– Это входит у нас в привычку, – заметила она.

– Такая привычка мне по душе.

В ту ночь Кристина спала крепко и спокойно, зная, что Эйден рядом, но на рассвете жестокая реальность телефонной трелью бесцеремонно вторглась в ее мир.

– Слушаю.

Она подивилась, что даже его хриплый со сна голос способен повергать ее в трепет.

– Что случилось?

Голос принадлежал женщине. Очень взволнованной женщине. Его ассистентка из Нью-Йорка?

– Повреждения есть?

Кристина резко села на постели.

– Сколько картин погублено?

Кристина переполошилась. Пытаясь разобрать что-то из разговора, гадала, как он поступит. А вдруг уедет и никогда не вернется. С ее стороны чистой воды эгоизм волноваться о подобном, но что поделаешь.

Наконец Эйден нажал отбой. Кристина видела, как напряглись мышцы у него на шее. Ее рот увлажнился, отчаянно захотелось прикоснуться к нему, погладить. Прошлой ночью она сделала бы это без колебаний, но сегодня все изменилось.

Эйден повернулся к ней.

– Привет! – Одним словом ему удалось обуздать ее смятение. – Прости, что разбудил.

– Все в порядке. – Она натянула одеяло до самого подбородка, сожалея о своей наготе. Одежда дала бы ей дополнительный слой защиты. – Что происходит?

– Протечка воды на складе. Триша быстро среагировала на звук сигнализации, но некоторого урона избежать не удалось. Мне придется поехать туда.

У Кристины разом пересохло в горле. Умом она понимала, что ее страх не обоснован, но ничего не могла с собой поделать.

– Зачем? Разве она не взяла ситуацию под контроль?

– Неужели ты считаешь, что я стану перекладывать на чужие плечи решение своих проблем?

Определенно нет, ей это отлично известно. Однако мысль о его отъезде всколыхнула множество страхов в душе. Она не ответила, да он и не ждал, уже доставая из ящика комода чистое нижнее белье.

– Приму душ и буду собираться. Проверь расписание ближайших рейсов. Джейкоб отвезет меня в аэропорт.

– А как же завод?

– Джейкоб уже начал входить в курс дела и сможет с легкостью меня заменить. – Сдержанный тон свидетельствовал о том, что ее расспросы раздражают его.

– Может, тебе следует прежде спросить Кэнтона? Обсудить с ним продолжительность поездки и тому подобное?

– Нет. – Брошенное слово прозвучало резко и зло, Кристина тут же пожалела о сказанном. – Я не стану спрашивать ничьего разрешения. Этот бизнес – дело всей моей жизни, и я не намерен терять его из-за затеянных дедом глупых игр. Уяснила?

– Даже если другие пострадают?

Эйден шагнул к ней, буквально прожигая взглядом.

– Намекаешь на то, что я не выполняю своей части соглашения?

– Хочешь сказать, что для тебя все случившееся не более чем сделка? – вскричала Кристина, указывая рукой на кровать.

Опять она сказала не то, что следовало. Лицо Эйдена сделалось непроницаемым, как в те дни, когда он только приехал в усадьбу.

– Я уезжаю.

Гнев Кристины разом рассеялся. Она поняла, что собственными руками все погубила, позволив страхам оттолкнуть Эйдена. Хотя какое это имеет значение, раз он даже не считал их отношения отношениями?

– Хорошо, я поняла.

Долгое время оба молчали. Она отказывалась смотреть ему в глаза, опасаясь, что он поймет, какой опустошенной она себя ощущает. В любом случае он уедет. С ее стороны глупо надеяться, что он захочет остаться из-за нее. Ее желания никогда не принимались в расчет.

– Мне нужно принять душ.

Совсем пав духом, Кристина закрылась в гардеробной и оставалась там до тех пор, пока не услышала удаляющиеся шаги и стук закрываемой двери. Час спустя, помывшись и одевшись, она сидела у постели Лили и читала ей вслух, с трудом сдерживая слезы. Дом постепенно наполнялся звуками: мужские голоса, топот ног, поднимающихся и спускающихся по ступеням, и, наконец, стук пересчитывающего ступеньки чемодана.

Кристина старалась не обращать ни на что внимания, но и на чтении сосредоточиться не могла.

Когда шаги замерли у двери спальни Лили, она подняла голову и заметила в дверном проеме Эйдена. Их взгляды встретились, но она быстро опустила глаза в книгу, не желая показывать своих чувств и давать ему повод ранить себя.

Он медленно, почти неохотно переступил порог, подошел к постели матери и остановился у изножья. Не дожидаясь, когда Кристина посмотрит на него, заговорил мягким тоном:

– Я должен уехать. Как только разберусь с делами, позвоню тебе и сообщу, когда вернусь.

Кристина кивнула, изо всех сил стараясь сохранять нейтральное выражение лица. Она все испортила своими требованиями. Нынешняя ситуация лишь подтвердила то, что ей не дано иметь прочные отношения с другими людьми.

– Ты слышала, что я сказал, Кристина?

– Конечно.

– Посмотри на меня. – Он не повысил голос, но в его тоне безошибочно читался приказ.

Глубоко вздохнув, Кристина повиновалась.

– Да?

– Я понимаю, что стоит на кону.

В самом деле?

– Знаю, что город во мне нуждается. И Лили тоже. Я вернусь. Обещаю.

А что насчет меня?

Эйден продолжал смотреть на нее, не обращая внимания на призывную трель телефона в кармане. В защитном барьере, которым окружила себя Кристина, появлялось все больше трещин. Еще немного, и она расплачется, как ребенок.

– Хочешь мне что-то сказать, Кристина?

Она открыла рот, собираясь признаться, что любит его, но сдержалась, понимая, что он этому точно не обрадуется, и отрицательно качнула головой.

– Я всегда возвращаюсь.

– Лили тоже обещала вернуться. – Она и вернулась, правда, совсем не так, как планировала. Неужели возвращение Эйдена будет столь же опустошающим? А вдруг, снова окунувшись в жизнь Нью-Йорка, он поймет, как ненавистно ему прозябать здесь?

– Что ты такое говоришь? Я знаю, что несу ответственность за мамину аварию. Нужно было подавить свою глупую гордость и давным-давно приехать навестить ее. Незачем напоминать мне об этом, Кристина!

– Я вовсе не это имела в виду.

– А что ты имела в виду? Нечего меня винить в том, что сбежал отсюда.

У него снова зазвонил телефон.

– Думаю, тебе пора, – подытожила Кристина, стремясь как можно скорее вернуться к обезличенной книге и тишине комнаты. К тому, что ей по силам контролировать и невозможно испортить. Как бы ей хотелось начать это утро заново! Уж она бы сумела обуздать глупые эмоции.

Кратко кивнув, Эйден вышел. Так случалось в ее жизни всегда.