Вспомним еще раз, как описывает расовый тип крымских татар австрийский дипломат Сигизмунд Герберштейн, дважды побывавший в России. «Это люди – среднего роста, с широким, жирным лицом, с косящими (intortis) и впалыми глазами; волоса отпускают только на бороде, а остальное бреют. Только более именитые мужи носят за ушами косы и притом очень черные; телом они сильны, духом смелы». По мнению Герберштейна, татары отличались безумной храбростью и невероятной ловкостью; кроме того, они жестоки. В общем, Даулат-Гирей имел под своим началом храбрых, но опасных подданных.

Впрочем, самых опасных людей хан очень быстро уничтожил. Всё семейство Сахиб-Гирея оказалось вырезано, своих сыновей хан держал в повиновении, а юного родича Булюк-Гирея казнил собственноручно по пустяковому обвинению, чтобы обезопасить трон. Новым калгой сделались сыновья Даулата – сперва Ахмед-Гирей (до 1555 года), а затем Мухаммед-Гирей Жирный.

На долю Даулат-Гирея выпадет невероятный успех: его орда сожжет Москву. А затем последует столь же сокрушительная неудача: крымцы потерпят страшный разгром при Молодях, после чего больше не будут представлять смертельной опасности для Великой Руси. Но… обо всём по порядку.

* * *

Пока в Крыму истребляли партию реформаторов, полки государя всея Руси стояли, фигурально выражаясь, у ворот Казани. Ногайцы и казанцы пытались остановить это продвижение, выдумывая самые неожиданные планы, но всё без толку.

В 1551 году один из ногайских правителей, Юсуф-мирза, предложил следующую комбинацию: казанским царем становится вассал московитов Шах-Али, но берет в жены Суюн-беки, вдову Сафа-Гирея.

Московское правительство прекрасно понимало, что Казань находится в сложном положении. Дать ей оправиться означало подвергнуть опасности Русь, а это было преступно. Иван Грозный собрал войско и бросил его под стены Казани. Между прочим, в состав русского воинства входил какой-то Бахтеяр Зюзин со стрельцами и казаками. Имя Бахтиар – персидское, оно встречалось также у татар. Как видим, казачьи имена опять же отсылают нас не к русским, но к татарам.

Началась осада, причем чуваши («горная черемиса») тотчас присягнули на верность царю Шах-Али. В Казани властвовал разброд, местные, то есть поволжские, князьки перебегали на сторону русских и присягали царю Шах-Али. Верность Суюн-беки и ее любовнику в основном сохраняли крымцы. В самой Казани не насчитывалось и двадцати тысяч воинов.

Кощак предложил Суюн-беки убить ее малолетнего сына Утемиш-Гирея, а сам хотел стать казанским ханом. В то же время он ждал помощи из Крыма и от ногаев.

Поведение Кощака понравилось, однако, далеко не всем татарам. Триста крымцев бежали, а вслед за ними и сам Кощак. Это означало, что в Казани произошел антикрымский переворот и власть захватили местные.

Кощак попытался прорваться сквозь русские полки, угодил в плен и подвергся казни вместе с сорока пятью крымцами. Было совершенно очевидно, что русские считали именно крымских татар главными виновниками смут в Казани и не щадили этих людей.

Последствия дворцовой революции не заставили себя ждать. Новое правительство прислало гонцов к Ивану Грозному, просило в цари Шах-Али и соглашалось признать покровительство Москвы.

Иван пошел на мир, но тотчас разочаровал казанцев, объявив, что намерен присоединить к Руси горную черемису, в стране которой построил крепость Свияжск. Разумеется, этот захват омрачил отношения между двумя царствами и не способствовал возникновению симпатии между казанским и московским правительствами. Можно заподозрить, что Грозный и его окружение намеревались спровоцировать недовольство в Казани, чтобы присоединить ослабевшее царство, пополнить земельный фонд и обезопасить границу. Возможно и другое: Казань планировали сохранить как зависимое царство под властью слабого Шах-Али.

Так или иначе, русская армия повернула назад. При царе Шах-Али остался воевода Хабаров (сын знаменитого Хабара Симского) с пятью сотнями стрельцов, а в Свияжске – князь Семен Микулинский с гарнизоном. Казань фактически утратила самостоятельность.

Одновременно с этими событиями в зависимое от Москвы царство превратилась и Астрахань. Мы оставили ее в то время, когда столица ханства была разграблена крымцами, в городе сидел ставленник ногаев и Крыма – хан Дервиш, а рядом грабил караваны враг Дервиша и крымцев – свергнутый астраханский царь Ямгурчи. Через некоторое время Ямгурчи снесся с какими-то «волжскими казаками», которые обещали ему помочь выбить Дервиша и вернуть Астрахань. Кто были эти казаки? Имело ли отношение к авантюре русское правительство? На эти вопросы ответа нет. Приходится строить предположения.

Ясно, что в степях начинался грандиозный переворот, который через несколько десятилетий превратит их в русский край. Но остатки ордынцев еще не понимали этого. Но всё же: кем были первые волжские казаки? Можно думать, что это татары, но далеко не только они. Судя по всему, перед нами примерно те же процессы, что и на Дону: в казаки уходят русские пленники татар. Волжские казаки не создадут прочного объединения. Через два-три десятка лет они разойдутся кто куда: уйдут на Терек, Дон и в Сибирь.

Так или иначе, казаки явились в Астрахань, выгнали Дервиша и поставили на царство Ямгурчи, причем последний тотчас стал проситься в русское подданство, что не может быть случайным. Эта просьба наводит на мысль, что за спиной казацкой вольницы стояла Москва, причем кремлевское правительство до поры до времени не хотело афишировать свою помощь беглому царю. Лишь когда операция удалась, начались переговоры о принятии Ямгурчи в подданство. Так Астрахань ушла из-под влияния Крыма и ногаев. Ханство прекратит существование уже через пять лет после воцарения Ямгурчи – в 1556 году. Казанскому царству оставалось жить еще меньше – там счет пошел на месяцы.

Новое царствование казанского царя Шах-Али (1552) завершилось кровавой драмой. Против него возникли заговоры, причем часть татар пыталась призвать ногайцев. В основном это были участники прежних набегов на Русь, которые обзавелись большим количеством пленных. Полон никто не хотел возвращать обратно, зато у Шах-Али требовали, чтобы тот добился у русских срытия Свияжска и возвращения чувашских улусов.

Хан нашел асимметричный ответ: позвал часть казанских мурз на пирушку и велел перерезать. Погибло 70 человек. Палачами стали московские стрельцы и собственная дружина Шах-Али. В оправдание хан придумал, что казанцы собирались перерезать русских. Правда это или нет, но теперь хана возненавидели еще больше, а вместе с ним и русских.

Обстановка была настолько взрывоопасной, что Шах-Али не стал ждать, когда вспыхнет пламя, и бежал в Свияжск. Русские воеводы потребовали у казанцев присягнуть царю Ивану. В ответ татары восстали и выбрали своим ханом астраханского царевича Ядгар-Мухаммеда (Едигер русских летописей), который отправил гонцов в Крым за помощью.

* * *

Перед новым крымским правительством стояла важная задача: спасти Казань и уберечь степную империю Гиреев от распада. Даулат попытался стабилизировать обстановку: начал собирать ополчение, попытался восстановить части крымских «янычар», но на это требовалось время, а его не было. Тем не менее хан распространил слухи о своих военных приготовлениях, и они сыграли свою роль: русские разместили крупные силы «на берегу». Но вскоре степная разведка, включая казаков, доложила царю Ивану Васильевичу, что крымцев бояться нечего.