Гигабайт, тем самым окончательно забыв про нехватку оперативной памяти.

— Тогда — да, есть резон, — кивнул Зимин.

— А это оборудование стоит использовать только сейчас, пока нет возможности самим собирать квантовую технику. Вот поэтому нужно режимное помещение, куда мы её свезём и поставим, и куда будет доступ только определённому кругу лиц.

— Но ты же понимаешь, что начальников участков тоже придётся привлекать к работе? Как и КБ? — заметил Краснов.

— Олег, скоро весь Рябиновск станет закрытым городом. Вполне возможно, что даже со статусом наукограда. Молодые ребята из КБ аудиоаппаратуры уже молятся на меня, — Костя усмехнулся. — Ты видел, как они смотрят на всех нас? Как на учителей.

— Нет, на тебя, — возразил ему Алексей Сергеевич. — Ты для них стал отцом родным и господом богом в одном флаконе. Поэтому беседу с ними вести тебе.

— Нет, ещё и Остапова подключу.

— Ну, это правильно, — кивнул Олег.

— Тогда ты, — обратился он к Краснову, — и думай, где лучше организовать такое место. Думаю, что второй этаж вон того производственного корпуса, — показал он рукой. — Составишь смету материалов, и сразу ко мне.

После совещания Зимин засел за телефон.

— Револий, здравствуй.

— Привет, Лёша. Как работается на новом месте?

— Замечательно. «Газету» уже прочитал, — усмехнулся он в трубку телефона.

— Что-то случилось, раз ты звонишь?

— Понимаешь, «Прометей» выходит на международный уровень.

— Не понял, поясни.

— Дело вот в чём… — Зимин не спеша передал разговор на планёрке.

— Ага… значит, дело запахло валютой… ты правильно поступил, что решил мне позвонить.

— Нам нужны дополнительные фонды.

— За этим дело не станет. Кто даёт валюту государству, тот получает карт-бланш. Я чуть позже перезвоню САМОМУ.

— Только нам они нужны не через месяц, а уже завтра. Иначе будет скандал, возможно, международный.

— Я тебя услышал.

Спустя полчаса. г. Москва

— Доброе утро, Юрий Владимирович.

— Здравствуй, Револий. Чем обрадуешь или огорчишь?

— Скорее первое.

— Слушаю тебя.

— «Прометей» выходит на международный уровень… — генерал-лейтенант обстоятельно передал разговор с Зиминым.

— Не вижу проблем. Нужны дополнительные фонды, значит, обеспечим. Тебе не просчитывали объём валютных платежей с этих контрактов?

— Это дело неблагодарное. Они сейчас распробуют продукцию Иванова, и «Роботрон» [22] с «ИЗОТом» [23] потеряют часть потребителей. Думаю, что товарооборот увеличится в разы. А там и другие страны СЭВ подтянутся.

— Думаешь, нужно сразу увеличивать фонды, ориентируясь на остальных?

— Я бы сделал именно так.

— Хорошо, я чуть позже позвоню Шокину[24] и попрошу его увеличить фонды «Прометею» на порядок.

Там же. Спустя четверть часа

— Доброе утро, Александр Иванович.

— Здравствуйте, Юрий Владимирович.

— У меня к вам дело.

— Внимательнейшим образом слушаю вас.

— Нужно увеличить фонды для НПО «Прометей».

— Простите меня, пожалуйста, Юрий Владимирович, но вынужден задать этот вопрос. Скажите, чем таким знаменито это объединение, что даже глава государства просит за него? А то у меня информация на уровне слухов.

— Часть информации по «Прометею» закрытая. Скажу лишь, что там собрался передовой костяк профессионалов. Директором сейчас молодой, но, не побоюсь этого слова, гениальный инженер-радиоэлектронщик — Иванов Константин Сергеевич. В ближайшее время это НПО выходит на международный уровень.

— О, как… не знал… А в каком направлении они работают?

— Насколько знаю, приёмо-передающая техника и сопутствующие материалы, набирает обороты звуковая техника и немного медицины. Ну и военная, поэтому и режим есть.

— А что из медицины? Есть ли какие-то материалы, научные труды?

— Александр Иванович, я смотрю, при упоминании этого направления вы сразу оживились.

— Понимаете, внучка моя[25]… — голос Шокина дрогнул — …девочка умирает…

— Диагноз?

— Она с отцом попала в аварию. Зять погиб, а она… там и почки, и с головой проблемы… Операцию сделали, но после трепанации черепа… в общем, мозг никак не придёт в норму. Врачи дают месяц от силы… не больше… Тут за любую соломинку хватаешься… я и подумал, что может у них есть что-то, что поможет девочке.

— Кто из родственников поедет с внучкой, если я разрешу применить для лечения некое экспериментальное устройство?

— Моя дочь — Татьяна. Она с ней безвылазно в больнице. Сама врач-нейрохирург.

— Сегодня к вам заедет генерал Суслов, и вы сопроводите его в клинику. Он возьмёт подписку с вашей дочери.

— Я вас понял, Юрий Владимирович. Если внучку спасут, я готов отдать всё, что у меня есть… а дополнительные фонды… а если мы поставим это предприятие в «Красный раздел»?[26]

— Знаете, так даже будет лучше.

— Тогда жду товарища Суслова… очень жду, Юрий Владимирович.

Положив трубку, Андропов чуть помедлил и, взяв её снова, набрал номер Института мозга.

— Мне Ирину Юрьевну Андропову, пожалуйста.

— Извините, а кто её спрашивает?

— Отец, — усмехнулся в трубку генсек.

— Ой, извините… я сейчас! Я быстро!

Спустя минуту трубку подняла дочь.

— Алло, пап, ты раньше никогда мне не звонил. Что-то случилось?

— Информацию по подписке не забыла?

— Конечно, нет.

— Тогда возьми отпуск сейчас… я же знаю, что ты пишешь кандидатскую, поэтому есть очень интересный материал по твоей теме.

— Дома расскажешь?

— Вкратце могу и сейчас — нужно помочь кое-кому в Рябиновске вылечить одного человека. Им светиться нельзя, так что все лавры достанутся тебе.

— Я тебя поняла… обалдеть, вообще… это такой шанс…

— Поедешь с дочерью Шокина.

— С Татьяной? Так она же моя подруга! А что случилось? Или это из-за автомобильной аварии, в которой погиб её муж и пострадала дочь?

— Именно.

— Но девочка не транспортабельна. Её нельзя везти на машине или самолёте — только поездом… или… или на машине, где можно организовать просторное ложе. Ей вообще нельзя сидеть.

— Тогда срочно поезжай в больницу, где она лежит. Туда скоро подъедет Револий Михайлович, заодно определитесь, на чём везти.

— Поняла, скоро буду.

Ближе к обеду. г. Рябиновск

Чёрная «Волга» подъехала к административному зданию швейной фабрики. Константин вышел из неё и