— Ну, без этого вряд ли обошлось бы, если бы сразу трое прихожан подошли ко мне с прямым вопросом. Да еще и святой отец помянул бы меня в своей проповеди.

Скажи Вера все это другим тоном, Геп, возможно, рассмеялся бы. Но голос у жены почти несчастный, Пит начинает реветь, и с губ Гепа срывается его собственное несчастье:

— И как оно было — увидеть его снова? В смысле, в первый раз с тех пор, как… — Он осекается, не в силах закончить собственную фразу.

— Если у тебя остались вопросы, задай их своему брату. — Впрочем, выражение лица у нее не то чтобы недоброе, просто измученное. — Я в церковь не пойду. Мы с Питом поедем к моей маме. Тебя не приглашаем. — Она подходит ближе к обоим, вытирает Питу слезы, делает вид, что кусает его за ушко. Мальчик шмыгает носом, хихикает. Вера заканчивает: — Я не затем туда пошла, чтобы с ним увидеться. Брось ты это.

Геп все стоит у кухонного стола, хотя Вера уже приняла душ, одела ребенка и уехала. У него тоже нет сил идти в церковь.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Питер и Юна ходят в церковь почти каждое воскресенье, так повелось с самой свадьбы, а у Юны — с самого детства. Если ты хочешь заниматься в Олимпе бизнесом и преуспевать, изволь ходить в церковь, не в одну, так в другую. О загробной жизни они оба редко задумываются, но сходятся в том, что церковь кое-что им дает и в нынешней: Питеру — возможность побеседовать, Юне — пообщаться с дамами из церковного клуба, поучаствовать в благотворительности. Любая обязанность, никак не связанная с семьей, для нее — желанная отдушина.

Городок маленький, церковная община тоже, и публика от воскресенья к воскресенью приходит почти одна и та же. Юна с Питером прибывают за несколько минут до начала службы. Питер кивает Айдену — тот всегда сидит в ряду возле двери и когда он один, как сегодня, и когда со всем семейством. Лайонел оборачивается, улыбается, протягивает руку, ждет, что его поблагодарят за новый фургон Марча. Питер не отклоняется от намеченной траектории, а потом замечает эту паршивую, теперь такую знакомую лысину — ее обладатель сидит рядом с настоящим ветеринаром Джо и его женой Бетти. Свет, падающий из витражного окна, подцвеченный лазурным и алым, простерся над Коулом, делая его похожим на святого Франциска. Питер останавливается в проходе, ничего не может с собой поделать, и его неподвижность привлекает внимание его жены к этому святому покровителю животных. У Питера снова деревенеют плечи. В этот миг он не ощущает ничего, кроме унижения. Мало, что ли, того, что унижения старости и так подстерегают его в недалеком будущем? За что ему еще и унижения молодости?

Жена остановилась, и он понимает: Юна думает. Поведет она их на свободное место сразу за Коулом? Да, это, нельзя отрицать, их обычное место. Или она поведет их ближе к кафедре, где они никогда не сидят? У Питера нет ни малейшего желания сидеть за этим типом, наблюдать, как жена время от времени переводит на него взгляд. Сменить место — значит признать: у него есть основания для ревности. Жене есть чего избегать, а значит, и скрывать.

Питер слышит, как Юна вдыхает, потом подчеркнуто выдыхает. Она ведет их на место за Коулом. У Питера одно желание — чтобы сидящие перед ними смотрели только вперед, но и тут судьба ставит ему подножку. Джо оборачивается его поприветствовать, Питер же не в силах отвести глаза от Коула, от того, как светлеет при виде Юны его лицо. Здесь, в доме Господа, Питер впервые в жизни ощущает желание убить человека — не всерьез, не по-настоящему, и все же. Полное, блин, унижение.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Арти паркуется за «бронко» Арло на обочине и пытается хоть немножко вернуть себе привычный оптимизм после бестолковой утренней охоты. У нее при себе старенький винчестер: Юна ей доложила, что в полукилометре шастает прямо при свете дня бешеный скунс. Она перекидывает через плечо ремень мягкого чехла, достает из багажника две удочки и коробку с наживкой. Зачем она вообще позвала брата на рыбалку? Как будто его этим смягчишь. Но он уже согласился, так что ничего не поделаешь.

Охота на кабанов оказалась провальной. Пятеро технарей из Хьюстона заявили, что они опытные охотники, однако своих ружей у них нет. В принципе, все должно было быть просто. Арти договорилась с одним фермером — он непрерывно воюет с этими потомками домашних свиней. Постоянная угроза для ферм и ранчо: кабаны разрывают поля, топчут посевы, роют глубокие ямы, а потом скотина ломает ноги. В лесу, рядом с полем этого фермера, Арти закопала возле лежки одного из кабанов подкисшее зерно. Заранее отследила, как они передвигаются. Клиентов привела рано, до восхода солнца, дала им общие рекомендации: кабаны сразу начнут разбегаться, так что стрелять нужно быстро и много, но при этом с толком; рассадила их по двум укрытиям. Через полчаса подошло целое стадо. Но охотники от возбуждения расшумелись и спугнули добычу еще до первого выстрела. Кабаны бросились наутек, эти идиоты открыли беспорядочную стрельбу, ранили нескольких, не завалили ни одного. Кабаны, конечно, напасть, но звери смекалистые и боль чувствуют так же, как ее недотепы-клиенты. Теперь из-за этих бестолочей ее весь день будет мучить совесть: не отпустит мысль о раненых животных, о медленной смерти, которая должна быть быстрой и безболезненной.

Не самое радужное начало дня, и Арти не станет кривить душой: она верит в приметы. Вот солнце зашло за облако, блеск погас, идеальные условия для выстрела. Или ветер изменил направление, олень учуял ее и умчался прочь. Ее подмывает позвонить Райану, сказать ему, чтобы не приезжал к реке, где будут она и Арло. Они всё проговорили накануне вечером. Она представит Райана брату в обстановке, в которой вполне уместно помолчать, если разговор выдастся трудный. Райан появится только через час, даст ей время сперва поговорить с Арло, убедить его взглянуть на дело ее глазами. Разговор предстоит непростой, но нужно двигаться к цели.

Нагруженная до предела, она медленно продвигается по набережной, мимо деревьев с крепкими стволами, выходит к берегу, на песчаный пляж. Арло замечает, только оказавшись от него метрах в трех. Островок, на котором вчера они стояли с Райаном, уменьшился в диаметре на пару метров — вода поднялась после дождя. Арло смотрит вверх по течению Бразоса, туда, где река скрывается за излукой; к ней брат стоит спиной. Ветер