– Даже если не вспоминать о том, что мы решили забыть, мы… мне казалось, у нас были более близкие отношения, чем обычная связка сюзерен – вассал. Я считал тебя другом.

В голове пульсировало от переизбытка мыслей, эмоций, противоречивых воображаемых ощущений. Из этой сумасшедшей смеси я умудрялась вытаскивать вроде был логичные цепочки воспоминаний и умозаключений.

– Так и было. До того, как мы переступили границу. Теперь отношения надо выстраивать заново, потому что… – В отчаянии я искала способ защититься от его повышенного внимания, но поймала себя на том, что боюсь слишком оттолкнуть Элора, боюсь, что вернуться к прежней довольно дружеской форме общения не получится, и я останусь наедине со службой, кошмарами и жаждой мести Неспящим, и меня не отвлекут больше ни наши разговоры на разные темы, ни его трогательная забота обо мне, ни возможность высказывать мнение без прикрас.

Я поняла, что мне страшно говорить то, что собиралась, но альтернатива пугала больше, и я довела мысль до конца:

– Потому что совсем не думать о той ночи невозможно. Мы снова и снова возвращаемся мыслями к тому моменту, и это влияет на нас. И будет влиять всегда, пока мы помним, думаем, пока это что-то для нас значит. Поэтому сейчас нам лучше держать дистанцию. Дать себе остыть. Позволить памяти притупиться. Иначе мы… иначе то, что было между нами, всегда будет нас преследовать и отравлять своей несбыточностью.

Стоило огромных усилий говорить и прямо смотреть в лицо, поэтому я заметила, как резко осунулся Элор, словно постарел лет на пятьдесят. Он прикрыл глаза, вздохнул. Голос у него тоже будто постарел и надтреснул:

– Самое страшное в этом то, Халэнн, что ты, скорее всего, прав. Об этом невозможно не думать. И это влияет на нас. На всё… Спасибо за откровенность.

Кивнув, Элор вышел из кабинета, оставив меня, наконец, одну. Но легче не стало. Я задыхалась… задыхалась от чувств, которых совсем не хотела, задыхалась от брачного желания и страха.

* * *

«…а так как число оперативников снижено из-за отзыва драконов на поиски его высочества Арендара, и количество подозреваемых превышало участников нашей группы, мы не могли провести задержание и охрану места преступления по стандартной схеме. Именно поэтому, пока мы с младшим лейтенантом Фергаром гнались за преступниками, их сообщники вернулись и, оглушив оставленного с задержанным младшего лейтенанта Ниля, увели этих самых задержанных. Мы преследовали…»

Буквы отчёта поплыли. Элор обнял меня со спины, провёл пальцами по шее, зацепил когтями ткань рубашки, и та затрещала, обнажая грудь…

Мысленно досчитав до двадцати, я снова сосредоточилась на строках лежащего передо мной отчёта. Сначала они поплыли, норовя превратиться в видение залитого кровью пола и растоптанную, напитывающуюся алым книгу – я наткнулась на неё в одном из залов, кажется, её читал отец. Я сосредоточилась сильнее. Строки обрели чёткость.

«…Мы преследовали преступников по Ночной улице, когда из подворотни на нас выскочили два неизвестных существа в масках. Их совместный щит преградил нам путь, и пока…»

От поцелуя Элора перехватило дыхание. В моём воображении он всегда целовал меня одинаково жадно, ненасытно – совсем как в первый раз.

По-настоящему Элор находился в соседнем кабинете, я ощущала его присутствие до отвращения ясно. И архивампиры тоже наверняка были там.

Оглянулась на окно: время давно перевалило за полдень, но из-за пасмурности казалось, что сейчас намного позднее.

Интересно, Элору удалось выставить Санаду, или он заперт с двумя тварями?

Осознав, как мысленно назвала глав кантонов, одёрнула себя: нельзя позволять эмоциям брать верх. К тому же моя неприязнь к вампирам всё больше похожа на неприязнь Элора к менталистам: такая же безразборная.

Впрочем, страхи Элора по поводу нас не беспочвенны, и моё отношение к вампирам тоже может быть оправдано… В моём родовом замке так пахло кровью. Я боялась возвращаться, и в первый визит не смогла переступить порог собственного дома. Да что там, мой замок был осквернён болью, кровью, смертью, Неспящими, и я перестала считать его домом. Домом теперь воспринималась башня Элора, потому что там до вчерашней ночи мне не мерещилась так явно кровь родных, видения прошлого там, если не считать повторяющийся кошмар, никогда не были столь осязаемыми, я не видела оторванных…

Стало трудно дышать, я судорожно вцепилась в воротник формы, но не ощущала пальцев, не видела, что там под подбородком, и мне казалось, что ткань воротника-стойки впилась в горло. Звякнула отлетевшая пуговица, но вдохнуть я по-прежнему не могла. Всё поплыло – это навернулись слёзы, и я вдруг почувствовала себя такой невыносимо жалкой: я сгорала от желания к дракону, который боится моих способностей и никогда не воспримет серьёзно, я тряслась от ужаса при одном упоминании о появлении Неспящих в Столице, я не могла прочитать простую объяснительную!

Мои руки дёрнулись, листы отчёта разъехались по столу, а я облокотилась на него и закрыла лицо руками.

Отчёты. Мне нужно прочитать отчёты о происшествиях, рассмотреть жалобы, объяснительные, проверить запросы на снабжение, прежде чем отправлять их на подпись Элору, а я не могла сосредоточиться, словно… да самый тупой болотный гоблин сейчас сообразительнее меня!

Запрокинув голову, я размеренно дышала, пыталась сдержать подступающие слёзы. И даже получилось. Уверившись, что из глаз ничего не хлынет, снова обратила взгляд на бумаги. Дрожащими руками поправила их. Снова попробовала читать и, так и не осилив большой абзац, откинулась на спинку кресла.

Объяснительных и отчётов, подобных этому, было много, слишком много. Пока драконы прочёсывали империю в поисках принца Арендара, из-за недостатка офицеров эта самая империя страдала от разгула преступности. Честное слово, лучше бы уже труп принца нашли, похоронили, оплакали и начали жить дальше, иначе мы погрязнем в нераскрытых делах.

Хм…

Труп принца.

Интересно, если его на самом деле выкрали из дворца силой, объявятся ли похитители, если на всю страну объявить о том, что принц Арендар найден мёртвым? Наверняка они хотят использовать его для шантажа, тогда должны как-то зашевелиться, доказать, что он жив. Ну пришлют его руку или крыло, их целители заново вырастят, а вот того, кто посылочку отправит, можно будет попытаться схватить.

А даже если не получится, мы хотя бы будем знать, что принц у кого-то в плену и жив, потому что сейчас… больше двух недель его ищем, а зацепок никаких, хотя сообщений о том, что его видели, наверное, поступает много, ведь полно желающих получить награду.

Правда, очень плохая примета хоронить дракона раньше времени, только из-за этого Элор может отказаться, он же… очень любит брата, ему будет больно объявлять такое, притворно скорбеть, отзывать ищущих принца драконов, понимая, что это может стоить принцу Арендару жизни, если он вдруг появится и не найдёт, к кому обратиться. Но мне тоже было страшно объявлять себя мёртвой, а теперь я ни о чём не жалею. И не будь я так заторможена ужасом перед случившимся, я бы не согласилась на предложение Дариона позволить всем считать, что выжил именно Халэнн. Поспешно отмахнувшись от воспоминания, как он оттаскивал меня от тела брата, встряхивал за плечи, а я не могла понять, что он говорит, чего хочет, я снова покрутила пришедшую в голову идею.