Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда Конральд заметил это, было уже поздно что-либо решать.
— Пусть действует, как хочет, — махнул он. — Если бы она хотела нам навредить, то попыталась бы убить или нейтрализовать тебя.
— Бавлер! — Вардо бежал к нам со всех ног, напуганный не на шутку. — Перт говорит, что…
— Я хочу сам послушать, что он говорит, — я слез с лошади, но поводья никому отдавать не стал. — Не нужно лишний раз повторять. Перт!
Сержант вышел вперед, смурнее обычного. Без ссадин и царапин, синяков и следов побоев, но выглядел он так, точно его огрели мешком с картошкой.
— Бавлер, у меня плохие новости, — медленно произнес он. — В Ничках целая армия. И еще в форте подкрепление.
— Ничего хорошего, — заметил Вардо, уже слышавший часть отчета.
— Подкрепление в форте — около пятидесяти-семидесяти бойцов, — отчитался Перт. — Но там были потери, причины которых выяснить мне не удалось, поэтому всего в укреплениях сидит около сотни солдат. Не слишком много. А вот в Ничках много. Но мне удалось подслушать планы.
Я шумно вдохнул и задержал дыхание. Самое страшное было еще впереди.
— Хотят пойти напролом. Через мост. Успеть перебросить пехоту, захватить плацдарм и развернуться. Лишить тебя возможности отправиться на тот берег, если вдруг ты решишь разрезать армию.
— Если они пойдет через Бережок, то наверняка прихватят с собой и Аврона, — заметил я. — И вряд ли ему представится возможность сбежать. Скорее всего, его приведут сюда.
— Заложник нам ни к чему, — проговорил Конральд. — Придется кого-нибудь сразу готовить к вылазке?
— Не знаю. Еще ничего непонятно, — ответил я. — Перт, что еще тебе удалось выяснить?
— План прост, потому что они думают, что ничего серьезного здесь нет. Точнее говоря, думали. Кто-то сообщил им про строительство укреплений вокруг Рассвета, поэтому они начальный план сменили.
— Откуда узнал?
— Немного раскошелился в Ничках. Прикинулись местными с Ахри…
— Где он? — перебил я.
— Вернулся, отдыхает. Ему пришлось немного побегать, но Арин нас прикрыл. Лишь бы ему потом проблем не было. Славный пивовар. Словом, мы прикинулись местными, поговорили, немного напоили пару солдат. Они и сказали, что еще вчера все было проще. План был проще. Выделить человек двести-триста всего, чтобы разогнать самых ретивых здесь, а прочих вернуть.
— Но что-то случилось, — кивнул я.
— Сегодня днем им донесли, что придется всю армию задействовать. Что проблема мы серьезная. И, вероятно, надо пойти всей массой, чтобы продавить нашу оборону. Сколько у нас людей?
— Я не уверен, что наберется сотня, — ответил я. — Но с капитаном мы оценивали чуть больше сотни.
— Так, с капитаном… — проговорил Перт. — Если тебе вдруг показалось, что он брешет, то нет. Капитана и правда хотели убрать, потому что он отпустил беженцев из Ничков. И это не единственное его прегрешение. За оставление линии фронта ему тоже вменили кой-чего. И суммарно решили, что капитан не заслуживает ничего. Поэтому устроили на него покушение.
— Занятная история, но…
— Нападение устроят завтра, Бавлер, — проговорил Перт. — Стройте дальше, как хотели, но все равно нам не успеть. Тылы останутся открытыми. Я могу сейчас помочь лишь тем, что потренирую всех желающих.
— Мы можем продолжать строить, но завтра у людей не будет сил, — ответил я. — Людям надо отдохнуть. Когда к нам примерно выйдут вражеские силы?
— В ночь. Завтра в ночь.
— Будет еще время немного поработать, — ответил я. — Бросим все силы на траншеи и насыпи, а потом уже займемся башнями. У нас и так возвышенность, а по ту сторону, как и везде, нет ни рвов, ни канав — ничего. Ладно, говори: что случилось с Анареем?
— Солдаты поделились почти поровну в форте. Половина согласилась с тем, что его решение — единственно верное. Что людей надо было спасать, иначе они бы сдохли в грязи этого лагеря. А другая половина поддержала официальную версию, согласно которой капитан полностью участвовал в похищении жителей Пакшена. В итоге была большая бойня. С раненым капитаном ушло только двадцать человек. Чуть меньше осталось в форте — Горон мертв, новый командующий — тоже какой-то лейтенантик.
