лечившего его от клептомании, спросить, когда были проданы родовые владения, на всякий случай – замужем ли она за своим жокеем, и попросить разрешения поговорить с дворецким.

С этой мыслью он вошел в бюро, поцеловал Любляну, у тебя завтра классы, я тебя провожу, мне надо переговорить с Кристиной, а сейчас сделай мне кофе и позвони Милене: пусть она попробует найти билеты в конце прошлого года на имя Фридриха Хиршбюля. Направление – Восточная Европа.

Расклад

Он сел за стол и достал «дерево решений». «Юнион Джек». Если Гай Фокс гримируется членом клуба, то он может спровоцировать (вы знаете, у меня дома пистолет) психиатра на рассказ о терапии у зеркала. Остается только, чтобы мальчик тоже рассказал психиатру про пистолет, а брат – его зарядил. Дьявольский план. Но, во-первых, мы не знаем ни о рассказе про пистолет мальчику, ни о связи Гая Фокса с братом, а во-вторых, даже если это все подтвердится, то в выигрыше останется только следователь. А надо мной так и будет висеть угроза публикации в вечерней газете рассказа об изнасиловании. Следователь арестует брата, но Гай Фокс останется на свободе.

Он посмотрел на левый верхний угол. Восточная Европа. Подожди, ведь когда мы делали в концерне проект, там же при автоматизации учета кредиторской задолженности создавалась таблица «Сведения о поставщиках». Может, что-то есть в проектной документации?

Он вышел в приемную и подошел к стеллажу их фирменного архива. Папка с названием строительного концерна была самой толстой: в нее, помимо описаний проектных решений, заносились снимки с экрана компьютера, как эти решения выглядели в информационной системе.

Пе́трович открыл папку. Рекламный буклет разработчика софта. «История успеха. Наше программное обеспечение в строительстве». На первой странице рекламного буклета была фотография: Пе́трович с Монархом пожимают руки у входа в машинный зал. Подпись под фотографией: «Торжественный запуск информационной системы в эксплуатацию». Так, хватит предаваться приятным воспоминаниям. Пошли дальше. Раздел «Активы». Снимок с экрана «Долгосрочные финансовые вложения», таблица «Облигации правительства», доля в машиностроительной, доля в страховой компании и так далее. Это не то. Пе́трович разом перемахнул через несколько страниц. Вот, раздел «Расчеты с кредиторами». И таблица «Сведения о поставщиках». На снимке с экрана была четко видна надпись: «Государственное предприятие с участием иностранного капитала». Это мы уже знаем. А вот дальше – создано в таком-то году, оснащено импортным оборудованием, в скобках перечисление: теплообменник, вращающаяся печь, трубная мельница, приборы для контроля качества цемента и бетона. Пе́трович вспомнил, почему они сделали в системе эту запись. Когда они вносили данные о поставке в систему, то удивились высокой цене на цемент. Финансисты концерна тогда им объяснили, что именно из-за высокой цены концерн и потребовал от правительства льготный кредит. А высокая цена, она объяснялась большими амортизационными отчислениями с этого самого импортного оборудования, которые серьезно увеличивали себестоимость цемента.

Да, цену подняли, а качество – нет. Конечно, любой прибор можно перенастроить так, что он покажет тебе (это ему рассказывал один полицейский) чрезмерный уровень промилле. Но это вне закона. А кто там, в Восточной Европе, тогда соблюдал закон? Их государственный комитет по стандартизации?

Импортное строительное оборудование. А лавочка, монтирующая сцену в клубе, тоже закупала строительное оборудование у дочки фонда с острова Мэн. Посмотреть бы спецификации на поставки и там и там. И сравнить. Но где их отыщешь? Здесь к этой лавочке не подберешься. А там, в Восточной Европе, все, наверное, давно сгорело. В пламени революции. Подожди, а если это оборудование и было вкладом в уставной капитал иностранного участника государственного предприятия? Обычно же так и делается: не деньгами, а оборудованием. А производителей такого оборудования, особенно приборов контроля качества цемента, наверное, не так уж и много. По крайней мере, в этой нише должны быть очевидные лидеры. Если тот самый иностранный участник – не производитель, а всего лишь покупатель этого оборудования, которое потом он оформляет как вклад в уставной капитал завода, то такого покупателя можно найти в официальных аудиторских отчетах о деятельности этих самых лидеров. У настоящих лидеров такие отчеты очень подробные. Вдруг там засветилась «Билдинг Экипмент», та самая дочка Гая Фокса?

От предчувствия удачи у него даже вспотела голова. Если Хиршбюль нашел в Восточной Европе данные по этой дочке, но и сам там засветился, то эти двое из клуба, которые брали на те злосчастные выходные билеты «Рейнензиштадт: туда и обратно», ездили не отговаривать его.

Спокойно. Для начала пусть Любляна подберет в библиотеке отчеты за годы, когда создавалось это «государственное предприятие» крупнейших производителей приборов контроля качества цемента. Он уже повернулся к секретарше, чтобы четко сформулировать задание, как на ее столе зазвонил телефон. Любляна подняла трубку, послушала и протянула ее Пе́тровичу:

– Это тебя.

Шнайдер уже сидел в глубине зала, когда Пе́трович вошел в кафе. По дороге он твердо решил пока не раскрывать свои карты. Во-первых, надо получить тот злополучный отчет братьев Клемен. Во-вторых, ему самому пока не все ясно, так что и говорить-то особо нечего. Разве что только намекнуть.

Он заказал себе пиво и подсел к следователю.

– Как поездка в Рейнензиштадт?

– Да никак.

– А почему так долго?

– Ну, надо было опросить почти весь персонал вокзала. Вплоть до стрелочника – кто что видел. Все говорят одно и то же – подходил поезд с американской звездой, толпа прихлынула к краю платформы – и крик.

– А почему Хиршбюль был на этом крае? Ему же надо было в обратную сторону.

– Вы бывали в Рейнензиштадте? Вижу, что нет. Это же конечная ветка. У них там с незапамятных времен – узкоколейка. Тот поезд, который приходит, он потом и отходит. Видно, хотел занять место поуютнее. Полтора часа все-таки. На этой ветке скоростных поездов нет. Там поезд чапает от станции к станции, от курорта к курорту. А потом мне пришлось походить по гостиницам.

– Зачем?

– Представляете: селюсь в отель, смотрю поверх руки портье на список гостей. Гостиница маленькая, скромная, невзрачная. У нас же в департаменте лимиты командировочных. А там, в списке, – фамилия священника из этого клуба. И как раз на те выходные. Думаю: поймал рыбку. Но иду в местную библиотеку и поднимаю газеты за декабрь. Профессия такая: все проверять и перепроверять. И оказывается, что в эти дни там проходил богословский семинар. Стал смотреть другие мероприятия, что еще в городе творилось на той неделе. Нашел карточный турнир. Подумалось: может, со священником приезжал и этот картежник? И пошел по гостиницам. Но – ничего.