– Женщина! – уставилась на нее тигрицей Гелька. – У нас здесь сумки – исключительный эксклюзив! Какая дача?

– Мне вон та очень понравилась. Туда пол-участка впихнуть можно.

– Покупайте! – воскликнула Гелька. – Двадцать семь тысяч – и толкайте туда хоть весь участок!

– Ох ты! Двадцать семь! – охнула женщина и отошла от витрины.

Гелька не могла найти себе места. И чего она к ней прицепилась? Интересно было бы на Валеньку посмотреть, как он по поводу дамской сумочки расстраиваться будет!

– Гель! – подошла к ней Маринка. – Случилось чего? Ты вся такая…

– А чего они? – махнула рукой она и тихо всхлипнула.

– Что случилось? – переполошилась подруга. – Говори давай, легче станет. Сейчас я замок на отдел повешу… Собирайся, пойдем в кафешку, перекусим.

– Мы только что пришли.

– Кому какое дело? Сами себе хозяйки. Могли бы и вообще не выходить! Вешай давай замок.

В маленьком кафе, потягивая кофе, Геля рассказывала:

– Вчера, представляешь, Пашка домой приходит, а на нем лица нет.

– Как?

– Расстроенный весь! Бледный, как стенка! И сразу спать. А они же хотели с Настей платье выбрать.

Маринка таращилась на подругу и искренне переживала.

– Гель, может, у них что-нибудь случилось? Поссорились, например?

– В том-то и дело. Я сегодня к Насте подошла, а она… Знаешь, что она мне сказала?

Маринка в ужасе покачала головой.

– Она мне сказала, – продолжила Гелька, – что свадьбы не будет!

– Неужели? – охнула Маринка. – Обалдеть! Прямо так и заявила?

– Да! Ты бы ее видела! У нее даже лицо стало как у чужой! Будто это я ей хочу сумку вернуть!

Гелька снова всхлипнула. Конечно, она не могла рассказать Маринке, что расстроилась еще и из-за того, что Валька оказался таким… Ну, в конце концов, она переживала только из-за брата! А всякие там Кучеренки ей вообще…

– Геля, а помнишь, я тебе говорила, что эта Настя какая-то непонятная? – произнесла Маринка. – А ты мне не поверила. За ней надо проследить, вот что!

Гелька уставилась на нее:

– Марин, она, может, непонятная, но следить за ней некрасиво.

– Да? А пудрить твоему брату мозги красиво? А вас на свадьбу раскручивать красиво?

– Нет, я за ней следить не стану. Пашка узнает, башку мне оторвет.

– Ну и ладно. Не будешь, не надо, – согласилась Маринка. – Пойдем работать. Утро вечера мудренее.

Гелька пожала плечами – при чем здесь вечер, когда сейчас полдень?

Маринка едва дождалась конца рабочего дня.

– Все, Гель, пока! – крикнула она и выскочила из магазина.

Гелька только обиженно поджала губы – обычно они после работы долго болтали о всяких мелочах и никак не могли расстаться. А сегодня такая тема – крушение Пашкиной свадьбы, а Маринке все побоку – торопится к своему Гоше! Между прочим, он живет в Гелином подъезде, так что им было по пути. Но Геля уже привыкла грустить в одиночестве.

Маринка неслась к Гоше.

– Маманя, здрассьте! У меня идея! – выпалила она, вбежав в квартиру жениха. И только потом догадалась спросить: – А Гоша дома?

– Дома я, – вышел из комнаты Гоша и сразу потянулся к Маринкиной щеке – приучила. – Какая идея?

– Нет, Гош, подожди, сначала возьми у меня сумки. Мам! Я сегодня рыбу буду готовить! В духовке! А то вам нельзя жареное.

Вера Геннадьевна тоже крутилась возле Маринки и, точно маленький ребенок, с интересом заглядывала в пакеты – что там Мариночка купила?

– И что же ты придумала такое? – спросила маменька.

– Да вот я думаю… Зачем мы с вами в вашей квартире толчемся? Мамаша, масло сразу в морозилку уберите.

– А чего делать? – уставилась Вера Геннадьевна на Маринку.

– Я же вам сказала – уберите масло.

– Нет, чтобы не толкаться?

– А, здесь все ясно: вы переедете в мою однокомнатную, а мы с Гошей останемся тут, – объяснила Маринка. – У нас с Гошей будет семья, дети, нам площадь побольше нужна. А вы…

– Но я не хочу! – испуганно воскликнула Вера Геннадьевна.

– Мариночка, мама не хочет! – подал голос Гоша.

Он, конечно, стоял за Маринку горой, но по всем бумагам и законам маменька была ему родственницей, в то время как Марина никем официальным не являлась.

– Тогда сделаем по-другому, – произнесла Маринка. – Я переезжаю к вам завтра с вещами, а мою квартиру мы станем сдавать.

– А деньги кому? – проявился интерес к деньгам у будущей свекрови.

– Деньги? – вздернула брови Марина. – Квартира моя, значит, и деньги мне. Кстати, Гоша, завтра мы идем подавать заявление в ЗАГС. Сейчас все так зыбко на этом свете. Некоторые еще не успевают свадебное платье купить, а уже жениться передумывают.

– А почему так скоро? – пробормотала Вера Геннадьевна. – Куда торопиться?

– Мамаша, я вам купила омолаживающий крем – загляденье! Сто двадцать рублей. Морщины убирает за тридцать минут. Вы попробуйте, если не врут, я себе тоже такой куплю. Да берите же! Вы у нас совсем молодая женщина, а с виду типичная бабушка.

– Спасибо, – усмехнулась Вера Геннадьевна.

– Марин, может, со свадьбой подождем? – тихо спросил Гоша. – У меня пока с работой неясно. А я мечтаю…

– Мамаша! – всплеснула руками Маринка. – Ну вы на него посмотрите! У него пока неясно! А у меня уже все ясно! И я даже купила путевку в свадебное путешествие. Во Францию! Мамаша, прошу заметить, на троих! Вы едете с нами.

Вера Геннадьевна охнула. Она с ранней юности мечтала посетить эту великолепную страну.

– Мариночка, – пролепетала она осипшим вдруг голосом. – А сегодня заявление нельзя подать?

– Сегодня нельзя, – решительно заявила та. – У нас с Гошей дела.

– Свадебные? – с надеждой спросила свекровь.

– Разные!

Маринка замучилась сидеть с любимым дома под пристальным наблюдением его матушки. Честно говоря, Веру Геннадьевну она уже полюбила. Даже сильнее, чем свою родню. Родственники Маринки очень быстро взяли над ней власть, и им очень нравилось командовать ею. Маринке тоже нравилось быть во всем главной, только дома не получалось, а у Веры Геннадьевны выходило на все сто. И она честно пыталась быть полезной, нужной, заботливой… а от матери с сыном требовалось лишь подчиняться. Но зато они и чувствовали себя как у Христа за пазухой. Маринка каждую минуту пыталась охватить своей заботой женщину, которая скоро должна была стать ее свекровью.

Но иногда хотелось побыть наедине с Гошей.