Утром я проснулась… в пустой комнате. Ни Сереги, ни Сизого не было, фанерная дверь со скрипом открывалась и закрывалась от сквозняка. Ничего себе охраннички…

Вставать было лень, но очень хотелось писать.

Я допрыгала до двери комнаты, опираясь на палку.

В пустом коридоре отсчитала еще двадцать прыжков, а затем пошла, ковыляя и слегка наступая на ногу. Делала я это через раз. Прыжок, наступаю, прыжок. Такая походочка не могла не вызвать интерес, и из одной из дверей выглянула девушка в коротком джемпере, но с голыми ногами.

– Чего распрыгалась? – Она терла заспанные глаза на симпатичном личике.

Я остановилась, отдышалась:

– Мне приятель на ногу наступил, а в нем под тонну веса.

– Бывает. Помочь?

– Не-ет. Ногу разрабатываю.

– Ну успехов тебе.

Дверь в комнату девушки закрылась, за ней довольно заворчал мужской голос, и включилась медленная музыка.

Вернувшись из туалета, я застала в комнате Вадима, рассматривающего упаковки из-под дорогой рыбы:

– Разбаловала ты моих бойцов. Сегодня еле разбудил их.

– Ой, Вадим, привет. Подай, пожалуйста, руку.

Вадим помог мне допрыгать до кровати. Естественно, в его присутствии нога сразу перестала двигаться. Вадик сегодня был радостный, в глаза смотрел без прежней наглости:

– Насть… Да ты сядь удобнее… Леха твой объявился… Заплатил.

Я смотрела на Вадика, не понимая… Лешенька… Заплатил.

– За меня?

– И за тебя тоже. Ребята с ним поговорили… Ценный кадр оказался. Работать вместе согласился, опытом поделиться.

– С кем вместе работать?

– С Жорой, ну ты его вчера видела.

– Видела. Чудный дяденька, душевный, с мертвыми глазами. – Я постаралась отразить на своем лице все то омерзение, которое вызывал у меня этот тип.

Сидеть на кровати с панцирной сеткой неудобно, и она еще к тому же противно поскрипывала при любом движении.

Вадим сидел за столом, копался в остатках колбасы, отламывал сухой хлеб.

– Вадь, а почему меня не убили? – Я старалась сесть удобнее, но матрас все время съезжал с сетки. – Я же свидетель!

– Да ладно, чего между своими не бывает, – прожевав, заявил Вадим. – А ты чего сидишь-то? Собирайся, свободна.

Я уже минут десять чувствовала себя свободной, но не хватало рядом верного человека:

– А где Леша?

– По делам уехал. Деньги, Настя, нужно зарабатывать. Наши его сразу запрягли.

Он встал, проверил по карманам своего пальто наличие неведомых мне предметов, застегнул куртку.

– На улице холодно, теплее оденься.

И пошел к двери.

– Вадя! А я?

– Я ж сказал – свободна. – Вадим на секунду задержался в комнате. Кинул мне на кровать пятьсот евро. – Сопровождать тебя не могу, сама понимаешь, неудобно. Деньги у тебя есть, давай добирайся до дома самостоятельно. Если будут трудности – звони.

И ушел. Ушел, ешкин кот. Я даже плюнуть вслед не успела.

И сидела дура дурой, в неизвестном общежитии, на кровати с продавленной пружинной сеткой.

Из одежды у меня наличествовало нижнее белье, юбка со свитером, шуба, пакет одежды со спортивным костюмом, один сапог и два носка. Еще была палка… Здорово. Бросили меня. И как же прикажете отсюда выбираться?

Паника заняла минут десять. В решительное расположение духа меня привели два очевидных факта. Первый – мама с папой сходят с ума. Второй – хочу домой, в ванну.

Доковыляв до коридора, я прислушалась к звукам, доносящимся из комнат. Почти везде была тишина. Или учатся, или спят. Припомнив, где была девушка в свитере и с голыми ногами, дохромала туда.

На стук не отвечали долго, но тихие ругательства давали надежду на общение.

– Эй, помогите. У вас телефон есть? – Голоса за дверью замолкли. – Заплачу десять долларов.

Тут же зашлепали шаги, дверь открылась. Парень смотрел сонно, но с интересом:

– Телефон есть, на нем денег нету.

– Тогда помогите выбраться из общежития. Дам сто евро.

К парню из сумрака комнаты подошла девушка:

– А, это ты, калека, утром к туалету путь прокладывала? Я ее уже видела. Паша, давай поможем?

– Договорились, – сказал парень и за руку втащил меня в комнату. – Садись. Что делать? В травмпункт поедем?

– Нет.

Я села на ближайший стул, огляделась. Комната для двоих. У парня на руке обручальное кольцо, у девушки – тоже.

– Так вы супруги?

– Ну да. Вчера выдачу этой комнаты обмывали, сегодня в институт никак… И денег ноль.

Парень надел свитер, девушка – джинсы. Она оказалась более практичной и первой спросила:

– А деньги когда?

– Когда окажусь дома.

Молодожены буквально донесли меня до комнаты, одели и упаковали сумки.

На больную ногу напялили старый ботинок Паши.

Девушка одернула на мне юбку, застегнула шубу.

– Нормально выглядишь. Меня Людмила зовут.

Дома, открыв квартиру, я впервые услышала, как орет сигнализация. Молодожены напряглись, но я позвонила на пульт охраны, сняла вызов.

Я попросила ребят посидеть со мной полчаса, помочь приготовить обед. Они с радостью согласились, помогли мне переодеться. Увидев инвалидное кресло, Люда улыбнулась:

– Так ты наврала про парня, наступившего тебе на ногу?

– Врала. Стыдно было признаваться, что попала не в ту компанию.

Мы прошли на кухню. За полчаса Люда проявила свои хозяйственные способности, сварганив из остатков еды хороший обед. Паша протер грязные полы в коридоре и в ванной. Ребятам нравилась новая обстановка.

Я позвонила маме:

– Мам, это я.

– Уже приехала? Не понравилось в пансионате?

Та-ак. Опять новости. Значит, родители не волновались, думали, дочка хорошо пристроена… Это неплохо.

– Не понравилось.

– Я же знаю твой характер, тебе лучше дома, – посетовала мама. – Андрей с этим пансионатом совершенно меня не убедил.

Интересно, Андрей-то здесь при чем?

– Да, мамочка, дома лучше.

– Умница моя. Мне приехать? – предложила мама.

– Нет, мам. Я лягу спать. Папа с тобой?

– Да, мое счастье. – Голос мамы счастливо дрогнул. – У нас все так… боюсь сглазить. Прямо «бабье лето».