?

– В больницу уже поздно ложиться. Да и он не хочет. Говорит, что только благодаря этому дому еще жив.

– Получается, об этом было известно еще до нашего приезда?

– Да, – призналась она, – не думала, что все произойдет столь стремительно.

– Но я ничего такого не заметил. – Коля был потрясен. – Что же у него за болезнь?

– Опухоль мозга.

Он вспомнил, как писатель жаловался на головную боль, но лишь однажды.

– Все-все. – Тетя Саша доверительно сжала его запястье. – Я тебе ничего не говорила. Раз он не хочет, чтобы вы знали, то и не нужно меня выдавать.

– О чем вы тут болтаете? – прокатился по подъезду громовой голос.

Резко вскинув головы, они увидели Козетту. Гневно нахмурившись, повариха стояла наверху лестницы, уперев руки в бока.

– Просто поздоровались, – засуетилась тетя Саша. – Уже бегу к Олегу Васильевичу. Как он там?

– Вы опоздали на семь минут! – рявкнула Козетта. – Я обязательно сообщу об этом вашему руководству.

– Простите, Олег Васильевич сегодня у меня уже четвертый, не всегда удается укладываться в график.

– Меня это не волнует, – проворчала Козетта. – У нас все строго по расписанию. Пора бы уже знать!

Тяжело топая, она двинулась вверх по лестнице, а тетя Саша, перед тем как поспешить за ней, прошептала Коле на ухо:

– Они тут все надеются на его наследство.

– Почему ты не сказал, что Гончар умирает? – с порога набросился Коля на Корги, давая волю накопившемуся раздражению. – Ты ведь вроде как за нас. Ну, то есть у тебя же с моей сестрой отношения? Или это так… от безделья?

– Она тебе все-таки рассказала?

– Что? – Коля остолбенел. – Люся знает?

Корги молча отцепил Колину руку от своей футболки.

– Она знала и ничего мне не сказала? – Осознание этого факта потрясло Колю не меньше остального.

– Я просил не говорить, – тихо ответил Корги.

– Кому не говорить?