телефон, – это вы некоторое время назад написали статью о синтетических наркотиках?

– Допустим, – голос в трубке стал настороженным. – А что вы, собственно, хотите?

– Мне нужно с вами поговорить, как с компетентным человеком, – сказал Эдуард. – Об одном веществе, которое называется «Sugar Night».

– Я не продаю, не храню и не распространяю, – холодно отрезали в трубке, – и больше мне не звоните, я…

– Подождите! – успел выкрикнуть Эдуард. – Мне ничего этого не нужно. Только информация. Это очень важно. Пожалуйста. Вас это тоже может заинтересовать с профессиональной точки зрения.

В трубке молчали.

– С моим братом произошел несчастный случай, – сказал Эдуард. – В результате этого, так сказать, несчастного случая он умер. А может быть, моего брата убили. Я не знаю, что произошло наверняка, и очень хочу это выяснить. По данным медицинских экспертов, мой брат умер от передозировки наркотического средства, которое называется «Сахарная ночь». Поэтому мне нужна помощь человека, который в этом компетентен.

– Вы думаете, что я и есть этот компетентный человек? – спросил Илья.

– Я читал вашу статью, – ответил Эдуард. – Я могу отличить человека, который действительно разбирается в чем-либо, от простого дилетанта, нахватавшегося информации по первым строчкам выдачи поисковых систем. Уделите мне двадцать минут своего времени, и у вас, возможно, будет новый интересный материал для ваших статей.

В трубке повисла тишина. Было слышно лишь спокойное дыхание собеседника. Он размышлял.

– Ну хорошо, – в конце концов раздалось в трубке. – Давайте завтра с утра у нас в редакции. Часов в десять вас устроит?

– Хорошо, – ответил Эдуард. – Буду у вас в десять.

– Отлично, – сказал Илья. – Жду.

Глава XXIV

Василиса пришла домой на удивление в более или менее адекватном состоянии. Вечер в компании ее нового старого знакомого – Ильи – не позволил ей совершить уже давно привычный акт саморазрушения с помощью крепкого алкоголя, а точнее, с помощью его большого количества.

Сбросив в коридоре свои военные ботинки, стянув в комнате черные шорты, Василиса завалилась в кровать и щелкнула пультом от телика.

Телевизор она смотрела редко. В основном большая черная панель использовалась для просмотра фильмов в интернет-кинотеатрах. Иногда в качестве монитора, если вдруг хотелось порубиться в игры на большом экране.

Телевизор выдал в качестве заставки логотип LG, эффектно появившийся из черной глубины экрана, и уже через несколько секунд перед зрителем возник идеально выглаженный, выбритый, причесанный, вылизанный и подкрашенный в нужных местах диктор одного из новостных каналов.

– Уже третье тело с характерными признаками насильственной смерти было обнаружено в Академическом районе города Москвы. Официальных комментариев пока не последовало, но на сегодня это самое громкое событие, к которому прикованы взгляды жителей столицы, – сообщил он. – В Москве и Московской области повышены меры безопасности, и мы призываем граждан быть бдительными. Специалисты настоятельно рекомендуют избегать малолюдных мест и не вступать в разговоры с незнакомыми людьми. Мы же, со своей стороны, ненадолго прощаемся с вами. Увидимся через некоторое время в нашем итоговом выпуске новостей. Ровно в десять ноль-ноль на нашем канале.

«Проверь».

Василиса поднялась с кровати, подошла к столику и пробежалась пальцами по клавиатуре своего MacBook Pro. Верное «яблоко» быстро показало список из нескольких новостных лент. Практически каждая вторая из них крупными буквами надрывалась о телах трех девушек, найденных мертвыми в Ново-Переделкино, Солнцево и Академическом районе Москвы. Все они были раздеты, все были связаны, все умерли от удушья, все были накачаны какими-то веществами.

«Ну вот и началось, – пронеслось в голове у Василисы. – А ведь он предупреждал».

Василиса взглянула на почтовый ящик. Там было одно-единственное письмо. Обычно, если считать спам, к этому времени на почтовом адресе Василисы набирается около десятка писем, поэтому одно-единственное сообщение смотрелось на редкость уныло и пугающе.

Может быть, потому, что девушка догадывалась, от кого оно, Василиса сейчас боролась между порывом удалить письмо не читая и желанием прочесть это послание.

Эрстман не так давно просил ее ответить на его e-mail, чего она принципиально не сделала. Это должно было означать, что она отказывается ему помогать, а он, насколько это подразумевалось, должен был перестать писать ей. Так что же он опять хочет?

«Посмотри».

Василиса открыла письмо.

«Не могу вас винить. На вашем месте и я, каюсь, скорее всего, поступил бы точно так же. Но даже если бы вы согласились, мы бы все равно не успели. Слишком поздно. Вам, кто обладает неограниченным доступом к информации, наверно, это уже ясно.

Однако, если раньше цену вопроса определяли какие-то абстрактные жертвы, то сейчас они стали осязаемыми. Боюсь, что следующим звеном в цепочке стану я.

Никому такого не говорил, но мне страшно. Да! И в мои годы страшно умирать, учитывая, что легкая смерть меня не ждет. Я знаю. Он держит меня в живых как десерт.

Прошу вас, приходите навестить меня в клинику. Может быть, вы еще сможете помочь. Представьтесь моей племянницей. Отправьте запрос на встречу в администрацию. Я все подтвержу. Дайте мне всего полчаса с вами, и мы попробуем что-нибудь придумать. Представьте, что вы могли бы потерять кого-то из ваших близких. Как бы вы поступили тогда?

Рэм Эрстман»

«Тихо! Сиди тихо! Молчи!»

Губы Василисы предательски задрожали, изображение в глазах дрогнуло и поплыло, размываемое излишней влагой.

«Тихо! Тихо, кому говорят! Молчи!»

Пальцы девушки судорожно потянулись к лицу.

«Не трогай. Ничего не трогай!»

Василиса вдруг вскочила с кровати и со всей силы заехала по экрану МакБука кулаком. Она перестала слушать Голос. Монитор покрылся разноцветной паутиной и медленно потух.

Ярость! Наконец-то необузданная ярость вырвалась откуда-то из-под солнечного сплетения. Дорогое и лелеемое «яблоко» было переломлено через колено. Кровь сочилась из поврежденной руки, и вид крови сводил Василису с ума, как запах крови сводит с ума голодную акулу.

Вы видели, что внутри дорогущего ноута? Нет? А Василиса видела. Там не было ничего, что отличало бы один аппарат от