дороге к Тимирязевым. Поэтому назавтра, после уроков, я нашёл её по информационной системе имения. Дашенька изволили проводить время в оранжерее. Когда я подошёл к ней там, она резко обернулась и с явным раздражением спросила:

— Тебе никогда не говорили, что вот так, без предварительного согласования, появляться в личном пространстве девушки неприлично?

— Неа, — равнодушно ответил я, — ты же знаешь: в лесу родился, пням молился, у медведей учился…

— Ты? Ты же, вроде, москвич.

— Ну и что? Я древний. Такой древний… Я умер в те времена, память о которых уже почти стёрлась… — ответил я замогильным голосом.

— Хватит ёрничать, зомби ты недоделанный, говори, зачем пришёл?

— Да вот за тем и пришёл…

— Узнать, как подвалить к девушке?

— Нет. всё сложнее. Тимирязевы нас приглашали…

— Тебя.

— Не суть. Наверное я теперь должен пригласить в ответ.

— Вообще-то, это надо согласовывать с мамой.

— Это понятно, но я вообще, в принципе.

— Хм… — глубокомысленно произнесла Даша и села на скамейку. Я сел рядом и уточнил:

— Я ничего важного не нарушил? Или подал какой важный знак?

Даша застонала:

— Ну что с тобой делать? А?

— Учить меня, неуча, учить!

— Да какой ты неуч! Ты словно… Как ты там сказал? В лесу родился, пням молился, болотный тебя растил, а леший учил! И людей ты вообще не видел!

— Ладно, всю глубину невежества я осознал, теперь давай по существу вопроса.

Даша задумалась, принялась отвечать очень осторожно:

— С одной стороны, да, пригласить Серого будет уместно… с другой, после случившегося они под подозрением, сам это сказал, а дядя Захар не возражает…

— Скорее, некоторое недоверие, — уточнил я.

— Пусть так. Тогда, если их не пригласить, значит между семьями есть… ну, непонятки какие-то, значит старшим надо встретиться и их утрясти. Но! Учитывая кто…

Она замялась на секунду и я договорил за неё:

— Твой папа и мой крёстный. Здесь все свои, так что можно.

Тем более, что по моим прикидкам озвучить это было нужно. Даша остро взглянула на меня, но согласилась с формулировкой, правда при этом не забыла меня и одёрнуть:

— Ты только в обществе не ляпни. Но да, а в этой ситуации, если их не пригласить, это значит…

— Опала?

— Нет, ещё не опала, конечно, но хорошая на неё заявка. Чёрт! Не знаю как тут быть!

— Ладно, сама говоришь, должны решать старшие, так что нагрузим твою маму. Ты мне другое скажи, как и кого приглашать?

— В смысле? — Дашенька аж подскочила.

— Я так понял, что вы с Люсей что-то там на счёт меня договорились. Значит её тоже нельзя оставлять в стороне.

Поднимал я этот вопрос дико смущаясь. Весь мой предыдущий жизненный опыт говорил, что две бабы в одной койке не уживаются, но здесь и сейчас такая схема была чуть ли не обязательной и мне приходилось обсуждать с моей-по-факту-девушкой перспективы включения в наш междусобойчик ещё одной девушки. Для Даши наоборот, такая ситуация была вполне естественной и сейчас она решала чисто техническую проблему:

— Если ты её пригласишь, хотя бы и как довесок к Серому, ей будет слишком жирно…

— А если ты? И намекнёшь, что Серёгу в довесок. Или вообще, я зову Серёгу, а ты Люсю?

— Нет! Это вообще, ни в прорубь ни в облако. А вот если… Ладно, поговорим с мамой, она подскажет.

На этом Даша собралась было уходить, но я её придержал:

— А теперь объясни мне, что я сделал не так, сев на одну с тобой скамейку?

Она уставилась на меня круглыми от удивления глазами, потом сказала: «Ой! Я же всё забываю, что ты древний труп!». Сказав это она заложила руки за голову и с хрустом потянулась. Учитывая, что, согласно современной моде, на ней были только браслеты и накидка из серебристой сетки, с ячейками размером как у крупной сетки-рабицы, выглядело это очень… ну очень… Жаль только, что в условиях современной моды это ровным счётом ничего не значило, по крайней мере для меня конкретно сейчас.

Потянувшись, она принялась объяснять тонкости совместного сидения на скамейках юношами и девушками в общественных местах. Нда. Куда там до этого знаменитым китайским церемониям… А ещё я понял, что нам предстоит разработать для бала стратегию поведения. Чётко выверенную, с точностью до секунд, до поворота головы, до последнего косого взгляда. И за ужином мы озадачили тётю Лиз проблемой взаимоотношений с Тимирязевыми. Она долго думала и в конце концов дала вводную:

— Хорошо, это правильно, что вы об этом задумались. Я подумаю и завтра утром скажу что и как делать.

Я не сомневался, что в ночь предстоит бурное совещание в котором поучаствуют Их Величества, тётя Лиз и дядя Захар. Ну пусть посовещаются. Они люди важные, опытные, учтут такие политические выверты, о которых мы с Дашей даже не догадываемся в силу своей мелкости. А вот Гриша на это хмыкнул:

— Уже собираешь свою группировку? Это правильно! Кто там, значит? Одинцов, теперь Тимирязев. Кстати, уже сильная компашка, к вам будут липнуть.

— Кстати, — эхом отозвался я, вспомнив ситуацию на стрельбище, — они же захотят посмотреть как я стреляю, а то и научиться.

— Зови, — словно отмахнулся Гриша. — И на фехтование зови. Только предупреди, что распространяться об этом не надо. Пусть у вас будет узкая группировка, да и им полезно осознать, что их пускают в элиту.

На том и порешили.

На следующее утро нам было выдано высочайшее добро и мы отправились… на танцы, писать приглашение. Почему на танцы? А кто у нас мастер по этикету? Вот пусть и работает!

Аристарх Евграфьевич выслушал техническое задание на приглашение, которое мы, совместными усилиями, таки сумели придумать, причём без заметных невооружённым глазом внутренних противоречий и даже он впечатлился глубине и сложности задачи. Впрочем, учитель танцев показал, что он не только мастер этикета, но и педагог высокого полёта: приглашение лепили мы сами под его чутким присмотром и контролем. И таки слепили что-то приемлемое. В результате вечером, ближе к ужину, мы встречали в гараже кортеж Тимирязевых.

— Как у вас тут… — заметил мой тёзка, с любопытством крутя головой.

— У нас же тесно, не то, что у вас, — пожал я плечами, — поэтому всё в кучу. Сюда приезжаем, здесь и