Ее нежные розовые губы с ароматом северной ягоды не давали покоя. Он был зависим, неистово желал самку, и мог растерзать любого, кто посмел бы прикоснуться к ней.

Сильные, обжигающие ладони жадно исследовали, отмечая свою территорию. Ее чувственные стоны и хриплое дыхание звучали музыкой для мужчины. Сияр сорвал шаль и, дорвав платье, наклонился к груди, захватывая губами горошину, вбирая в рот, ощущая, как твердеет горячая плоть от ее вскрика.

Шаги и аромат другого оборотня привели в чувства. Мужчина заставил себя остановиться, сжимая пальцы в кулаки от отчаянного желания и разрастающейся ярости. Страсть глушила внимание и инстинкты хищника. Самбар пропустил момент, когда барс вошел в помещение. С дикой потребностью Сияр взглянул в карие глаза, огромные и затуманенные, и, выдав протяжный стон, смешанный с рычанием, накрыл губы, обжигая огнем наслаждения. Отмечая, что самка отвечает, что еще больше распалило его, самбар нехотя отстранился и прогрохотал:

– Вейх…

Лиана вздрогнула и непонимающе осмотрелась по сторонам. Когда начала осознавать, дрожащими руками попыталась прикрыть грудь, с отчаянием понимая, как безнадежны ее усилия. Девушка испытывала стыд, совсем не ожидая от себя, что позволит самбару творить с ее телом столь откровенные ласки. Взглянув в глаза мужчине, она увидела в них безразличие, но его руки продолжали сжимать с такой силой, что она не сомневалась – эмоции он держал в себе.

Некоторое время они смотрели друг на друга, словно встретились впервые, изучая и пытаясь понять. Услышав, как барс остановился, Сияр резко отступил и направился к кровати. Быстро преодолев расстояние, схватил свой рюкзак и вынул синее платье. Недовольно стиснув губы, мужчина вытянул руку и произнес:

– Твое.

Лиана, еще полностью не пришедшая в себя, съежилась, но все же сделала шаг в сторону самбара. Отмечая хищный блеск глаз, девушка остановилась и выдохнула:

– У меня нет монет.

– Лиана, – гневно выдал мужчина, поторапливая, показывая, что ее оправдания, как и разговоры о золотых монетах, ему абсолютно не интересны.

Девушка кивнула, осознавая, что не испытывает неудобства, будто так и нужно. Она осторожно приблизилась и потянулась за тканью, непонимающе взглянув на него, дергая сильнее.

Мужчина продолжал держать, нагло всматриваясь в лицо, недовольно щурясь, а потом ослабил хватку. Задержавшись на секунду, удовлетворившись тем, что Лиана прижала одежду к груди, Сияр размашистыми шагами двинулся к двери, но, взявшись за ручку, обернулся и сказал:

– Смой с себя запах тасхара, чтобы он не раздражал меня. Вода там…

Лиана пораженно ахнула, возмущаясь приказу оборотня. Только хотела ответить, как раздался грохот. Сияр закрыл дверь. Прижав платье к груди, девушка провела пальцами по нежной ткани, удивляясь странности поведения мужчины, а еще больше своему. Ей не верилось, что она вот так безрассудно принимала его ласки.

Как могла? И с кем? С черным самбаром…

Вздохнув, Лиана поспешно закрылась и перевела взгляд на небольшую перегородку. Приблизившись, она увидела табурет с тазом. Выдавив улыбку, начала раздеваться. Сейчас она точно знала, что в комнату никто не войдет. Кроме Сияра ей некого бояться. Только этот мужчина гарантировал полную безопасность, которую мог нарушить только он сам.

Территория близ границы снежного и земного Тасхара

Принцесса смотрела на огонь, гневаясь на снежную пургу. Еще недавно она любила столь ненастную погоду, ведь тогда дома был Ситар. За то время, что она находилась здесь, Сиена привыкла к этому суровому мужчине и даже перестала ненавидеть, а потом поняла печальную правду – без него ей одиноко.

Одиноко и плохо, а хотелось хоть немного тепла, как любой другой девушке. Раньше такие потребности она считала глупостями, а теперь нет. И внимание ей требовалось именно этого сурового мужчины, который заботился о ней. Конечно, сейчас она совсем не походила на принцессу, скорее служанку, но именно сейчас она поняла, что такое притяжение и потребность… в другом человеке – мужчине.

Ситар не настаивал и не заставлял делить с ним постель. Ничего. А раз она обещала быть здесь по своей воле, и он подарил жизнь, то посчитала смешным беречь свою чистоту. Сиена никогда не считала, что нужно быть девственной перед мужем. Глупости. И пусть была чистой, но только потому, что сама не желала связи. А когда живешь с мужчиной, который волнует, заставляет дрожать тело, то поневоле задумываешься о том, почему бы в этом снежном аду не позволить себе хоть немного быть счастливой.

Сиена долго думала, и когда ей надоело ждать от мужчины хоть намека на принуждение, чтобы обвинить в насилии и оправдать себя, сама к нему пришла. Не таясь, прикоснулась к могучему телу оборотня, показывая, что желает быть с ним, но мужчина лишь задумчиво смотрел и тяжело дышал. Девушку разозлило его безразличие, и она собралась уйти, чтобы успокоиться, но Ситар не дал.

Принцесса не ведала, что страсть может быть такой обжигающей, свирепой и сладкой. Столько силы, огня, напора – она радовалась каждому мгновению, не желая ничего другого, с нетерпением ожидая темной ночи. Ее трясло от гнева и отчаяния, когда оборотень оставался в лесу на несколько дней. Но, помимо этого, она сходила с ума от переживания и страха, что больше его не увидит. И вероятно, если бы он позволил уйти – она не смогла.

Или смогла? Ведь тогда она бы была вновь принцессой, ни в чем не нуждалась, а не влачила жалкое существование в этой хижине.

Девушка ударила по столу и отошла к окну, не понимая, почему Ситар задержался. Должен был вернуться вчера вечером. Сейчас уже наступил новый день. Вздохнув, красавица скрестила руки на груди и посмотрела на печь, где стоял казан, в котором томилось мясо с крупой. Уже с утра она приготовила лепешки, желая удивить своего мужчину. Ей всему пришлось научиться, ведь она больше не принцесса, а обыкновенная крестьянка.

Нет, неправильно. Она женщина оборотня, которого желала согреть заботой и уютом, показать, что она может быть такой, как и его покойная жена, которую убили тасхары.

Сиена скривилась, ужасаясь, что ненавидит ту, что навсегда забрала покой мужчины. И неважно, что ее давно нет. Для него Сиена никогда не будет единственной и желанной.

Сняв фартук, Сиена откинула его в сторону и подошла к печи, вытягивая руки, грея их. Метель не только разбрасывала мокрый, колючий снег во все стороны, но и душила холодом. Столько дров она спалила, но в избе было прохладно.

Закипела вода в большом чугунном котелке, и девушка поспешно схватила теплые рукавицы и переставила на подставку, удивляясь, что за полгода превратилась в послушную служанку, а, может, даже знала то, что и черновые не ведали.

Если бы узнал отец – ему было стыдно. Сиена даже не сомневалась. Наверняка, отказался от нее. И пусть…

Что ей сейчас до его презрения?