Вечер прошел очень душевно. Маринка с Верой Геннадьевной даже всплакнули, так, для порядка. Вера Геннадьевна по случаю отлучения сына, а Маринка… да кто ее знает отчего, просто сидела и всхлипывала о своем, о девичьем.

Утром Гоша разбудил Маринку:

– Вставай, времени уже почти семь, а ты еще не готова.

– Гоша, ты сдурел? Никогда так больше не делай, я тебе запрещаю.

В следующую секунду Маринкино одеяло было на полу.

– Ой! – взвизгнула она. – Ты чего?

– Марин, – спокойно проговорил жених, – никогда мне ничего не запрещай, я какой-то… неуправляемый становлюсь. Прямо сам себя боюсь. Вот, одеяло с тебя сдернул. Ты уж тон-то другой выбери.

– Хорошо, любимый, – испуганно кивнула Маринка. – А ты зачем меня разбудил?

– Так к твоим же ехать надо, – снова послушным теленком взглянул на невесту Гоша. – Ты будешь собираться?

– А как же! – уже натягивала халат Маринка.

Она еще хорошо помнила те синяки, которые оставили на челе ее любимого родные братцы, поэтому к своему дому в деревне подъезжала совсем с опаской.

– Гоша, – осторожно промолвила Марина, – если вдруг чего, ты не стесняйся, смело защищайся.

– От кого мне там защищаться? – удивился тот. – Я еду не на бой быков, а с будущей родней знакомиться.

– Ну мало ли… у меня братцы… Они так могут разволноваться, что… Что сразу и в драку кинутся. Ну, то есть проверить тебя на спортивную подготовку. Для них это очень важно, чтобы вся родня умела защищаться.

– Да ничего, – легкомысленно усмехнулся Гоша. – Пускай потешатся.

– Гоша, а ты умеешь блок ставить?

– Это какой? В смысле, дом, что ли?

– В смысле защиты! Смотри, вот эту руку ставишь сюда… ну дай же ты руку-то!

– Я за рулем! Как я тебе руки-то растопыривать стану?

– Не надо растопыривать. Здесь надо наоборот… вот смотри на меня… Гоша! Да посмотри же на меня!

– Я за рулем! Я на дорогу смотрю!

В общем, Маринке пришлось замолчать и судорожно вспоминать правила первой медицинской помощи, которую она проходила в школе. Эх, зря они тогда на уроках ерундой занимались, надо было выучить эти все лекции от корки до корки… Но кто знал, что ей придется родню с женихом знакомить.

Дома их не ждали. Маринка специально домой не звонила, надеялась, вдруг братья уедут на какие-нибудь сборы, а маменька все же не так тяжела на руку. Но… дома были все в полном составе.

– Мама! Братья мои! Здрассьте! Мы приехали! – крикнула она с порога. – Это мой жених. Гоша. Да! И если кто-нибудь вздумает почесать о него кулаки, то я останусь вдовой!

Мама стряпала что-то в кухне, а братья сидели возле телевизора и смотрели очередной чемпионат. При виде Маринки и мать, и братья сначала вытянули лица, замерли минуты на две и только потом начали медленно двигаться.

Первой отошла от ошеломляющей новости мать. Она вытерла руки о фартук и подошла к молодым.

– Как это жених? – строго посмотрела она на дочь. – А кто разрешил тебе замуж отправляться?

– А, – отмахнулась Маринка. – Сейчас, мам, такие законы… Сама удивляюсь. Главное, придумали, что как только человеку исполняется восемнадцать лет, он, представляешь, может сам себе разрешить жениться. Ну вот я и думаю – чего ж это такие законы просто так будут жить, ну и… тоже… Сама решила.

К матери присоединись братья. Теперь они стояли одной стеной – мать и три ее мощных сына. И вид у всех был… не слишком радостный.

– Лешка, Сашка, возьмите сумки, мы тут навезли всего, – тараторила Маринка, будто не замечая их взгляда. – Вовчик, мы там маме новый пуховичок купили, так ты не замарай, вытаскивай осторожненько. И водку не открывай, это для взрослых.

Лешка и Сашка с детства привыкли слушаться сестру, поэтому молча подхватили сумки и поволокли в кухню, Вовчик, старший, прикусил губу и потащился с сумками за братьями, и только мать все еще сохраняла боевую позицию.

– А знаешь ли ты, дочь моя, сколько всяких захребетников водится в этом вашем городе?

– И не говорите, – сразу поддержал Гоша. – Я сам удивляюсь! Нет бы работать мужикам, так ведь норовят на шею обеспеченным девушкам залезть!

– Вот и я про то же! – все больше накалялась матушка. – У нас Мариночка, слава богу, девушка небедная! А к ней так и липнут всякие лоботрясы! То Ванька к ней прилипнет, еле отлепили парня, то Семка – тоже не фига работать не умел, так к ней прицепился, как ты теперь!

– Нет, я умею работать. Только у меня условий нет, – вздохнул Гоша и оглянулся по сторонам. – Мы так и будем стоять в коридоре?

– Пойдем, мам, пойдем уже за стол, – торопила Маринка. – Ну прямо неудобно за тебя! Скажут, что в семье Поленцевых все такие негостеприимные! Завтра твои подруги судачить станут, по всей деревне слава пойдет, что ты скупердяйка. На улицу не выйдешь!

Последнее замечание многое решило. Мамаша поджала губы и поплелась в кухню. И тут же вышел старший из братьев. Неловко поклонился и заученно пробубнил:

– Просим к нашему столу… чем… послали…

Несмотря на сомнительный прием, стол накрыли с русским радушием. Уже и капустка блестела, политая подсолнечным маслом, и селедочка была заботливо покрыта лучком, и картошечка румянилась поджаристыми боками, видимо, с утра осталась, да и Маринкины дары были заботливо нарезаны и разложены по тарелочкам. В общем, братья времени зря не теряли. Мать же стояла во главе стола и прижимала к себе купленную Маринкой бутылку водки.

– Ну… чем бог послал… – проговорила она, села, и после уже сели братья.

Гоша с Маринкой уселись рядом, и невеста пристально следила за каждым взглядом своих родственников.

Сначала ели молча, но после третьей стопочки маменька разжала губы:

– И где ж вы, Гоша, трудитесь у себя там в городе?

– Да нигде, – честно отозвался будущий зять. – Не тянет меня к городской работе. Ищу чего-то… Пока Марина содержит да пенсия маменьки.

Братья за столом звучно крякнули, ниже опустили бычьи головы и заработали ложками еще усерднее.

– Да уж, – вздохнула мать. – Порадовал… У меня вот три мужика, помоложе тебя будут, а дня без работы не сидят! И учатся, и спортом занимаются. А как только со сборов своих приезжают, так сразу за работу. И везде успевают! А ты, охламон, лодырем живешь?

– Мама! – со слезами в голосе выкрикнула Маринка.

– А что? – поморщилась та. – Нашла себе… Ладно, вопрос с работой осветили, а жить где собираетесь?

– Это уж как получится, – беспечно отмахнулся Гоша.

– Мама! Но у меня же есть квартира! – не выдержала Маринка. – Раньше я там жила одна, а теперь буду жить с мужем. Ты что, не хочешь, чтобы в моей квартире бегали твои внуки?