В дверь снова позвонили. Не желая, чтобы эти звуки разбудили Тришу, Кейт подбежала к двери, открыла ее и выдохнула:

– Что?!

В ответ Макс поднял брови.

– Ты еще спишь?

Макс здесь?

Макс! Сердце Кейт бешено застучало от счастья. Потом до нее дошло, что Макс, скорее всего, приехал повидать дочь, и радостные эмоции схлынули.

Повернувшись, Кейт прошла в комнату и плюхнулась на диван.

Макс вошел вслед за ней и поставил на кофейный столик пакет, источающий дивный аромат.

– Я купил пончиков.

В ответ в животе Кейт забурчало, но она не обратила на это внимания.

– Уверена, Трише они понравятся. – Она встала с дивана. – Пойду позову ее.

Макс поймал Кейт за руку.

– Подожди. Я хочу немного побыть наедине с тобой. Мне нужно кое-что тебе сказать.

– Мы уже все сказали друг другу.

Она вырвала руку из его пальцев и направилась к лестнице, ведущей на второй этаж, где находилась спальня Триши.

– Думаю, для начала я должен сказать, что люблю тебя. – Кейт остановилась, а Макс продолжил: – Я по-прежнему не могу тебе обещать, что никогда больше не буду пить. Но, как справедливо заметила Аннет, в этом году некоторым людям суждено погибнуть в автомобильной аварии. И некоторые из них, возможно, обещали всегда быть рядом со своим спутником жизни, но нарушили это обещание не по своей воле.

Кейт подошла к Максу, чувствуя желание пощупать ему лоб: нет ли температуры.

– Ты нормально себя чувствуешь?

Макс взял ее за руку, усадил на диван и сел рядом. Только сейчас Кейт заметила, что вместе с пончиками Макс принес еще и портфель.

Пока он открывал его замки, Кейт моргнула пару раз, чтобы убедиться, что не спит, – настолько нереальным казалось происходящее. Ей не верилось, что Макс здесь, рядом, и в то же время хотелось броситься ему в объятия.

А может, он ей снится? Потому и несет чепуху, и этот портфель откуда-то взялся – во сне всякое бывает.

Макс опустил руку в портфель и вынул… хрустальную вазу.

Кейт снова моргнула.

Ваза не исчезла. Кейт пригляделась к ней, и у нее перехватило дыхание.

– Это же ваза, которую нам подарили мои родители!

– Точная копия. Я попросил Аннет найти ее в Интернет-каталоге.

Слезы подступили к глазам Кейт.

– Я думала, ты даже не запомнил, что разбил ее.

Макс сглотнул:

– Не каждый день просыпаешься и обнаруживаешь, что жена ушла, а ее шкаф пуст. Я купил эту вазу много лет назад – в тот день, когда ты исчезла. – Вздохнув, Макс откинул голову на спинку дивана и поднял глаза в потолок. – Когда я в то утро спустился на первый этаж, то увидел разбитое окно и осколки вазы перед камином. А когда оказалось, что твои вещи исчезли, я уже понял, что натворил и почему ты ушла. Я купил вазу, чтобы к твоему возвращению она снова была на месте. Но ты не вернулась.

Кейт представила, как Макс стоит и в ожидании смотрит в то же окно, у которого его так часто ждала она.

– Ты ведь мог разыскать меня.

– В своей гордыне я хотел, чтобы ты вернулась сама. Я понял, что разбитая ваза стала последней кап лей, поэтому я купил новую, но это не решило проблему. Тогда я вступил в общество анонимных алкоголиков. Я хотел, чтобы, вернувшись, ты обнаружила, что я больше не пью.

– Ты бросил пить из-за меня?

Макс вздохнул.

– Бросил – ради тебя. Но продолжал сторониться спиртного ради себя самого. – Он поерзал на диване, словно сомневаясь, стоит ли продолжать рассказ, а затем снова заговорил: – Примерно года через три я понял, что ты не вернешься. Однажды вечером в пятницу я не выдержал: решил напиться, раз я больше тебя не увижу. Я сел и поставил перед собой бутылку виски. Я смотрел на нее несколько часов подряд. Мне казалось, я уже чувствую на языке вкус спиртного. Но я не смог найти в себе решимости не только сделать хоть глоток, но даже открыть бутылку. Это потрясло меня. Я понял, почему я не стал пить этот виски.

– Почему?

– Моя жизнь перестала напоминать ад из-за утренних похмелий, когда я, проснувшись, пытался вспомнить, что накануне спьяну сказал и кого обидел. Мне стало проще управлять своей жизнью. Я не хотел пьянкой усложнять себе жизнь, которая и так была нелегкой. Я поставил бутылку виски обратно на полку, а утром забрал управление компанией отца в свои руки. К тому времени я уже делал за него большую часть работы, но я решил, что буду вести дела компании честно. – Макс чуть подался к Кейт, заметив слезы, блестящие на ее ресницах. – Знаешь, я рассказал все это не для того, чтобы тебя расстроить. – Он осторожно стер ее слезы пальцами. – Оказалось, вести трезвую жизнь совсем не плохо.

– Я плачу не из-за этого, а из-за вазы.

– Я думал, ты ей обрадуешься.

– Я ей рада. Она напомнила мне, что тут бьется золотое сердце. – Кейт постучала пальцами по груди Макса.

– Не делай из меня мученика.

– Ты не мученик. Ты – хороший человек.

– Я пытаюсь им стать.

Кейт придвинулась к нему.

– Да, пытаешься.

– Так что я могу пообещать тебе, что всю жизнь посвящу этим попыткам – буду стараться прожить каждый день трезвым.

– Ты просишь меня вернуться к тебе?

– Я прошу тебя снова выйти за меня замуж.

– Правда?

– Я прошу не о втором шансе. Я хочу все начать с нуля.

Кейт взяла Макса за руки.

– Я тоже. Я люблю тебя.

– И я тебя.

– И я согласна снова выйти за тебя замуж.

– И?..

– Что «и»? Поцелуй же меня, идиот!

Макс с готовностью повиновался. Кейт скользнула ладонями под его рубашку, провела ими по его груди, а затем начала расстегивать пуговицы.

Макс подался назад.

– Ты уверена?

Она кивнула:

– Думаю, у нас есть в запасе минут двадцать, пока Триша не проснулась.

Охваченный желанием, Макс уложил Кейт на диван, и вдруг его кто-то похлопал по плечу.

Он отпрянул от Кейт и оглянулся.

– Привет, папочка!

– Привет, тыковка!

Макс торопливо сел, увлекая за собой Кейт. По-прежнему обнимая ее одной рукой, другой рукой он обнял Тришу. Желание, только что заставлявшее бурлить кровь, уступило место чувству благодарности. Он вернул себе Кейт и дочку – теперь навсегда.

– Пахнет пончиками, – заявила Триша.

– Какое совпадение! Я как раз принес пончики.