спросила. Эту газету можно приобрести только здесь, в больнице. Она выходит раз в месяц небольшим тиражом. Несколько человек из медперсонала начали выпускать ее три года назад и, как видите, продолжают до сих пор. – Грант улыбается, всем своим видом демонстрируя, как он гордится этим. – В газете можно найти главные новости больницы и статьи о медицине, а еще всякие забавные истории. Есть даже раздел с рекомендациями книг и музыки и раздел с житейскими мудростями.

– Звучит круто, – говорит Сьерра. – Классная фотка, Лора.

Листаю газету, просматривая заголовки: «В хирургическом отделении завелись гоблины-воры», «Улицы Финикса: актуальное», «Почему в двухместных палатах время летит незаметно», «Почему нельзя засовывать насадку для душа в заднее отверстие». Мудрость месяца гласила: «Если вам снится унитаз, судьба ваша предрешена».

– Гоблины? – переспрашиваю я, выгнув бровь.

– Я начинаю в них верить, – отзывается Грант. – Из хирургического уже несколько недель таинственно пропадают вещи. Никто не может их найти. Настоящая загадка. Но мы докопаемся до истины!

– Ого. – Я нахожусь под впечатлением от газеты.

– А еще мы нашли способ попрощаться, – добавляет Грант, указывая на последнюю страницу. – Для пациентов это важно.

Вижу, что он имеет в виду, и в груди у меня теплеет. На последней странице большими буквами написано: «Посвящается каждому пациенту, чье сердце остановилось в этом месяце. Мы никогда вас не забудем. Вы стали частью нашей семьи».

– Красиво, – выдавливаю я. Грант кивает.

– Эй, народ! – зовет Митч, и мы дружно поворачиваемся на его голос. – Появились списки дежурств!

Они со Сьеррой готовы броситься во врачебный кабинет, но Грант их останавливает:

– Полегче, бамбини. Списки можно посмотреть и здесь.

Он садится за компьютер. Я, Сьерра и Митч толкаемся у него за спиной, смотря на экран с рабочей программой.

– Та-а-ак, что тут у нас? Ага. Вот и график дежурств в скорой помощи. Поздравляю, Лора, завтра твоя очередь. Ты дежуришь с Нэшем… – Грант поигрывает бровями, и я легко шлепаю его по плечу. – Послезавтра очередь Сьерры с… доктором Ортисом, торакальным хирургом. О, Митч, ты тоже с ними. Интере-е-есненько…

– Мы будем вместе дежурить в скорой, – заговорщически шепчет Митч, наклонившись к Сьерре.

Вижу, как ее правый глаз раздраженно дергается. Но щеки предательски краснеют. Как мило! Плотно стискиваю губы, чтобы удержаться от комментария.

– А что с операциями? – взволнованно спрашивает Сьерра, игнорируя Митча.

– Уже смотрю. Для этого нужно открыть другую программу. – Грант быстро щелкает мышкой. – И-и-и… вот они! Первые операции наших новичков!

Сьерра наклоняется к экрану, так что я ничего не вижу.

– Удаление кисты печени. Неплохо. Лучше, чем у тебя. – Сьерра смотрит на Митча.

– Удаление полипов? Что, серьезно?

– Уверена, следующая операция будет интереснее, – пытаюсь подбодрить Митча, но он выглядит подавленным.

– А у Лоры… – Сьерра ищет мое имя в списке. – Тиреоидэктомия. Удаление щитовидной железы. Недурно.

– Подождите. Информация обновляется, – говорит Грант. – Лора, у тебя допуск к еще одной операции, а именно – на сердце… – Он в потрясении поворачивается ко мне. – Оперировать будут Рию, – растерянно бормочет он, и у него на глаза наворачиваются слезы.

Наклоняюсь к экрану. И правда! «Пересадка сердца. Рия Томас».

В следующую секунду у меня в кармане оживает пейджер.

Глава 20

Лора

До сих пор не могу прийти в себя от событий последнего часа, но понимаю одно: Рия получит донорское сердце.

Сердце подходит по всем параметрам, его везут сюда. Формальности уже улажены. Каждой клеточкой тела ощущаю эйфорию и счастье. И в то же время – печаль, смешанную с благодарностью. Печаль о потерянной жизни, благодарность, что погибший человек решил стать донором. Во время работы в больнице сталкиваешься со случаями, которые заставляют сомневаться во всем. Но происходит и то, что наполняет тебя трепетным благоговением.

Это как раз такой случай.

Рия не вылезала из больницы, прогнозы оставались пессимистичными, но теперь ситуация полностью изменилась.

Мы с Нэшем стоим перед кроватью Рии, по обе стороны от нее сидят родители, держа девочку за руки. В глазах у них слезы надежды.

– У вас остались вопросы, мистер Томас, миссис Томас? А у тебя, Рия? – спрашивает Нэш. Я жду.

– Нет. Спасибо, что подробно рассказали обо всех рисках, связанных с операцией. И что заботились о нашей девочке, пока она была здесь.

Все улыбаются, палата бурлит от чувств, которым, кажется, вот-вот не хватит места и они снесут стены.

– Перед операцией мы перепроверяем результаты анализов. К сожалению, придется еще немного подождать.

– Мы так долго ждали. Что такое еще несколько часов? – смеется мистер Томас.

«Ничто», – мысленно отвечаю я, пытаясь побороть эмоции, пока наблюдаю за семьей, которая получила второй шанс. Несколько часов – это ничто… по сравнению с целой жизнью.

– Хорошо, – кивает Нэш. – Перед операцией к вам зайдет доктор Гарднер. Оперировать будет он, а мы с доктором Коллинз выступим в роли ассистентов.

Рия подмигивает мне, и я подмигиваю в ответ. Девочка слаба, ей трудно дышать, но видно, что она очень радуется предстоящей операции.

Как врач, я не должна поддаваться эмоциям. Мне известно, как это рискованно – и во время операции, и после. Столько всего может произойти… Но я не хочу об этом думать. Не позволю, чтобы что-то пошло не так.

Я пообещала.

– Скоро увидимся, – говорю, обращаясь к Рие, и киваю ее родителям. Нэш тоже прощается. Когда мы выходим из палаты и за нами захлопывается дверь, чувствую себя так, словно пробежала марафон. Сердце выпрыгивает из груди, дыхания не хватает, щеки горят, а по венам разносится адреналин.

Я следую за Нэшем. Мы идем по коридору, то и дело здороваясь с кем-то. Наконец я набираюсь смелости и задаю вопрос, который хотела задать уже несколько дней, но случая не выпадало.

– Как прошла ваша с Джексом прогулка?

Нэш с удивлением смотрит на меня, словно не ожидал, что я спрошу.

– Хорошо. Джекс ужасно устал, но был доволен.

– Здорово.

Нэш держится отстраненно – не враждебно, но так, будто не горит желанием разговаривать со мной.

– После твоего ухода он еще долго дулся. – Выражение его лица теряет суровость, и я чувствую, как узел у меня в груди немного ослабевает. Я осознаю, насколько была напряжена и какое облегчение испытываю теперь, когда понимаю, что в наших отношениях все хорошо.

Думаю о том, что произошло с тех пор, как начала работать в Уайтстоун. Думаю о жизни, о будущем, о Нэше… Вспоминаю слова Джесс и Йена… Между мной и Нэшем что-то происходит, но я не хочу торопить события. Пусть все идет своим чередом.

– Спасибо, что разрешил мне присутствовать на