Беверли поперхнулась.

– Что ты сказал?

Мальчик смотрел на нее исподлобья:

– Я сказал, что не хочу, чтобы они умирали, мама.

– Ох, – выдохнула Беверли, внезапно подумав о камерах и ночных кошмарах, о бессоннице и недостатке еды. В утреннем зное было трудно сохранять ясность мыслей. Тем не менее надо собраться, ведь только она сможет защитить Томми.

Скрипя и постанывая, подъехал желтый автобус. Когда двери открылись, Томми поднялся по ступенькам, не оглядываясь на нее и не попрощавшись.

25

Ка-ме-ры.

Слово продолжало биться и стучать голове, как шарик в игровом автомате. Чтобы успокоить нервы, нужно было чем-то заняться, но руки все еще дрожали, поэтому она не могла начать красить. Беверли решила подняться в комнату Томми, чтобы все проверить. Во-первых, она ему обещала, а во-вторых, так делают примерные матери.

Окно его комнаты было расположено в нише, поэтому было не разглядеть, сможет ли кто-нибудь забраться на крышу. Она осмотрела потолок и легла на кровать, пытаясь представить, откуда могли идти странные звуки.

Затем она вышла на улицу, отступила от дома на несколько шагов, чтобы получше все рассмотреть. Комната Томми находилась сбоку, и с первого взгляда стало понятно, что из-за крутого наклона по крыше пройти невозможно. Но у одного из стоящих рядом дубов ветка практически лежала на крыше, превратившись в удобную дорожку для белок. При сильном ветре ветка могла скрести по черепице – отсюда и звук. Теперь можно заверить сына в том, что на крыше никого не было и никто не мог звать мальчика по имени. Беверли и раньше была в этом уверена, как, впрочем, и в том, что на всех автобусных станциях установлены камеры. Поставили их сразу после одиннадцатого сентября, и Гэри, как она знала, мог получить к ним доступ.

Несмотря на уже привычный туман в голове, Беверли заставила себя думать. Вернувшись в дом, она села за стол и сильными движениями помассировали виски.

Естественно, Гэри запросит все записи с местной автобусной станции за вечер пятницы, за субботу, воскресенье и, возможно, даже утро понедельника. Перед глазами возникла картинка: вот он сидит вплотную к компьютеру, временами перематывает вперед и назад – вглядывается, изучает, рыщет. Даже если он не узнал на видео саму Беверли, он сразу заметил сына. И сколько бы времени ни потребовалось, в конце концов Гэри выяснит, на каком именно автобусе они уехали из города.

А что дальше? Если в автобусах камер не было, то где они сошли, не узнать. Возможно, Гэри попытается опросить водителей, но вспомнит ли второй водитель пару обычных пассажиров? Вряд ли. Тогда Гэри может проверить камеры на других автобусных станциях по маршруту. Там он наверняка разглядит Томми. И вновь пустится по следу, как волк, прижавший нос к земле во время охоты, – все ближе и ближе к добыче. Возможно, он даже найдет видеозапись из мини-маркета. Однако затем след должен оборваться. Ведь на трассе они остановили фургончик с женщиной-водителем. С той, которая хорошо знала жизнь, чтобы не задавать лишних вопросов. Сумеет ли Гэри найти эту женщину? Или того продавца ковров, от которого пахло одеколоном «Олд Спайс»?

Весьма сомнительно. Даже при условии, что на шоссе тоже стоят камеры. Дорожные камеры, записывающие номерные знаки.

Если предположить невозможное, – что Гэри каким-то образом выследил ее в этом городе, – что тогда? Он может проверить мотель, закусочную, может даже поговорить с официанткой, но после этого их след должен потеряться. Официантка не знала, что она хочет найти жилье, и, кроме хозяйки дома, никто не знал, что они вообще находятся в городе. Скорее всего, Гэри решит, что они поймали еще одну попутку и отправились в неизвестном направлении.

Гэри хитрый и умный, он способен использовать возможности федеральной и правительственной власти до недопустимых ни одним законом пределов. Но он не Господь Бог.

– Мы в безопасности, – произнесла Беверли как можно более громко и убедительно. – Ему нас не найти.

26

И все же тревога не отпускала. Она словно стояла на краю пропасти или шла на огромной высоте по канату без страховочной сетки. Нужно было как-то вырваться из когтей страха, вновь оценивать ситуацию трезво, мыслить спокойно, ведь она отвечает за Томми. Начинается совершенно новая жизнь, а она не может собраться, потому что стены кухни давят! Вот и сейчас оранжевый цвет стал причиной головной боли.

– Нужно срочно перекрасить кухню, – прошептала Беверли. – Тогда мне станет легче.

Поднявшись из-за стола, она взяла одну из кистей, валик и кастрюлю. Чтобы не испортить брызгами краски одежду, сняла рубашку и джинсы. Ножом для масла открыла банку с грунтовкой. В магазинах красок есть специальная машина, которая встряхивает банки. Ей же понадобилось использовать для перемешивания деревянную лопатку, которая нашлась в одном из ящиков. На дне грунтовка была густой, как болотная жижа, и пришлось сильно постараться, прежде чем начать процесс преображения кухни. Кто в здравом уме мог выбрать такой ужасный цвет? Как можно было изучить все образцы красок в магазине – прекрасные пастельные, спокойные тона – и решиться на такой кошмарный оттенок?!

– Хочу, чтобы стены моей кухни были похожи на тыкву в Хэллоуин?

Грунтовка наконец была готова. Беверли налила немного в кастрюлю и стала водить валиком, чтобы тот впитал жидкость. Наступил волшебный момент атаки на тыквенный цвет: она наносила грунтовку на стены, стараясь сразу захватить как можно большую поверхность. Затем взяла кисточку и с удовольствием закрасила оставшиеся пятна – вдоль шкафов.

«Вот бы найти работу по перекраске некрасивых кухонь!» – весело подумала она.

Оставив грунтовку высыхать, она вымыла кисть и валик и поставила их сушиться возле водонагревателя на заднем крыльце. Вылила остатки грунтовки обратно в банку, ополоснула кастрюлю и высушила ее бумажным полотенцем, а затем добавила в нее белую глянцевую краску. Именно ею Беверли покрасила шкафчики. Когда все наконец было сделано, она стояла посреди кухни и любовалась своей работой.

Шкафы выглядели великолепно, почти как новые. К сожалению, уродливый оранжевый цвет все-таки просвечивал сквозь грунтовку, делая стены серыми и как будто грязными. Беверли вновь почувствовала приступ головной боли.

А сейчас нужно купить Томми одежду. Нельзя, чтобы дети или учительница обратили внимание на то, как он однообразно одевается. Лишнее внимание им ни к чему.

Посмотрев на часы, Беверли прикинула, сколько времени ей понадобится, чтобы добраться до города, найти магазин и вернуться. Если быстро собраться, то можно все успеть. На то, чтобы убрать кисточку и валик, потребовалась буквально минута. После чего