Тени сгущались и превращались в настоящие плотные фигуры. Вальс звучал всё громче….

Остановившись, Рена самой себе шепнула:

— До встречи в декабре.

Падая, она успела подумать, что эта встреча состоялась, и теперь они попрощались, а потом стало так тепло, как если бы за окном была не зима, а ласковое лето.

Рена с трудом открыла глаза и потёрла их. Сначала перед ними будто клубился дым, но постепенно тени обрели чёткие линии.

Раз сидел на стуле рядом с кроватью, уронив голову на грудь. Одну руку он зажал подмышкой, другая безвольно повисла вдоль тела. Парень так хмурился, что на лбу проступили морщины.

— Ты как? — Джо, подскочив с кресла, пересела на край кровати.

Рена приподнялась. Бок отозвался тянущей болью.

— Извини, что не послушала тебя. Я дура, ты права, можешь называть меня так следующие три года, — она слабо улыбнулась.

Джо зло сверкнула глазами:

— Всего три? Этого времени мало, чтобы такие, как ты, поумнели! Что, думаешь, ты бессмертная? — уже мягче девушка спросила: — Позвать Феба?

Рена посмотрела в окно — началась метель и укрыла двор мягким полотном. Наверное, час или два ночи. Комнату освещала простая масляная лампа, но свет от неё шёл такой слабый, что дальний конец терялся в сумерках. И вид за окном, и полумрак внутри навевали сон.

— Нет, всё в порядке. Пусть отдыхает.

Джо вздохнула:

— Да уж, отдых нам всем не помешает. Третий день переполох.

— Как Раз и Найдер, узнали что-то?

Девушки вместе посмотрели на спящего парня. Даже упоминание имени не разбудило его.

— Да. Послезавтра мы уезжаем из Норта, поэтому я буду следить, чтобы это время ты даже не двигалась, и только посмей ещё куда-то уйти!

Рена начала смеяться, но бок закололо, и она резко замолчала. Джо прошипела:

— Сказала же, не шевелись даже! Или хочешь, чтобы я тебя привязала? Ты сейчас же ляжешь и попытаешься уснуть, ясно?

— Хорошо, — Рена сползла ниже и подняла руки, чтобы подтянуть одеяло, но Джо легонько ударила её по ладони.

— Не надо, — запротестовала Рена, но оша и слушать не стала и сама украла подругу.

Мать никогда так ласково не вела себя. Даже няньки только следили за распорядком, но не больше — в Норте детей воспитывали в строгости, а про ласку говорили, что она размягчает дух. И сейчас такое проявление тепла вызывало смущение, хотелось отвернуться — ну она же не калека, сама всё может! — но Рена заставила себя улыбнуться, чтобы показать благодарность.

— А Раз давно здесь?

Он беспокойно вздрогнул, но так и не проснулся, лишь ниже склонил голову. Джо медленно кивнула:

— Да. Он держал тебя за руку, пока не уснул. И тогда, на корабле, тоже не отходил. Раз угрожал Фебу, что убьёт его, если с тобой что-то случится.

Рена уставилась на сопящего парня. Да нет, это про кого-то другого. Раз, каким он стал, так не вёл себя. В прошлом — да, он всегда был рядом, но сейчас… Она так упрямо пыталась достать его из своей брони, но никак не могла поверить, что тот начал показываться из неё.

— У нас говорят, — продолжила Джо. — что если за девушкой ухаживают сильный, смелый, красивый и богатый, выбрать ей надо того, который знает, какие цветы она любит. Вот даже если Раз не скажет, какие цветы любишь ты, на самом деле он знает. Извини, что я не заметила этого раньше, зря я… Я тоже дура, — Джо улыбнулась, то ли насмешливо, то ли смущённо.

— Что ты зря? — начала Рена.

— Спи, — приказала Джо, вставая с кровати. — Если что, мы все рядом.

Загасив лампу, она вышла.

«Мы все рядом», — мысленно повторила Рена. Какие-то новые незнакомые для неё слова, но такие приятные, их хотелось повторять и обдумывать снова и снова. Рена со счастливой улыбкой осторожно повернулась на здоровый бок и поплотнее накрылась одеялом.

Несмотря на утренний час перрон был полон людей. Мужчины и женщины в рабочих куртках, лохматых шубах или потёртых пальто громко переговаривались, то и дело косясь на огромную махину поезда, толкались большими сумками, суетились. Более знатные и богатые держались в стороне от них, брезгуя подходить к простому народу. Одни уже сели в вагоны и поглядывали из окон, другие стояли на перроне в ожидании сигнала.

Рена подошла к первому классу. Указатели заменяла длинная красная линия. Второй и третий классы — с синей и зелёной. Когда она впервые увидела поезд, отец сказал, это сделано, чтобы даже человек, не умеющий читать, мог найти своё место.

Девушка остановилась, глядя на высокое каменное здание вокзала, и медленно вдохнула воздух. Он был тяжёлым, пропитанным едким дымом, маслом, пёстрыми духами, вонючим потом — и чувствовала его она в последний раз. Больше никакого Норта. Ей казалось, она уезжает не обратно в Кион, а куда-то дальше, прочь от всего. «После дела», — пообещала себе. Сегодня оно закончится, и, забрав свою долю, можно будет уехать уже по-настоящему.

Рена посмотрела в билет и дошла до следующего вагона первого класса. В отличие от второго и третьего, в них билеты продавали по местам.

Она вглядывалась в толпу, пытаясь разглядеть Лаэрта Адвана, но не было никого даже отдалённо похожего на брата Раза. Да, конечно, он мог не прийти. Тот список пассажиров, который выкрал Найдер, не давал обещания — только надежду, что купивший билет действительно им воспользуется. Это был очередной крошечный шанс, за который они решили ухватиться всеми руками.

Рена ещё раз осмотрела толпившихся людей и, миновав кондуктора, поднялась в вагон одновременно с первым ударом колокола, который давали за пять минут до отправления.

Девушка улыбнулась сама себе: она знала о поездах слишком многое. Впервые увидев состав, нортийка была в таком восторге, что не отставала от отца с расспросами всё путешествие. Хотя из тех рассказов ей больше всего запомнилось, что он называл железную дорогу «чугункой», как говорили в народе.

Вагон пах масляной краской и деревом. Осматривая латунные цифры, крепившиеся на деревянной обшивке над каждым креслом, Рена нашла своё место и сразу отодвинула шторку из бархатной тёмно-красной ткани с золотыми кистями, чтобы видеть перрон.

С улицы послышался второй удар колокола — две минуты до отправления.

Впереди сел мужчина и сразу закурил. Сморщившись, Рена прижала руку к носу. Если бы Лаэрт Адван не должен был ехать здесь, она бы никаких денег не пожалела, чтобы купить билет в вагон для некурящих.

По-хозяйски оглядываясь, взад-вперёд прошёл кондуктор в чёрном мундире с серебряной портупеей. Один из старших — такие ходили в вагонах для богачей, чтобы следить за их спокойствием и выполнять капризы. Младшие были заняты обслуживаем поезда и на людей не обращали внимания вовсе.