– Мадам Эра, которую вы убили, – я махнул в сторону спальни, – чем занималась?

– Тархан Менахем знал её адрес, и когда мы атаковали приют, её привлекли для подсчёта трупов.

– Что она сказала?

– Сказала, что в куче не разберёт, но вроде все.

– Почему ей гвоздь в голову забили?

– Это опознавательный знак нашего отряда. Мы бы и в приюте так сделали, но Менахем бен-Нисси запретил.

– Как тебя зовут?

Десятник замялся и уточнил:

– По-дромски или по-рахски?

– Как тебя родители называли, сволочь?! – выкрикнул я.

– Вукомир Горыня, – потупился он.

– А у рахов как?

– Мэндэл Тупица.

– Как ты стал служить рахам?

– Голодно, бескормица, и надо своих родных кормить. Сборщик налогов забрал всё, а тут набор объявили, восстание в верховьях Атиля давить. Вот и пошёл. А там кровью повязали, когда деревни и лесные схроны жгли, и дороги назад не стало. – Он взвился, попытался подскочить, но верёвки мы вязали хорошо, добротно, и он упал. – Да что вы знаете?! Видел я мельком, как вы в приюте жили и чем вас кормили! Вы здесь под защитой чужеземцев жируете, а мы там подыхаем! Иной год вся степь в почерневших трупах! Раньше нас много было, а теперь всё, кончились дромы! Одни холопы рахские и рабы остались!

Курбат закатил ему для успокоения пощечину, и наёмник, мотнув головой, примолк. А я продолжил задавать вопросы:

– Где сейчас ваш отряд?

– Уже за городом, в степь возвращается. Вам их не догнать.

– Второй отряд где?

– Там только три десятка бойцов, они должны мятежникам помогать. Наш отряд сам по себе, работу сделали, теперь с заводными лошадьми к границе скачут.

– А вы почему задержались?

– В доме у этой потаскухи бумаги на всех воспитанников были, обыск производили. А потом побаловаться захотелось.

– Бумаги нашли?

– Нашли, они у Ицхака Идиота в свёртке. Вместе с золотом, что у этой дуры в тайниках лежало.

– Есть какой-то сверток, – подтвердил Звенислав.

– Расскажи, как сейчас живут в бывшем Дромском каганате.

Наёмник некоторое время помолчал и начал говорить:

– Наверху мелех Каим, основатель новой династии. Он – власть. Рядом с ним – совет старейшин во главе с премудрым Лебой. У Каима армия наёмников, из горцев-гарля и бывших дромов. А у совета старейшин амулет «Блёклая Луна», который поят силой кровавых жертв. Они всё решают совместно, и разногласий между ними нет. Потом идут чистокровные и самые знатные рахи в звании бека, они что-то вроде министров. За ними следуют тудуны – наместники городов, начальники или надзиратели за степными территориями. Под ними – тарханы, аристократы. Но там уже не только рахи, но и знатные дромы попадаются, которые Каиму клятву верности дали. Есть ещё этельберы – иноземные правители из покорённых или подвластных племён, они равны тарханам. Рангом ниже – тутуки, управленцы районов. Ещё ниже – воины-наёмники на службе Каима и вольный работный люд. В самом низу все остальные, рабы, за счёт которых живут вышестоящие.

– Об амулете «Блёклая Луна» что сказать можешь?

– Ничего. – Наёмник отрицательно помотал головой. – Слышал только, что на врагов он насылает сильную слабость, а на рахов не действует. Поэтому в битве они подходят вплотную к противнику и убивают его. Говорят, что именно так Орисса пала. Там единственные, кто против амулета выстоял, – дочери кагана Бравлина и ведуньи Родославы. Они отход каравана с детьми гвардейцев почти сутки прикрывали, пока силы не иссякли.

– Армия у рахов какая?

– Наёмные отряды, постоянной численности нет. Но при необходимости до трёхсот тысяч воинов собрать могут. Горцы-гарля в основном пехотинцы. Дромы и борасы – конница. А есть ещё гвардейцы, десять тысяч тяжёлой кавалерии из пустынных бордзу. Флот они не держат, когда надо, пиратов нанимают. Их армия – золото, и его у них много.

– Кто враги рахов?

– Все. – Десятник невесело ухмыльнулся. – Куда взор ни кинь, кругом враги. Только выступить против них мало кто решается. Есть по ту сторону степи, у хребтов горных, несколько сильных племён, схожих с дромами языком и богами. Так они с ними уже десять лет воюют. А на севере Орден мореходов, мечники великие, никак покориться не желают. Местный герцог враждовал с рахами, границу перекрыл. Но раз мы здесь оказались, значит, золото опять сильней, чем честь.

– Пламен, – окликнул меня Звенислав, – светает, пора уходить.

– Идём. – Я схватил один из узлов, который собрали наёмники. – Курбат, ты замыкающий.

– Понял, – откликнулся горбун, и позади себя я услышал хрип умирающего Мэндэла Тупицы, которого родная мать некогда называла Вукомиром.

Мы возвращались в Старую гавань и пока не совсем точно знали, что будем делать дальше и как жить. Однако цель в жизни появилась. Есть враг. Есть мы, трое мальчишек. Следовательно, нам надо стать сильными и перегрызть проклятым рахам, лишившим нас всего, глотки.

– Будьте вы прокляты, твари… – шептал я сам себе. – Пусть весь мир сгорит в огне. Но мы вас достанем везде, где бы вы ни спрятались.

По Белому городу, самому престижному району города, раскинувшегося вокруг средоточия власти – замка, шли бои. Наёмников было много, гораздо больше, чем городских стражников, и доблестные блюстители закона после первых же потерь забаррикадировались в казармах и сели в осаду. Впрочем, их только блокировали, ведь не они были основной целью мятежников, и замыслившие измену дворяне и наёмники хлынули в замок герцога. Поддельные офицеры Тайной стражи сразу же захватили ворота и перебили стражу.

В замке, в связи с отбытием лучших столичных полков в Карим, сил было относительно немного. Неполная охранная рота «Гранит», полсотни гвардейцев герцога, с десяток дворян, слуги, чиновники и верховный жрец Хайнтли Дортрас. А против них тысяча мятежников, которые понимали, что если они не прибьют герцога до вечера, максимум до полуночи, именно к этому времени при самом неблагоприятном раскладе подоспеют два полка латников, расквартированных за городом, то завтра они будут болтаться на виселицах. Поэтому всё решалось здесь и сейчас.

Сборный отряд капитана Штенгеля, то есть они с Корном, пять городских стражников, присоединившихся по дороге, и два десятка жрецов, прорвался в замок вовремя. Поскольку на тот момент единственным местом, которое ещё удерживали сторонники Конрада Четвёртого, был тронный зал и подступы к нему. Мятежникам оставалось дожать обороняющихся, и победа была бы за ними. Но не сложилось, ибо судьба проявила к герцогу Конраду благосклонность и дала Штангорду очередную поблажку.

Жрецы Белгора из отряда Штенгеля почувствовали что-то неладное ещё на подходе к воротам замка, и кто-то громко выкрикнул: