Я сделала глубокий вдох, ощущая всё возрастающую неловкость. Странное дело — мне одновременно хотелось и сделать вид, будто ничего не было, и ещё более явственно дать понять, что поцелуй тоже не пропустила, пока находилась в беспамятстве. А вдруг, я ошиблась в своих выводах, и целовал меня вовсе не Кей? Но тогда Ваур, должно быть, вёл бы себя по-другому. Впрочем, уязвлённым он тоже не казался.

Решившись всё же прояснить это окончательно, я открыла рот, собираясь задать вопрос, но Кей меня опередил.

— Да, я не специалист и на принца с картинок не похож! — буркнул он и выпрямил спину, пряча руки в карманы. Ладони у него были небольшие, а на запястьях на этот раз болталось всего по одну шнурку с нанизанными на них тёмно-синими бусинами. — Но ведь подействовало же!

— А всё-таки мог бы доверить это дело профессионалу, — не замедлил уколоть его инкуб. — В самом-то деле, целоваться тоже надо уметь. Я, кстати, мог бы дать тебе парочку уроков.

— Тебя самого-то кто учил? — парировал Кей.

— Наставник, конечно, — Ваур дёрнул плечом и отпустил мою руку.

Я зажала себе рот ладонью и всё равно не удержалась от смеха.

— В чём дело? — спросил инкуб.

— Просто представила, что вы там на доске писали на таких уроках! Или рисовали! Ой, не могу!

— Вот поэтому тебя и целуют такие неучи, — назидательно произнёс Ваур и, прихрамывая, пошёл вперёд, обгоняя и меня, и Кея. Мне вдруг стало ещё более неловко и стыдно. Всё же этот парень тоже беспокоился за меня, вызвался помочь в общежитии, ногу вот ушиб…

— Его гордость пострадала больше, — будто прочитав мои мысли, заметил Кей.

— Почему ты так думаешь? — удивлённо переспросила я. В чувствах инкуба ко мне я бы, пожалуй, не могла обмануться — влюблён он не был. Да и свойственна ли их расе способность любить?

— Потому что он, в самом деле, считает себя непревзойдённым в этом, — хмыкнул собеседник. — Наверное, те девушки, что с боем прорывались в его комнату, могли бы это подтвердить. А ты… не сказать, чтобы осталась совсем безразлична к его чарам, но всё же холодна.

— Как айсберг в океане, — пробормотала я.

Подумалось вдруг, что Ваур, окажись тот на месте Кея, не преминул бы поинтересоваться, понравился ли мне его поцелуй, а ещё — нет ли у меня желания повторить его в другой обстановке. Без свидетелей. А этот… Просто доволен тем, что удалось достичь нужного эффекта, о котором говорил господин Гирдемар. Спящая — ну ладно, пусть будет красавица — разбужена, и можно оставить этот эпизод позади.

Я шмыгнула носом и отвернулась. В самом-то деле, было бы, чему огорчаться. Да для большинства моих знакомых девушек один-единственный поцелуй ничего и не значил бы. Можно вообще представить, что его никогда не было. Или что меня поцеловали по правилам какой-нибудь игры, а таких предостаточно, даже я навскидку могла вспомнить как минимум две из тех, что практиковались в мои школьные годы.

А на повестке ближайших дней у меня другие вопросы, гораздо более важные и сложные. Вспомнить всё то, о чём забыла. Узнать, почему гримуар Мари Триэль остался на чердаке, где я его нашла. Сдать экзамен по истории чернокнижного дела. Вернуться домой, в свой мир.

— Эй, не переживай ты так, — неуклюже попытался успокоить меня Кей. — Всё позади. Больше ты эту книгу не увидишь.

Вот и ещё один непростой вопрос. Случайность это была или нет? А что, если чёрную книгу намеренно положили на стол, за который должна была сесть я, и специально смешали с кучей учебников, зная, что новенькая студентка, к тому же, настоящая неумеха в магии, ни за что не отличит одно от другого? А затем оказалось бы уже поздно… Но тогда… это покушение? На меня? Кто и зачем мог такое сделать?

На ум сразу пришло только одно имя. Теа Собрен. Кто, как ни любимица профессора Андриха, должна хорошо разбираться в творениях чернокнижников? Она вполне могла отыскать в библиотеке опасную книгу, которую по недосмотру ещё не успели убрать в закрытый фонд, и подкинуть её мне. А мотив? Могла ли она захотеть устранить меня как свидетельницу и исполнительницу задуманного ею? Но что я такого сделала — всего лишь подложила в старинную книгу красивую закладку?

В книгу, которую написал на древнем языке Иртольф Эрмеслан в соавторстве с его лучшей ученицей Мари Триэль. Той самой девушкой, чей дух мы с Кеем пытались вызвать — скорее всего, безуспешно, но кто знает? Как ни складывай кусочки причудливой головоломки, всё крутилось вокруг неё.

— Что такое? — спросил Кей. — У тебя появились какие-то догадки? Тоже думаешь, что это получилось не случайно?

— Сначала расскажи, как всё прошло в мужском общежитии, а затем обсудим, — ответила я.

— Как вкусно пахнет!

Кей, обогнав меня, помчался к дверям столовой. Я посмотрела ему вслед и вытерла слёзы, что снова непрошено навернулись на глаза. В это время кто-то тронул меня за плечо, но, когда я обернулась, поблизости никого не было. На полу лежал листок бумаги, будто небрежно оброненный на бегу. Или его оставили здесь специально?

Я осмотрелась по сторонам и подобрала листок, развернула, несколько раз перечитала торопливо написанные строчки.

«Если хочешь поговорить со мной, можем увидеться сегодня в полночь на балконе женского общежития. Никому не рассказывай. Девушка в оранжевом платье».

Спустя несколько коротких мгновений листочек, словно подхваченный сильным ветром, выскользнул из пальцев и вспыхнул на лету яркими искорками. На пол опустилась лишь крохотная горстка пепла. Я в изумлении смотрела на неё и думала, что магические штуки вторая новенькая студентка за время пребывания в академии успела освоить куда лучше меня. А, может быть, всегда это умела. Ведь я уже пришла к выводу, что она могла прибыть совершенно из другого, чужого, мира.

В том, что это та самая рыженькая, я не сомневалась. Ведь именно так я её окликнула. Полосатое оранжевое платье, зелёная лента — всё это было на ней, когда незнакомка от меня скрылась сегодня. Почему она убегала? С какой целью захотела увидеться со мной?

Тут я вспомнила кое-что ещё. Запрет соседки выходить ночью на балкон. Нарушать слово, данное Эрике, не хотелось. Затем я поняла, что в записке имелся в виду вовсе не балкончик нашей комнаты, а второй, больше похожий на террасу. Он находился в глубине коридора, который шёл вдоль женского общежития, а насчёт того, чтобы не ходить по ночам и туда, мне никто ничего не говорил.

Бросив ещё один взгляд на то, что осталось от записки, я вошла в столовую, где увидела Кея и Ваура за одним столиком. Редкое зрелище! Кажется, они даже не ругались.

Я попыталась натянуть на лицо улыбку и направилась к ним, намереваясь, как бы парни ни увиливали, вытянуть из них все подробности авантюры в мужском общежитии. Из того, что удалось услышать в библиотеке, поняла, увы, не так много. К доценту Крайму неожиданно приехала сестра, а ему самому Кей не должен был попадаться на глаза — вот и все детали. Самого главного я так и не узнала. Удалось ли этим двоим стащить из комнаты коменданта немного чудодейственного средства, что пробуждало память?