Рабан тем временем вновь притормозил и недоверчиво уставился на меня.

– Ты не знаешь о войне? – удивленно уточнил он. – Твой отец прославился на ней, стал одним из наиболее известных ее героев.

– Колт не любит говорить о тех временах, – поморщилась я.

– Об этом написаны десятки книг! Если не сотни…

Черт, опять книги… Память в очередной раз услужливо подсунула образ книжной стопочки, уже покрывшейся пылью: так давно я ничего нового из нее не брала, делая вид, что читаю одну и ту же книгу уже три месяца.

– Я жду годную экранизацию.

Рабан нахмурился, очевидно, не сумев понять последнее слово. Ожидаемо: едва ли в мире, где еще не дошло до кинематографа, может существовать аналогичное понятие.

– Столько всего навалилось, что совершенно некогда читать, – пояснила я.

Он хмыкнул, многозначительно посмотрев на меня. Его взгляд как бы говорил: «Вот сейчас ты могла бы читать что-нибудь полезное». Или это говорила моя совесть?

– Когда-то некромантия была просто одним из направлений магии, – принялся рассказывать Рабан, внимательно изучая следы на полу. Здесь они отчего-то были видны хуже. – Не самым популярным из-за специфики работы, сложности обучения и рисков, но довольно распространенным. Некроманты давали возможность переговорить с усопшими родственниками, помогали миллитам расследовать убийства или допрашивать погибших в процессе задержания преступников. К их услугам прибегали поверенные, когда возникали сомнения в подлинности завещаний. Доходило до того, что порой завещание менялось уже после смерти и такие изменения признавались. Вместе с тем для некромантов действовали определенные ограничения. Скажем, дух усопшего можно было призвать не больше одного раза ради прощания, а не тревожить его постоянно, продолжая общение. Категорически запрещалось поднимать тела и превращать их в слуг. Ну и, конечно, преступления, совершаемые с помощью мертвых тел или призванных духов, карались, как и все прочие.

Рабан наконец перестал кружить по залу, который прежде наверняка был читальным, и остановился у одного из стеллажей. Видимо, следы исчезали рядом с ним. Я подошла ближе, теперь уже не боясь ничего затоптать, и поинтересовалась:

– И что же пошло не так?

– Магия смерти оказалась губительнее, чем люди и оборотни думали, – продолжил Рабан, одновременно ощупывая и подергивая стеллаж, пытаясь сдвинуть его в сторону. – Тем, кто не соприкасался с ней, трудно понять, но некроманты что-то такое чувствовали. Или, может быть, слышали. Нечто воздействовало на них. С той стороны. И постепенно сводило с ума недостаточно стойких. С годами таких становилось все больше. Некроманты все чаще нарушали запреты, проводили опасные эксперименты, злоупотребляли своей властью над мертвыми. И однажды терпение драконов лопнуло…

Вместе с последним словом послышался глухой щелчок и стеллаж поехал нам навстречу так бойко, что мы едва успели отскочить. Зато у наших ног оказалась большая дыра в полу и вершина лестницы, спускающейся в холодный темный подвал. Рабан присел на корточки, опустил руку с шариком к первой ступеньке, и свет с трудом, но дотянулся до последней. Однако коридора и того, что могло таиться в нем, с нашего места не было видно.

– Слушай… те, а откуда здесь этот подземный ход? – напряженно поинтересовалась я, чувствуя, как сердце подскочило к горлу и забилось в нем, немного мешая дышать. – Почему он ведет туда, где бродят мертвецы?

– Сейчас уже едва ли бродят, – тихо возразил Рабан. – В лесу теперь проще наткнуться на патруль миллитов, особенно днем. Но это очень древний замок. Он был построен задолго до образования Содружества, когда некроманты жили повсюду. Тогда здесь тоже проходила граница – земель, принадлежавших кланам горгулий. И как любое подобное укрепление, замок мог быть осажден. Потайные ходы, ведущие за стены, делались, чтобы иметь возможность выбраться. Лишь через несколько веков некромантов выселили за Мертвый лес, когда мои предки решили очистить от них Содружество. Это было одной из самых больших ошибок драконов за всю нашу историю.

– Почему?

Он повернулся и посмотрел на меня снизу вверх, криво усмехаясь.

– Потому что это дало им шанс объединиться, расплодиться, нарастить силы и еще пару веков спустя пойти на Содружество войной. Их следовало уничтожить. Всех до единого. По одному. Нас подвела чрезмерная уверенность в собственных силах.

– В каком смысле?

Рабан выпрямился, теперь снова глядя в темноту спуска в подземелье.

– Драконы сохранили некромантам жизнь, потому что хотели оставить себе возможность пользоваться их услугами. Всегда ведь может понадобиться. Мои предки думали, что смогут держать ситуацию под контролем. Долгое время так оно и было. Небольшие столкновения случались, преступления расследовались, диверсанты выслеживались и казнились, а кому было нужно, те вели с некромантами дела. Пока однажды не полыхнуло по-настоящему страшно.

– Двадцать лет назад? – уточнила я.

– Даже чуть больше. Война длилась семь.

– Почему так долго?

– Потому что очень трудно воевать с армиями мертвецов. И со всей той нечистью, которую некроманты научились призываться из-за порога и воплощать в тела людей и оборотней. А некоторым и воплощения-то не требовались. Обычные боевые заклятия малоэффективны против поднятых из могил тел. Ну, бросишь ты в них огненный шар. И что? Получишь в итоге ходячий факел, еще более опасный, чем простой солдат. Чтобы остановить мертвых огнем, нужен такой, каким когда-то дышали мы: испепеляющий почти мгновенно. А в остальном… Нельзя убить то, что уже мертво. Самый эффективный способ борьбы – упокоение, а на это способны только некроманты. Как понимаешь, на нашей стороне их не было.

Я вдруг осознала, что уже давно задерживаю дыхание, и судорожно вздохнула, стараясь одновременно унять дрожь и успокоить бешено колотящееся сердце. Похоже, Колт все-таки не лгал, когда говорил о той войне. И теперь мне казалось вполне логичным, что он и не думал забирать маму к себе, пока все не закончится.

Оставалось непонятным, почему он не забрал меня, когда проблема была решена.

Рабан тем временем серьезно добавил:

– Земли некромантов начинались за Мертвым лесом. Когда-то они пришли из него, и горгульи, жившие на этих территориях, приняли на себя первый удар. Они сдерживали армии мертвецов так долго, как только могли. В итоге большинство были уничтожены в первые месяцы войны, а некроманты со своей армией двинулись дальше. Каждый наш павший воин пополнял их ряды. Сопротивление