Илья щелкнул зажигалкой, затянулся, выпустил из легких дым.

— Нет ничего приятней, чем сигарета после секса, — проговорил он.

— После какого секса?!

— Я только что трахнул твою подружку.

— Ты покойник! — заорал Юра.

— Что ж, ты вынудил меня принять меры. — Илья выключил телефон, с сигаретой в руке вышел в прихожую, взял Катину сумочку, заглянул внутрь.

Его внимание привлек блокнот, сквозь обложку которого на стыке страниц прощупывался какой-то тонкий цилиндрический предмет. Илья сунул сигарету в рот, вынул блокнот и вытащил из него стеклянный футляр для таблеток. В нем находился какой-то белый порошок. Катя на наркоту подсела или это что-то другое?

Блокнот он вернул на место, а футляр взял с собой.

Когда Катя вышла из душа, на журнальном столике в зале уже стояла бутылка коньяка. Вопрос с закуской Илья тоже решил, хотя и не особо старался. Он был почти уверен в том, что разговор будет коротким.

— Ого! «Курвуазье»! — прощебетала Катя, усаживаясь на диван.

— Думаю, курвы любят этот коньяк.

— Курвы?.. Это ты про кого? — Катя заметно напряглась.

— Вообще.

— Ну да, «курва», «Курвуазье».

— Ты же ко мне на ночь пришла?

— Да, конечно.

— Я хочу развлечься с тобой в джакузи.

— Может, сначала выпьем? — Катя осушила бокал, поставила его на стол.

— Ну и как?

— Песня!

— Один куплет. — Илья усмехнулся. — Он у тебя в сумочке лежал.

— Какой куплет? — встрепенулась она.

— Порошок там какой-то был, я его из твоего блокнота вытащил.

— Порошок? Из блокнота?!

Сначала Катя побледнела, затем ее затрясло. Потом она бросилась в туалет и встала на колени перед унитазом.

Шаповал встал над ней с пистолетом в руке и заявил:

— Замри! А то пристрелю!

Но Катя уже вставила пальцы в рот. Страх за жизнь ускорил процесс. Ее рвало долго и жутко.

Он не смог на это смотреть, отошел, взял сигарету, закурил. Когда Илья вернулся в туалет, Катя сидела на полу и плакала.

— Что было в склянке?

— Я не знаю.

Илья передернул затвор.

— Отрава какая-то, — выдала барышня.

— Велели мне подмешать?

— Да, велели. — Катя не просто кивнула, она ткнулась лбом в пол.

— Кто велел?

— Он пригрозил, что убьет мою маму, если я этого не сделаю. Сестру изнасилуют и продадут в грязный притон.

— Ты могла бы сообщить мне.

— Он сказал, что тебя все равно убьют.

— Кто он?

— Его зовут Егор.

— Объегорил тебя Егор. Не убили бы твою мать. Он тебя на испуг взял. Дешево ты меня продала. — Илья приставил ствол к Катиной голове.

— Он мне заплатил! — пискнула она, сжимаясь в комок.

— Это не оправдание.

— Я ненавижу тебя!

— Да ну?..

— Я для тебя не человек, а игрушка.

— Неплохо твоя игрушка сегодня отработала.

— Это я нарочно!

— Чтобы легче было убивать?

Катя истошно заорала, обхватила голову руками, легла на бок и засучила ногами.

Илья схватил ее за волосы, выдернул из туалета как репку с грядки, вытащил в коридор и влепил пощечину. Этого хватило, чтобы девушка пришла в чувство.

— Жить хочешь?

— Да!

Но с ней тут же снова случилась истерика. Она обхватила руками его ногу и свернулась вокруг нее калачиком.

— Как мне найти этого Егора?

— Я не знаю.

— Он не станет убивать твою мать, не продаст в притон сестру. А тебя убьет! Выстрелом в живот. Ты умрешь не сразу.

— Я видела его раньше.

— Где именно?

— Он живет по соседству с моим дядей. Мы были у него в гостях, я видела его из окна. Он меня тогда не заметил, а я разглядела.

— Он знает, что ты здесь?

— Не знаю.

— Он тебя сюда привез?

— Нет, я сама.

Но Илья все равно вызвал «Скорую помощь». Он решил, что договорится с медиками. Пусть они вытащат на носилках стеганое одеяло, свернутое в рулон. Если за домом наблюдают люди этого Егора, то пусть думают, что Катя исполнила свою сучью миссию.

Порядком подержанный внедорожник подъехал к воротам небольшого одноэтажного дома, который даже с изрядным натягом нельзя было внести в разряд элитного жилья. Но парень, вышедший из машины и открывавший ворота, вел себя так, как будто его ждал дворец на берегу моря. Весь на понтах как на шарнирах.

— Он? — спросил Илья.

— Он! — подтвердила Катя.

На город уже опустилась ночь, но над машиной ярко горел фонарь. Неплохо было бы его погасить.

Но погас сам Егор. Алик зашел с одной стороны, Костик — с другой. Пока Илья пересаживался за руль, парни подтащили к машине бесчувственное тело.

В себя его привели так же деликатно, то есть ударом в челюсть. Илья вел машину, Катя сидела рядом, а Егор находился сзади, между Аликом и Костиком. Руки его были стянуты пластиковой лентой.

— Куда вы меня везете? — испуганно спросил пленник.

— Почему ты не интересуешься, кто я такой? — осведомился Илья.

— Кто ты такой?

— И Катю ты не знаешь?

— Откуда? Я с ней не спал.

— С Острым будешь сегодня спать. Он тебе доходчиво объяснит, как нужно работать.

— Кто такой Острый?

— Не знаешь?

— Нет.

— Странно. А он про тебя знает. Обмен предложил. Мы ему тебя сдаем, а он мне Захода возвращает.

— Кто это такой?

— И Острого не знаешь?

— Нет.

— Если человек ничего не знает, что это значит?

— Не знаю я, кто такой Острый!

— Если человек ничего не знает, значит, он еще не родился. Его как бы нет на свете. Мы тебя убьем, но это не будет считаться грехом.

— За что убивать?

— Узнаешь, если родишься.

Пленника вывезли за город. Машина остановилась прямо на проселочной дороге. Далеко уводить его не стали, опустили на колени у самых колес.

— Я ничего не знаю. — Егор мотнул опущенной головой.

Шаповалов нарочно клацнул затвором, чтобы ввергнуть его в панику, но тот даже не дернулся.