Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Почему вы так удивляетесь? – усмехнулась Крошина.
– Извините, – обронила детектив и продолжила рассматривать удивившие её фотографии.
На них Крошина была в роскошном белом платье и белой же кружевной шляпке, кокетливо возлежавшей на её пышной причёске.
Рядом с тем парнем, что стоял рядом с Крошиной в костюме жениха на свадебной фотографии, Виталий Кукушкин казался бледной тенью. На этот раз Крошиной удалось отхватить воистину музейный экспонат.
– Если не секрет, как зовут вашего жениха, вернее, теперь уже мужа? – спросила Мирослава.
– Леонид Савельевич Тропинин. Он химик.
– Химик?
– Да! Почему вас это удивляет?
– Не то чтобы удивляет, – протянула Мирослава, пытаясь подобрать слова для мужа Крошиной, – просто…
– Успокойтесь! Мой муж не жигало и не альфонс! Я же вам сказала, что он химик. И весь погружён в науку!
– Где же вы с ним познакомились?
– На симпозиуме! Вас удовлетворит такой ответ?
– Отчасти.
– Ага. Хотите знать, как я туда попала?
– Не откажусь получить от вас эту информацию.
– Меня пригласила с собой моя подруга! Она фармацевт. Готовится выпустить новую линию лекарств. Слышали, наверное, про импортозамещение?
Мирослава кивнула.
– Так вот, с Лёней они сотрудничают.
– Вам повезло! – искренне вырвалось у Мирославы.
– Спасибо, – на этот раз мягко улыбнулась Крошина, – я тоже так считаю. – И спросила, продолжая дружелюбно улыбаться: – Теперь вы от меня отстанете?
– Отстану, – пообещала Мирослава, шутливо прикладывая руку к груди, – ответьте мне ещё только на один вопрос.
– На какой именно? – приподняла брови хозяйка обувного бутика.
– Ольга Александровна! Виталий Кукушкин мог убить свою любовницу?
– Очень хочется сказать «да», – призналась Крошина, – но не буду брать грех на душу. Нет, Виталий не мог убить.
– Даже ради больших денег?
– Вообще не мог! Он муху-то боялся прихлопнуть газетой.
– Однако ради денег он бросил вас, – нехотя напомнила Мирослава.
– Одно дело – бросить, и совсем другое – убить, – стояла на своём Крошина, – я же вам говорю, он даже насекомое не мог лишить жизни.
– Ему надо примкнуть к зоозащитникам, – мрачно пошутила детектив.
– Что вы?! – сделала большие глаза Крошина. – Они сейчас такие агрессивные, что Виталик от одного их вида может лишиться чувств.
– Что, до такой степени впечатлительный?
– Представьте себе! И всё-таки хорошо, что Лида увела его у меня, – искренне проговорила Крошина.
– Я тоже так считаю, – согласилась Мирослава. – Спасибо за то, что уделили мне внимание.
– Не за что. А вы что, уже уходите?
– Да.
– Неужели вам не хочется взглянуть на наши туфельки? – удивилась хозяйка «Пустячка-каблучка».
– Как-нибудь в другой раз, – улыбнулась Мирослава.
– Что ж, не смею задерживать. Заходите, буду рада вас видеть.
– Спасибо, Ольга Александровна.
– Только у меня к вам одна небольшая просьба.
– Какая?
– Не оставите ли вы мне свою визитку? – и, увидев вопросительный взгляд детектива, поторопилась объяснить: – Так, на всякий случай.
– Оставлю, почему бы и не оставить, – ответила Мирослава и положила на стол Крошиной пластиковый прямоугольник.
– Ой, спасибо вам большое! – вспыхнула та.
– Не за что.
Глава 17
Морис встретил Мирославу на кухне.
– Вы как раз поспели к обеду. Проголодались?
– Это смотря чем будешь кормить, – пошутила она.
– Значит, не очень проголодалась, – доверительно сообщил Миндаугас коту, сидевшему на окне и внимательно следившему за тушившейся в сотейнике куриной печенью.
