— Думаю, самое время отдохнуть и нам, и лошадям, — Реймонд подозвал служителя и приказал отвести коней под навес.

Он взял Амелию под руку. Вообще-то ему хотелось обнять ее за талию. Возможно, девушка ушиблась при падении, ей тяжело идти. Но он не решился. Амелии это вряд ли понравится. Тем более она даже не хромала. Похоже, и правда, отделалась легким испугом.

Они дошли по узкой извилистой дорожке до павильона. Полукруглый прозрачный купол покоился на мраморных колоннах. Его венчал золотой шпиль с флюгером. Большие окна с цветными стеклами придавали павильону легкость и изящество. По мраморным ступеням поднялись к дверям. Важный привратник с поклоном отворил их.

Приятное тепло окутало словно домашним пледом. Амелия сбросила шубку и огляделась.

— Я не знала, что в парке есть такие павильоны. Я гуляла только по центральной аллее, в глубь не заходила. Как же тут красиво, — восхитилась девушка.

Из-под купола свешивалась начищенная до блеска бронзовая люстра. Под ней расположился небольшой круглый стол, накрытый на двоих. Поблескивали хрусталь и серебряные приборы, матово светился фарфор.

Невесомые светло-голубые шелковые шторы причудливо задрапированы у окон. В мраморном полу отражается свет морозного дня.

— Прошу вас, — Барр подвел к столу Амелию.

Она неуверенно опустилась в кресло, продолжая восхищенно смотреть по сторонам. Расторопный лакей подал блюда, наполнил бокалы искристым шампанским. Барр нетерпеливо отпустил его. Откуда-то сверху полилась тихая нежная музыка.

— Квартет Императорского театра, — ответил на немой вопрос Барр. — Они прекрасно дополнят нашу трапезу.

— Я попала в настоящую сказку, — выдохнула Амелия.

Реймонд сделал пасс рукой и вокруг Амелии в замысловатом танце запорхали полупрозрачные бабочки.

— Что это? — глаза девушки сияли восторгом.

— Немного магии. Не переживайте, не боевой. Все в рамках закона, — рассмеялся Барр.

Он поднял бокал:

— Позвольте выпить за ваши волшебные руки и ваш талант врача. После ваших мазей у меня не осталось и следа от ожога.

— Вы очень добры, — смутилась девушка.

— Не буду отрицать, — скромно согласился Реймонд, касаясь бокалом бокала девушки. — Что есть, то есть. Порой я — сама доброта. А порой… Уверен, вы уже поняли, какой у мне скверный характер.

— Ничего подобного, — Амелия пригубила игристый напиток и поставила бокал на стол. — Покажите вашу руку, — потребовала она.

Такому требованию Реймонд сопротивляться не собирался. Он покорно протянул ей ладонь.

— Все-таки след остался, — погладила она кончиками пальцев руку Барра. — Только не лгите. Не болит?

— Нет. Клянусь, все отлично.

— У меня получаются неплохие мази, — она снова погладила кожу на руке Реймонда. — Вот тут надо будет еще обработать. Даже бинтовать не надо, просто вечером намазать и все. Может, не один раз, а два или три. И рубца не будет заметно.

Реймонд сжал пальчики Амелии. Погладил ее серебристо-розовые ноготки. Она замела. Ему нравилось, когда девушка вот так замирала. Амелия тихонько попыталась освободить руку. Он сжал ее крепче.

— Не надо, — тихо попросила девушка, покраснев до корней волос.

— Почему? — так же тихо спросил Реймонд. Еще немного, и он так же покраснеет как девица. Что с ним происходит?

— Просто не надо, и все, — пальчики Амелии выскользнули из его руки. — Пожалуйста, не делайте так больше.

— Не буду, раз вам неприятно, — опустил голову Реймонд.

— Нет, как раз наоборот, — поспешно произнесла Амелия.

Он поднял на нее взгляд. Девушка была смущена и не смотрела на него.

— Со мной что-то странное происходит, — призналась она. — Я боюсь наделать глупостей. Вы не поймете…

— Со мной тоже происходит что-то странное. Так что я вас отлично понимаю. Обещаю, мы не наделаем глупостей.

— Вы не уволите меня? — подняла на Реймонда растерянный взгляд Амелия.

— За что? — невольно рассмеялся он. — Вы просто прелесть! Даже не представляете, какая вы необыкновенная девушка. Нет, разумеется, я вас не уволю.

— Спасибо, — Амелия все еще была смущена. — Я такая глупая. Я все делаю и говорю невпопад. Вот и сейчас тоже…

— Все вы делаете правильно. Давайте есть жаркое. Оно может остыть, а соус из красного вина и грибов хорош только пока теплый. Наслаждайтесь кулинарным искусством повара. Его приглашают даже ко двору Императора.

— Очень вкусно, — Амелия отправила в рот кусочек жаркого и благодарно посмотрела на Реймонда.

Они понимали друг друга с полуслова. Такого у Реймонда еще никогда не было и ни с кем из женщин не было. Руфус прав — Амелия очень милая… И ничего в этом слове плохого нет.

Глава 23

Вокруг Амелии в такт музыке кружились бабочки. Они стали золотистыми. Самая большая опустилась ей на руку.

— Как же это красиво, — Амелия подставила другую ладонь, и бабочка перелетела на нее.

Золотые крылья переливались в солнечном свете, лившимся через большие окна павильона. Бабочка вспорхнула, взмахнула крыльями и рассыпалась золотистыми звездами.

— Красиво, — согласился Барр. — Жаль, иллюзия очень недолговечна.

Золотая пыльца исчезла с ладони Амелии, словно ее и не было.

— Вы отлично держитесь в седле, — заметил граф Реймонд.

— Этому научил меня отец. Я люблю лошадей, люблю верховую езду. Отец научил меня стрелять, брал с собой на охоту на уток. Моя мама умерла, когда я была совсем крохой. А отец понятия не имел, как воспитывать девочку. Вот и получился из меня мальчишка-сорванец. Даже в Пансионе не могли справиться с моими мальчишечьими замашками. Хотя классной даме было это безразлично. Я окончила недорогой Пансион, нас особо не учили поведению в высшем обществе. Давали азы хороших манер и основы ведения домашнего хозяйства.

— Наверное, это даже хорошо. А то были бы вы обычной жеманной девицей, — Барр смотрел на нее внимательно. Но его взгляд не смущал.

— А вы? — спросила Амелия. — Я не видела ваших родителей. Они не навещают вас?

— Мы очень мало общаемся, — легкая тень пробежала по лицу графа.

— Простите мою бестактность.

— Нет, ничего страшного. В этом только моя вина. Я не смог оправдать их надежд.

— Но вы же были Ректором Академии. Это высокое звание.

— Из Ректоров меня выгнали. Не явно, но все-таки отстранили от должности. А до этого я служил в Департаменте Внутренних Дел.

— Вам не нравилась ваша служба?

— Нравилась. Я был на своем месте. Но оттуда мне тоже пришлось уйти. Я совершил одну недопустимую ошибку. Подвел не только себя. Из-за этого у меня натянутые отношения с родителями.

Амелия с удивлением смотрела на графа.

— Думаете, я никогда не совершал ошибок? О, их в моей жизни было более чем достаточно… И главная из них — Александрина. Вы ничего не спросили о ней.

— Это не мое дело.

— Мы были помолвлены. Я был глуп и влюблен. Александрина разорвала помолвку.