— Кошмар, — произнес Вардо. — Ничего хорошего в старом мире не происходит. Даже за благое дело капитан пострадал. Причем серьезно.
— Он ходит. Уже ходит, — сказал я. — Но его люди смогли уничтожить немало наших врагов. Сейчас, — уже громче сказал я, — у нас есть враги. Те, кто придут на нашу землю.
— Завтра эту речь будешь произносить, — сказал Конральд.
— Точно… речь! Перт, у тебя есть еще новости?
— Нет. План у них сильный с учетом соотношения сторон. Но при количестве людей у наших врагов было бы странно говорить о слабом плане. Он силен в любом случае.
— Из Валема надо вывести всех, кроме малого количества бойцов, — решил я. — Чтобы готовность номер один была! — и уже секунду спустя мне показалось, что эта фраза звучит слишком странно, чтобы быть настоящей.
— Сколько? — спросил Отля.
— Человек пятнадцать, двадцать — не больше, — я еще немного подумал. — Пятнадцать. Людей увести в Рассвет. Утром я расскажу всем, что мы будем делать.
Перт получил крепкое рукопожатие от меня. Надо бы какие-то знаки отличия сделать, чтобы выделить таких героев среди прочих.
Но мысли начали путаться. Больше тысячи врагов, нападение уже завтра, а достроить укрепления мы не успеваем. И это с учетом того, что люди должны еще отдохнуть перед защитой.
— Все, завтра будем разбираться, — рявкнул я, вскакивая обратно на лошадь. — Все завтра! Всем спать!
И отправился в Рассвет, оставив Конральда далеко позади. Голова гудела. Невидящим взглядом я пытался рассмотреть дорогу и просто чудом не свалился с лошади, когда вернулся обратно.
— Быстро ты, — Фелида стояла, прислонившись к стене дома. — Неплохо управляешься, но выглядишь чудовищно.
— Мне слишком плохо, чтобы продолжать разговоры, — ответил я. — И иду к себе.
— Бавлер. Ты же понимаешь, что все плохо. Сбеги, — предложила Фелида. — Сбеги, пока не поздно. Я помогу пристроить несколько человек, пока ситуация не станет лучше.
— И что с того? — спросил я, вытирая неизвестно с чего выступивший пот. — Пристроить? Сколько? Кого? Куда?
— Там, где я сейчас, нужны хорошие люди. Десяток-другой получится пристроить. Тем более у тебя работящие, деловитые…
— Нет, и не думай! — ответил я, замотав головой. — Я не уйду. Не для того я здесь, чтобы уйти.
— А если я тебе скажу, что есть кое-что важное именно для тебя? Новости, которые я не могла говорить при Конральде, потому что этот чертов верный пес, непонятно с чего решивший, что теперь он служит именно тебе, не отпустит тебя!
— Какие новости, Фелида, о чем ты? — спросил я. — Ты предлагаешь мне сбежать?
— Да, именно так, — ничуть не смущаясь, проговорила та. — Я предлагаю тебе сбежать, потому что вижу в тебе выдающегося человека, который сделает еще многое. Но если ты останешься здесь, тебя убьют. Не останется ничего от твоего величия.
— Я не ради величия здесь. А ради мира, — ответил я, ощущая бредовость фразы.
— Что-то вроде «хочешь мира — готовься к войне»? — спросила Фелида, сдерживая улыбку. — Прости, Бавлер, но у тебя здесь и правда мало шансов. Будь у тебя каменный город, каменная стена и заполненные склады, то ты мог бы сдержать эту орду.
— Но? — спросил я. — Ты не веришь в нашу победу?
— Это пшик. Только думать о том, что ты можешь победить — уже полнейший бред. Бавлер, победить армию нельзя. Даже сотню солдат ты наберешь — не получится.
— Фелида, я не буду уходить отсюда. Я останусь до конца. Завтра сюда прибудут отряды. Нам надо готовиться. Я не могу уйти. Не могу бросить.
— Бавлер! — сердито воскликнула девушка. — Ты туп, как пробка. Речь идет о твоей жизни! Чтоб тебя! — она пнула в сердцах сруб вокруг колодца. — Да у вас нет толком ни еды, ни воды. Достаточно одного шпиона, чтобы отравить воду. Отшельник уже выбыл из твоей игры. Кто еще тебя бросит? Сколько их будет? Я же вернулась сюда ради тебя!
— А я не смог ради тебя даже от дел избавиться, — почему-то произнес