– Шура не звонил? – спросила Мирослава.
– Нет. – А когда она утащила пирожок из-под салфетки, накрывающей блюдо на столе, строго одёрнул: – Не кусочничайте!
– Извини. Я только один. – И чтобы задобрить его, тут же сообщила: – Ольга Александровна Крошина, бывшая соперница Реваковой, не имеет отношения к её убийству.
– Почему вы так решили?
– Хозяйка «Пустячка-каблучка» вышла замуж.
– Неужели? – сделал вид, что удивился, он.
– Представь себе! И супруга она себе такого отхватила, что пальчики оближешь!
– Завидуете? – подначил он её.
– А то! – весело согласилась она.
– А чем я вам плох?
– Ты всем хорош. И я тебя ни на кого не поменяю.
– Разрешите вам не поверить, – ответил он с явно прозвучавшей в голосе грустью.
– Не разрешаю! – отрезала она.
– Тогда снимите сотейник.
– Слушаюсь, мой повелитель, – усмехнулась она, но посмотрела почему-то на кота.
За чаем они не утерпели и вернулись к разговору о расследуемом деле.
– Насколько я понял, – проговорил Морис, – у нас практически не осталось подозреваемых.
– Ну почему же, – возразила она, – при желании подозреваемых всегда можно найти.
– Уж не собираетесь ли вы заняться коллекторами из конторы «Деньги на бочку»?
– Нет, – покачала она головой, – этими ребятами занимается Наполеонов, и я не хочу путаться у него под ногами.
Морис усмехнулся, представив себе в реальности, кто у кого путается под ногами в буквальном смысле. Скорее маленький Шура под ногами высокой Мирославы. Вообразить эту путаницу наоборот было сложно и очень смешно.
– Чему ты улыбаешься? – спросила Мирослава.
– Так, ничему, – отговорился он.
– Тогда давай представим, что завещание всё-таки существует, – предложила она.
– Давайте, – охотно согласился он.
– В таком случае, если Виталий сядет, то кому достанутся деньги?
– Сыну, – неуверенно протянул он.
– В идеале – да, – кивнула она. – Но где он, этот сын, хотела бы я знать.
– Он, может быть, где-то совсем рядом, – предположил он.
– Но пока сына оставим в стороне. Предположим, он не станет претендовать на наследство Реваковой. Тогда кто ещё?
– Сестра.
– Вот! Правда, Чулкова сказала, что сестра Лидии Ильиничны, Светлана Ильинична Арзамасова, вышла повторно замуж за итальянца и живёт в Италии. Можно предположить, что она не бедствует.
– Предположить можно, – согласился Морис, – но в то же время деньги никогда лишними не бывают.
– Вынуждена с тобой согласиться, так считают многие. Но совсем мало тех, кто готов и тем более убивает из-за денег.
– Пожалуй.
– И ещё, со слов Чулковой, нам известно, что Ревакова отслеживала судьбу своих ближайших родственников. Но нам совсем неизвестно, интересовались ли они ею.
– Я склонен думать, что нет.
– Однако проверить это не мешает, – проговорила Мирослава, – и если до Светланы Ильиничны, если она действительно в Италии, дотянуться нам будет сложно, то познакомиться с её дочерью, как я думаю, не составит труда.
– С чего собираетесь начать поиски?
– Со старого домашнего адреса родителей Реваковых. Светлана Ревакова до того, как стать Арзамасовой, по словам подруги Лидии Ильиничны, оставалась жить с родителями. И если даже, выйдя замуж, она переехала, я надеюсь, в подъезде остались соседи, которым известно, куда именно.
– Светлана Ильинична теперь, по слухам, в Италии, – с улыбкой напомнил Морис, – вы забыли?
– Я помню об этом. Просто по следам переездов матери я надеюсь выйти на след дочери.
– Не проще ли обратиться к детективу, который работал на Ревакову? – спросил Миндаугас.
– Проще, – согласилась Мирослава. – Но скажи, ты бы на его месте