под окна залы проемами. Еще за угол. А в этой стене он увидел маленькую дверь. Подсобка имела выход на задний двор. А от двери к ограде, окружавшей нехитрый сад вокруг викторианского дома, убегала еле заметная тропинка. Он быстро пошел по ней. Калитка. Заперта. И тут на его плечо легла тяжелая рука. Он обернулся. Перед ним стоял громила. Курт потянул его за плечо назад. Пе́трович послушно двинулся, но не удержался и бросил взгляд через другое плечо. Сквозь калитку была отчетливо видна трамвайная остановка, сам трамвай, ожидавший отправления, и седая шевелюра, поднимавшаяся на его подножку.

Театр

– Да, ход конем получился сильный, – думал Пе́трович по дороге в бюро. Прощание с секретарем – до четверга, завтра праздничный день – было более чем официальным. Навел шороху. Значит, тот седой и есть Гай Фокс? А в подсобке – аппаратная, с магнитофоном и видеопроектором. И председатель прослушивал запись разговора аудитора с секретарем. Но как он узнал? Позвонил секретарь? Вряд ли. Непохоже это на Оле-Лукойе. Значит, Гай Фокс был с утра в клубе. А немая, наверное, жестами объяснила ему что-то про этот разговор. Конечно, Рейнензиштадт. Она услышала знакомое название, нашла председателя, открыла ему свою подсобку и повесила на дверь туалета табличку. Вот кто доверенное лицо председателя. Немая. Она с ним встречается, берет инструкции для секретаря и опускает их в почтовый ящик клуба. Но она же почти не выходит из клуба. Стоп. Сказочник говорил, что она посещает английскую церковь. Возле вокзала. Вот где они встречаются. В английской церкви. Самое место для Гая Фокса.

А вот и вокзал. За размышлениями он чуть было не пропустил остановку. Надо же зайти к «Толстому Якову»!

Пе́трович вошел в булочную. Влад уже сидел за боковой стойкой с чашкой кофе. Пе́трович пристроился рядом и тоже заказал кофе. Детектив, рассматривая газету, сказал:

– Поговорим незаметно. Здравствуйте, доктор Пе́трович.

– Здравствуйте.

– Доктор Шнайдер попросил меня рассказать вам об артистах. Я буду говорить, а вы просто слушайте. Возникнет вопрос – положите ладонь на стойку. Я проверил телефонные разговоры юноши из «Гранд-отеля» в Рейнензиштадте и вышел на некую Елену Подольски. Она славянка, эмигрантка. Значится в нашей картотеке как девочка по вызову. И как артистка стриптиза. Но в позапрошлом году она уволилась, как оказалось, сменила адрес и при получении гражданства – фамилию. На фамилию матери. Теперь она Елена Штокман. И пропала из нашего вида. В управлении социальной защиты она зарегистрировалась как артистка театра «Новый глобус». Есть такой театр. Специализируется на мюзиклах по известным драматургическим произведениям. По тому же Шекспиру. Владелец неизвестен.

Пе́трович положил ладонь на стойку. Детектив его понял:

– Я был в управлении культуры. Там мне показали учредительные документы этого театра. Управляющим является некто Рихард Козински. Имя в театральных кругах достаточно известное. Это такой зиц-председатель, которого нанимают, когда настоящие владельцы театра хотят остаться неизвестными. Это Козински управляет еще пятью подобными заведениями.

Пе́трович еще раз положил ладонь. Детектив продолжил:

– А в налоговой инспекции мне показали документы на офшорную компанию с Каймановых островов. В индустрии развлекалок это обычное дело. Дальше копать у нас бесполезно.

Влад сделал глоток кофе.

– Теперь – об артистах. Я познакомился с одной дамой, – тут детектив неожиданно усмехнулся, – знойная женщина, мечта поэта, – и еще один глоток кофе, – которая играет там второстепенные роли. Оказалось, что ее приглашали играть Гертруду в частной постановке «Гамлета». А приглашение ей передала как раз Елена Штокман. За этот год она стала в театре чуть ли не примой. Она в той частной постановке играла Офелию. Было видно, что Гертруда относится к Офелии неприязненно, конечно, какая-то выскочка из стриптиза, поэтому знойную женщину легко было разговорить и убедить сохранить наш разговор в тайне. По ее словам, Офелия не утратила привычек своей прежней жизни. У нее три постоянных клиента. Один – некий развязный субъект, по манерам явно бывший актер, он как раз был режиссером той частной постановки и даже сам играл Клавдия. Он заезжает за Офелией на французском автомобиле «Пежо». Другой – молодой мальчик, очень приличный, ходит почти на все ее спектакли, и всегда – с цветами. Уезжают они на «Мерседесе». Правда, мальчика давно не было видно. Наверное, это сказала Гертруда, он понял, кто она на самом деле, и бросил ее. Есть и третий. Тот, который дарит Офелии брюлики. И который присылает за ней люксовый «Бентли» с шофером. Поэтому Гертруда его никогда не видела. Но она запомнила номер машины. Я его проверил. Оказалось, что машина арендованная. Агентство под пафосным названием «Гараж № 007». Прокат элитных автомобилей. Владелец – та же самая офшорная компания на Каймановых островах. Управляющий агентством общается с ее юристом с тех же Каймановых островов, я проверил телефонный номер, только по факсу. Доктор Шнайдер уверен, что эта офшорная компания как-то связана с фондом – учредителем клуба. Но доказать у нас здесь это невозможно, а заикаться о международном розыске прокурору он даже не помышляет. Тот наверняка откажет. – И детектив сложил на стойке руки.

Пе́трович понял его жест и тоже сложил руки. Но Влад добавил:

– Если вы сегодня, один или с секретаршей, пойдете куда-нибудь накануне праздника, то я буду недалеко.

Аудитор не удержался и посмотрел на сыщика. У меня уже нет права на личную жизнь? Тот понял его взгляд и закончил фразу:

– Мои полномочия заканчиваются на трамвайной остановке.

Пе́трович встал, подошел к витрине, выбрал пирожные, заплатил и за кофе, пожалуйста, забрал коробку и вышел. Не ворчи. После сегодняшнего происшествия в клубе такая охрана, даже если они присматривают и за Любляной, уже не казалась лишней.

Школа

Поскольку Пе́тровичу надо было переговорить с Кристиной, Любляна попросила ее по телефону прийти пораньше, и они также пораньше вышли из бюро и сели в трамвай. Там секретарша отчиталась по производителям оборудования, у них, в библиотеке, сейчас идет перестановка стеллажей в зале специальной экономической литературы. Они пообещали закончить ее к пятнице. Библиотекарша записала мой запрос – я выбрала три фирмы – и сказала, что в пятницу утром документы будут ждать меня на ее стойке. И был один – очень важный – звонок. Звонили из нашей ассоциации, уточняли, придешь ли ты в четверг на ужин. Ты у них запланирован на большой центральный стол, а там все места именные. Вот они и позвонили. Они сказали, что перед новым годом посылали приглашение по почте, но, честно, я ничего не пропустила.

Пе́трович