В течение 22 февраля в тыл немцев вылетели подразделения 214-й бригады, штаб 4-го корпуса и специальные части. В ночь на 23.02 в небо поднялся отряд из семи ТБ-3. В одном из самолетов разместилось все руководство корпуса: командир генерал-майор Левашов (генеральское звание ему было присвоено перед самым вылетом, он даже не успел сменить форму), его заместитель полковник Казанкин, бригадный комиссар Оленин, майоры Козунко, Колобков, Коцарь, инструктор политотдела Малышенко, начальник Особого отдела Салов и другие работники штаба. Бомбардировщик вел майор Александр Мосолов — давний друг Левашова, которого командир корпуса специально затребовал из 1-го полка тяжелых бомбардировщиков АДД. Линию фронта проскочили на бреющем полете, а в тылу врага стали набирать высоту. Перед самым приземлением ТБ-3 был атакован немецким ночным истребителем. Мосолов резко пошел на снижение и стал описывать круги над сосновым лесом, в то время как стрелки отстреливались из ШКАСов. «Немца» удалось отогнать, а ТБ благополучно приземлился на снежное поле. Только в этот момент адъютант Левашова увидел, что генерал убит, — пуля истребителя попала ему в висок и вышла из затылка. Левашов так и остался сидеть в своем кресле… Кроме комкора двое людей получили легкие ранения — майор Козунко и второй пилот капитан Науменко. Тело Александра Федоровича, не сообщив о случившемся Мосолову, повезли обратно. Вместе с ним вылетели адъютант и раненый Козунко. На обратном пути ТБ-3 вновь был несколько раз атакован истребителем. Один за другим вышли из строя три двигателя, а над аэродромом посадки отказал и четвертый. Самолет удалось посадить буквально чудом, а его командир узнал о гибели генерала только на земле. При похоронах Левашова произошел еще один трагический инцидент — при заряжании оружия для салюта произошел случайный выстрел, от которого погиб один из десантников. Обоих положили в одну могилу. Командование корпусом принял полковник Казанкин — после присвоения ему генеральского звания знаки различия были доставлены под Вязьму самолетом. Окончательный сбор десанта был осуществлен к исходу 23 февраля.

Что касается общевойсковых армий, то их приготовления к операции осложнилась из-за задержки с прибытием пополнения. К тому же ни на одном из намеченных участков прорыва не удалось создать требуемого превосходства в силах и средствах над противником. Войскам пришлось переходить в наступление не одновременно, а последовательно в течение десяти суток. Начали его 18 февраля три армии — 5, 20-я и 31-я; 22 февраля к ним присоединились 22, 30-я и 39-я, на другой день — 43, 49-я и 50-я и, наконец, 27-го — последние три армии — 10, 16-я и 61-я.

50-я армия наступала навстречу десантникам, а соответственно 4 вдк перешел в наступление в ночь на 24 февраля. С первых часов наступления корпус встретился с организованным сопротивлением противника на всем своем фронте. До 1 марта ни 4-й воздушно-десантный корпус, ни 50-я армия достигнуть Варшавского шоссе не смогли. В этот же день (1 марта) последовали контратаки германских войск против основной группировки десантников. К 5 марта в 4 вдк насчитывалось 2434 человека л/с, 1276 винтовок, 787 пистолетов-пулеметов, 378 пистолетов, 126 ручных пулеметов, 39 ПТР, 16 82-мм минометов и более сотни минометов калибром 37–50 мм. Соединиться с 50-й армией десантникам не удалось, так как и не было результата на направлениях основных ударов.

Как и следовало ожидать, добиться решающего успеха, несмотря на многодневные, кровопролитные бои, не удалось ни на одном из направлений, были лишь отдельные достижения местного значения. Так, к исходу 5 марта части 30-й армии вклинились на 3–4 км в оборону противника на рубеже 25 км северо-западнее Ржева. 4-й воздушно-десантный корпус своими действиями отвлек на себя часть сил юхновской вражеской группировки, что позволило войскам 43, 49-й и 50-й армий продвинуться на 8–15 км и срезать юхновский выступ. При этом части 133-й стрелковой дивизии и 34-й стрелковой бригады под командованием генерала Ф. Д. Захарова и полковника П. М. Акимочкина 5 марта освободили наконец город Юхнов.

Частные операции, проводимые армиями на описываемом участке фронта, четко характеризуют состояние войск и уровень «военного мастерства» наших командиров и начальников. Рассмотрим использование сводной танковой группы (18-я и 5-я танковые бригады) на участке 43-й армии с 1 по 3 марта 1942 года.

Приказом командующего она была создана из тяжелых и средних танков 18 и 5 тбр и насчитывала аж 9 боевых машин: 2 КВ и 7 Т-34. Командиром группы в соответствии с существовавшей в те времена практикой был назначен зам командующего 43А по АБТВ полковник Чернобай. 1 марта с 19.00 до 20.00 он получил боевой приказ, по которому группе танков во взаимодействии с частями 9 гв. сд с рассветом 2 марта нужно было переправиться через реку Воря в районе Коркодиново и овладеть н/п Березки, а в дальнейшем наступать в направлении н/п Шеломцы.

Наступать предполагалось в лесной местности, где снег был не таким глубоким, зато не было дорог. Немцы, располагавшие свои передовые позиции на участке, который они уже обороняли свыше месяца (западный берег реки Воря и южнее по реке Угра), подготовили сильную оборону и построили несколько укрепленных пунктов.

Боевые машины 18 тбр (2 КВ и 3 Т-34) сосредоточили в районе рощи западнее Захарово.

5-я танковая бригада в это время вела бои за Воскресенск.

Поэтому для выполнения операции четыре танка Т-34 были выведены из боя и к 01.00 сосредоточились в районе деревни Захарово, где, произведя дозаправку горючим, к 04.30 выдвинулись в лес западнее Захарово. Для предстоящей операции был разработан план боя и увязаны вопросы взаимодействия пехоты, танков и артиллерии.

Согласно плану, пехота в течение ночи до 06.00 2 марта занимала рощу западнее деревни Коркодиново, а саперы прокладывали дороги через рощу северо-восточнее н/п Березки в район исходных позиций танков. Начало переправы танков планировалось на 06.00 2 марта 1942 года. Но в реальности все вышло совсем иначе.

Выдвинувшись с исходного рубежа, танки сбились с маршрута и вышли к переправе в районе н/п Ильенки. Переправу танки начали в положенные по плану 06.00, но так как она была плохо подготовлена и непрочна, переправа техники задержалась до 07.00. Дорога в роще саперами проложена не была, а толщина снежного покрова, вопреки ожиданиям, составила 80–100 см. Поэтому техника двигалась по 2-км маршруту 2 часа, но артподготовка началась точно по плану — в 07.00 и продолжалась 15–20 минут. Однако бронетанковой техники не было и атаку не начинали.

За время паузы противник сумел привести в боевую готовность свои противотанковые средства. Атака же наших танков происходила уже без поддержки артиллерии, и в результате первой атаки на деревню Березки было подбито и сгорело две «тридцатьчетверки», при повторной атаке немцы сожгли еще один Т-34. Ничего не добившись, наши танки отошли в рощу и уже там вместе с немногочисленной пехотой отбивали атаки противника.

В этом неудачном для нас бою против 9 наших танков немцы имели всего 6 боевых машин (4 — в Березках, 2 — в Валухово) и до 10 орудий ПТО, но выиграли бой благодаря лучшей организованности.

В результате неудачной атаки приказом Военного совета 43-й армии остальные танки (6 единиц) были выведены из боя на восточный берег реки Воря. Похожие ситуации были и на участках соседних армий.