могут ни отвлечь меня, ни успокоить. Заповедник Финикс-Маунтинс – невероятное место, но мы с Джексом так давно не поднимались по тропе на пик Пьестева, что я и забыл, сколько здесь бывает народа. Особенно в выходные. Добавьте к этому палящую жару и то, что мы приехали поздно потому, что подвозили Лору.

Мои мысли снова и снова возвращаются к ней, к ее взглядам, улыбке, словам, прикосновениям. Я вспоминаю прошлый вечер и это утро. Вспоминаю, как мы стояли у меня на кухне.

Проклятье. Вытираю со лба пот и вдыхаю полные легкие воздуха.

Бунгало, в котором я живу, – это мой островок спокойствия. Мой страховочный трос. Единственное место, где могу расслабиться и быть самим собой. Где ничто и никто не может мне навредить.

Я никогда не приводил кого-то домой. Никогда. До вчерашнего вечера. Хуже всего, что я не жалею о произошедшем. Мне даже понравилось. И это пугает. Я не такой, как Йен. Не верю, что любовь – это великая сила, которая преодолеет любые преграды, исцелит недуги и спасет от невзгод. Любовь способна на многое, но не на все. Я видел, что она может сделать. Мои родители работали в одной компании. Там и познакомились. Отец любил маму, но она не входила в число его приоритетов. Как и я. Мама любила отца – настолько, что ради него пожертвовала своими желаниями, отодвинув их на второй план. Она осталась в Лондоне, хотя хотела путешествовать и посмотреть мир. Она бросила работу и со временем потеряла себя. Потом начались сожаления и упреки, которые все разрушили.

Я не собираюсь повторять судьбу родителей. Чтобы подобное случилось со мной и Лорой. Не хочу причинить ей боль. Мы работаем в одной больнице, и я более чем уверен, что со временем у нас начнутся проблемы, если мы попытаемся построить отношения. Особенно учитывая, что Лора находится в зависимом от меня положении. У меня, как у ее начальника, есть над ней определенная власть.

Джекс мяукает, и мне кажется, что он смеется надо мной. Почесав его за ухом, говорю:

– Пойдем-ка домой, дружище.

С завтрашнего дня я буду держаться от Лоры на расстоянии. Потому что не хочу, чтобы из-за моего неумения сдерживать чувства о Лоре плохо думали. Или посчитали, что я оказываю ей особое внимание и покровительствую. Ничем хорошим это закончиться не может.

А еще потому, что при мысли о ней у меня сжимается сердце.

Глава 19

Лора

«Совсем забыла! Несколько дней назад мне написал Джош. Жаловался, что ты не отвечаешь. Похоже, парень совсем отчаялся. Я спросила, знает ли он, что беспорядочная половая жизнь способствует отмиранию клеток мозга, поскольку их жизнедеятельность несовместима с глупостью таких масштабов. Он не ответил».

Фыркаю от смеха, прочитав сообщение Джесси, впиваюсь зубами в шоколадный маффин и печатаю ответ:

«Молодец! Я заблокировала его и удалила номер. Как уже сказала, Джош в прошлом. Ладно, мне пора возвращаться к работе. Удачи!»

Убрав телефон и допив кофе, прощаюсь с Мэйси и Джейн, которые собираются домой. У меня, в отличие от них, смена закончится не скоро.

Я работаю в Уайтстоун уже две недели, наступил новый понедельник. Мне то кажется, что я здесь целую вечность, то что лишь вчера переступила порог этой больницы.

Время медленно клонится к вечеру. Утро прошло довольно спокойно. В стационар поступила новая пациентка – миссис Каллахан, завтра ей имплантируют кардиостимулятор. Мисс Пирс установят стенты – металлические (в ее случае) опоры для сосудов, расширяющие суженные коронарные артерии. Их используют для лечения ишемической болезни сердца. Мистер Бейкер находится в стационаре после операции, некоторое время он должен оставаться под наблюдением. Ему поставили механический искусственный клапан сердца.

Утренний обход с Нэшем и доктором Пайном прошел гладко. Сегодня я впервые за неделю провела с Нэшем больше двух минут. Мы говорили исключительно о бумагах, пациентах и их лечении. Нэш не был груб, но держался довольно холодно. И это не дает мне покоя. Я хотела бы, чтобы мы общались так же легко, как в то субботнее утро, когда он отвез меня домой…

– Лора! – Сьерра останавливается, чуть не пройдя мимо, и хватает меня за руку. – Вот-вот появится график дежурств в скорой! Мы начинаем на этой неделе.

– Хорошо. Ты поэтому так взволнована?

– Конечно, нет. Ходят слухи, что скоро нас пустят в операционную!

Я замираю.

– Что?

– Да! Нам позволят наблюдать за ходом операции и ассистировать! Вот бы мне достался перелом черепа или операция на сердечном клапане…

– Ты хочешь, чтобы кому-то проломили череп?

– Не говори ерунды. Я хочу прооперировать того, кому его проломили!

Не пытаюсь объяснить, что это одно и то же. Я понимаю эйфорию Сьерры. Мы с начала учебы ждали, когда же встанем к операционному столу. Несмотря на радость, чувствую, как желудок скручивается в узел. Дежурства в скорой, да еще и ассистирование во время операции… Больше давления, усталости и беспокойства. В стационаре другой темп работы, здесь спокойнее, у врачей есть время, чтобы принять решение – не всегда, конечно, но часто. Продолжая думать о словах Сьерры, понимаю, что последние несколько дней мы стремительно шли к этому.

Я боюсь ошибиться, принять неверное решение, потерпеть неудачу и проиграть, выложиться вполсилы. Я боюсь, что недостаточно хороша.

– Значит, ты и Нэшвилл?

– И ты туда же! Между нами ничего нет.

– Эй, скажи спасибо, что я спрашиваю только сейчас! Знаешь, как говорят? Нет дыма…

– Раз дыма нет, давай закроем тему, – с милой улыбкой перебиваю я. – Между мной и Нэшем ничего нет.

Сьерра щурится с подозрением.

– А я думаю, что есть. С другой стороны, вы оба такие закомплексованные, что с вас станется ходить вокруг да около…

– Эй! У меня нет комплексов.

– Лора, ты вся – сплошной комплекс, – категорично заявляет Сьерра.

Скорчив недовольное лицо, решаю не обращать внимания.

Пока Сьерра продолжает радостно обсуждать новости, мы доходим до приемной хирургического отделения, где видим нескольких коллег. Грант усмехается. Да и у Изабеллы странное выражение…

– Что происходит? – с любопытством спрашиваю я.

Грант протягивает нам газету через стойку.

«Уайтстоун ньюс».

Сьерра, похоже, тоже ничего не знает. Мы вместе таращимся на большую черно-белую фотографию на первой полосе, на которой я широко улыбаюсь, держа в руках медкарту. Помню, я смеялась над шуткой Гранта. Заголовок гласит: «Новые бамбини штурмуют Уайтстоун».

– Что скажете?

Оторвав взгляд от газеты, растерянно смотрю на Гранта.

– Это больничная газета? Кто ее выпускает?

– Очень рад, что ты