– Ну-ну, – без всяких эмоций на лице произнес глянцевый человек, – тогда считайте, что ваша карьера здесь закончилась.

Мужчина поднялся, но уходить сразу не стал, стоял и смотрел внимательно на Лару. А она достала из ящика стола папку, раскрыла ее и сделала вид, будто углубилась в изучение материалов внутреннего аудита, который сама же и проводила месяц или два назад. Порфирьев молча вышел за дверь.

Но в кабинете Петра Ивановича ей пришлось побывать еще до обеда. Ломидзе вызвал, чтобы предупредить: им подписан приказ о назначении Лары Константиновны Покровской начальником коммерческого отдела.

– А как же Чашкин? – спросила она.

– А где сейчас Чашкин? – парировал Ломидзе. Причем так спокойно, словно его совершенно не интересовала судьба пасынка.

Спорить не имело смысла. Оставалось только ознакомиться с текстом и расписаться в журнале приказов и распоряжений. Однако все это было такой мелочью по сравнению с главным изменением в ее жизни!

Они только расположились за столом, как в дверь позвонили. Лара вскочила, а Николай остановил ее:

– Я открою.

И вышел в коридор, отодвинул задвижку, щелкнул замком.

На пороге стоял Галенко. Олег удивленно вскинул брови, но не задержался ни на мгновение, как будто возвращаясь в свой собственный дом, – двинулся прямо на незнакомого ему мужчину, сказав при этом:

– Позвольте… Я здесь зарегистрирован.

Бывший муж скинул ботинки и снял куртку, заглянул на кухню. Увидев сервированный стол, кивнул головой в сторону Николая и произнес сурово:

– Ты, как я погляжу, не скучаешь.

Подошел и сел на то место, на котором, как он понял, до его появления и сидел гость бывшей жены.

– Я по делу, – сообщил Голенко.

– Тогда подожди, когда мы освободимся, – ответила Лара.

– Мы? – усмехнулся Олег. – А кто это вообще такой? Почему я должен…

– Вы, наверное, за кредитом пожаловали? – подключился к разговору Николай. – Тогда вам не к Ларочке, а ко мне. Как раз я и выписываю кредиты.

Галенко посмотрел на мужчину, пытаясь понять, правду тот говорит или нет. И на всякий случай решил поверить.

– Мне нужен кредит наличными, готов обсудить условия.

Николай был абсолютно спокоен.

– Кредиты наличными я обычно выдаю на лестничных площадках, там же решаю вопрос о регистрации и перерегистрации. Пройдем?

Олег вздохнул, посмотрел на Лару как на человека, не понимающего, что сейчас может произойти.

– По-моему, твой знакомый нарывается. Если ему нужны неприятности, то он их получит по полной.

После этих слов Николай достал из кармана удостоверение и поднес к носу Олега. При этом представился:

– Заместитель начальника управления по борьбе с преступлениями в сфере экономики. Завтра утром я заскочу в ваш офис с группой товарищей, так что сегодня же попросите вашего бухгалтера подготовить все необходимые документы. Только потом не говорите, что я вас не предупреждал.

Галенко хотел было что-то сказать, но вдруг понял – с ним не шутят. И остался сидеть с открытым ртом. Наконец ему удалось совладать с собой, Олег повернулся к Ларе и еле слышно произнес:

– Ты же знаешь, я не хотел ничего плохого.

Затем поднялся и шагнул к двери. Но на пути стоял Николай. Галенко замер, а потом попросил:

– Разрешите пройти.

Он проскочил в коридор, осторожно прикрыл за собой дверь кухни. Тут же раздался звук открываемой входной двери. Видимо, Галенко, не задерживаясь, прихватил свои ботинки по дороге, решив обуться на лестничной площадке.

Позвонил Гущин и сообщил, что получил ордер на обыск в квартире Чашкина. Сказал, что загружен работой и не может встретиться в ближайшие дни. Слушая его, Лара усмехнулась – вообще-то она и не просила его о встрече.

Владимир замолчал. В трубке было слышно его прерывистое дыхание. Вероятно, следователь хотел еще что-то сказать, но не знал что. Наконец произнес как бы между прочим:

– Я вызывал мужа секретарши Влада, чтобы расписался об изменении меры пресечения.

– В каком смысле? – не поняла Лара.

– Просто сообщил ему, что он теперь не под подпиской и свободен в своих передвижениях. Меня об этом, кстати, и спорткомитет просил: у них какие-то соревнования предстоят. А еще я ему сказал, как ты просила, что мы тщательно расследовали все обстоятельства и выяснили: его жена никаким боком не замешана… то есть у нее не было связи с начальником. Ну, короче, Влад закрыл лицо руками…

Гущин снова замолчал.

– И что же? – поторопила его Лара.

Владимир продолжал тихо дышать в трубку. Похоже, прислушивался к звукам в квартире собеседницы. Наконец он поинтересовался:

– Ты не одна?

– Теперь нет, – призналась девушка, – теперь у меня есть Николай.

– Понятно, – еле слышно прошептал Гущин и вздохнул. – От вас, Лара Константиновна, я этого никак не ожидал.

И следователь отключился.

Присутствовавший при разговоре Николай не успел ничего спросить, потому что телефон опять зазвонил. И опять это был Владимир, который ласково попросил:

– Можно мне Колю?

Подошел Николай и несколько минут слушал, что ему говорит Гущин. Потом вернул трубку Ларе. Из трубки доносились короткие гудки.

– Наш друг расстроился? – поинтересовалась Лара.

Николай пожал плечами:

– Предупредил, что мы больше не друзья. Потом сказал, что против Чашкина есть улики. Прямо сейчас он едет на квартиру Артема, а то потом поздно будет искать понятых, придется соседей будить. Неприятно, конечно, что все так случилось, но надо же было когда-нибудь ему все рассказать. Да, Володя обиделся, разумеется. Только он обижается, как ребенок, – думает, что мы теперь его враги навсегда, но очень скоро позвонит, чтобы рассказать о своих успехах.

Так и случилось: Гущин позвонил около часа ночи и сразу же сообщил взявшей трубку Ларе, что Чашкину теперь не отвертеться: при обыске, под видеозапись, у него на антресолях обнаружены пистолет «ПМ» и спортивная куртка с капюшоном, аналогичная той, что была на предполагаемом убийце Буховича. И то и другое уже отправлено на экспертизу.

Известие удивило не только Лару. Николай, правда, сказал, что найденные вещи еще не доказательство причастности Чашкина к убийствам, однако если выяснится, что Крошины были застрелены именно из этого пистолета, а на пистолете обнаружат отпечатки пальцев Артема, а на куртке его потожировые следы, то тогда доказать свою невиновность подозреваемому будет невозможно. К тому же парень скрывается. Если, конечно, жив…

– Ты думаешь, его тоже могли убить?

– Такое возможно, если он ни при чем, то свалить вину на него настоящему убийце очень удобно. Если же Чашкин прячется где-то по собственной инициативе, то, следовательно, знает, кто убийца, и сам перепуган. Возможно также, его похитили, чтобы убрать позже и предъявить тело в нужный момент. Тогда, как мне кажется, будут еще жертвы. Если бы знать, кому все это выгодно, какова основная цель преступлений, расследовать было бы проще.