Стараясь не шуметь, я кралась мимо закрытыхдверей и тут увидела, что из спальни Кирюши пробивается узкий луч света. В душемоментально поднял голову педагог. Ну не безобразие ли! Мальчик что, не видит,который час? Сидит до сих пор у компьютера, а завтра не сумеет встать к первомууроку! Я начну тормошить ребенка, а Кирик примется стонать и жаловаться. Тот,кто ежедневно поднимает в школу отпрыска, очень хорошо сейчас меня бы понял.Ну, Кирюша, погоди!

Я дернула ручку, дверь беззвучно распахнулась.

Кирюша лежал на кровати, лицом к стене,компьютер был выключен, свет исходил от небольшой настольной лампы.

Я покачала головой и пошла к ней. И тут моеухо уловило тихое шмурыгание.

— Кирюша, ты не спишь?

Тишина.

— Не притворяйся.

Нет ответа.

— Опять до глубокой ночи лазил поИнтернету! — возмущенно воскликнула я. — Завтра же вынесу отсюдакомпьютер!

— Ну и пожалуйста, — дрожащимголосом ответил Кирик, — он мне теперь совсем не нужен.

Лежащая на коврике у его постели Рейчел шумновздохнула, а Кирюша продолжил:

— Сам его вышвырну! Хватит!

В голосе мальчика звучало настоящее отчаяние,я испугалась и потребовала:

— Немедленно рассказывай, что произошло.

Кирюша сел в кровати, вытер лицопододеяльником и грустно сообщил:

— Тебе не понять.

— Все же попробуй объяснить.

— Зряшное дело, — вздохнулКирик. — Ты способна объяснить Рейчел, что такое алгебра?

Я окинула взглядом мирно сопящую стаффиху ивдруг ощутила укол. Что-то было не так, собака выглядела не совсем обычно. Хотявроде все в порядке, спит, как водится, на спине, раскинув в разные сторонылапы…

— Думаю, что не сумею приобщить Рейчуху квычислениям, — согласилась я, — безнадежное дело.

— Вот и ты ничего не поймешь! —подытожил Кирик.

Не хочу сказать, что меня обидело сравнение сРейчел, думаю, на поле алгебры мы с ней одинаково тупы, я и таблицу-тоумножения с трудом запомнила. Но Кирюша зря считает всех вокруг полными идиотами.

— Поругался с Лизой? — предположилая. — Она не желает с тобой иметь дела?

Кирик фыркнул.

— Лампудель, кабы Лизка вообще исчезла, яб плакать не стал. Дело совсем в другом.

— Опять меня вызывают к директору?

— Эка ерунда! Не в первый же раз. Ипотом, это ж тебе к нему идти, а не мне, чего расстраиваться? — резоннопарировал Кирюшка.

— А, знаю. Тебе Дима снова наподдавал водворе!

Кирик завернулся в одеяло.

— Боже, Лампа, ты вспоминаешь о каких-тодетских неурядицах, а у меня страшная проблема.

Я плюхнулась на край его постели.

— Говори.

— Да незачем.

— Решим ситуацию вместе.

— Тут ты бессильна, — грустно сказалКирюша и неожиданно заплакал.

Я обняла его за плечи, прижала к себе и,ласково гладя по спутанным волосам, сказала:

— Все же расскажи. Знаешь, зачем людямнужны друзья? Даже если они и не сумеют реально помочь, так хоть выслушают ипожалеют, глядишь, и легче станет.

— Меня убили, — прошептал вдругКирюша. — Совсем, насмерть. Ханон оказался крысой, а я дружил с ним,пускал к себе, он жил у меня всегда, когда приезжал. Знаешь, он обманщик,прикидывался честным вюстером, возил всякие товары, мне их по оптовой ценепродавал, как лучшему другу.

И ведь предупреждала меня Эли: Ханон не тот,за кого себя выдает, но я ей не верил. Эли-то тоже не наша…

Я приложила ладонь к горячему лбу Кирюши.

— Милый, ты заболел, несешь бред.

— Говорил же, не поймешь!

— Ложись, поспи.

— Лампа, мне лучше умереть! —воскликнул Кирюша. — Выпрыгнуть из окна! Получается, что я хуже гарда!

Вот тут я перепугалась окончательно и, пытаясьуложить Кирюшу в кровать, стала лихорадочно обдумывать, как поступить. Катясегодня дежурит в больнице, надо позвонить ей, сообщить, что У Кирюши на фонегриппа начались глюки, записать названия необходимых лекарств, разбудитьСережку, отправить его в круглосуточную аптеку…

Кирюша снова сел.

— Лампа, я нормальный.

— Ну да, да, согласна.

— Меня убили!

— Хорошо. То есть очень плохо.

— И объявили предателем!

— Бедный мальчик, ложись скорей впостель.

Кирик вскочил и подбежал к компьютеру.

— Смотри, сейчас все объясню.

— Думаю, тебе лучше принятьвалокордин, — заботливо ответила я, — сейчас принесу из аптечки.

Из глаз Кирюши снова брызнули слезы.

— Вот ты какая! Решил все рассказать, аона слушать не хочет! Сама пей свои кретинские капли!

— Тише, милый, — попросила я,усаживаясь около стола. — Вовсе не хотела тебя обидеть, теперь я всявнимание, говори, постараюсь понять.

Чем больше информации выливалось из подростка,тем спокойнее становилось у меня на душе. Господи, какая ерунда!

Кирюша — участник игры под названием Алиленд.Он давно живет в городе, пришел в населенный пункт, как все, сначалаэмигрантом, получил небольшую сумму в местной валюте и комнатушку в общежитии.Потом осмотрелся, освоился и придумал свой бизнес.

В Алиленде на момент вступления Кирика в игрубыло полно всяких магазинов, банков, риелторских агентств и строительныхконтор. Имелись тут больницы, морги, кладбища, своя санэпидемстанция,институты, школы… Основать бизнес в таких условиях тяжело, не легче, чем вреальной действительности, в Алиленде действуют строгие законы, за неподчинениекоторым легко угодить в местную тюрьму. Модестову удалось сделать то, чего несумели совершить люди «по-настоящему»: