— Квартира должна отойтиВедерникову, — взвился адвокат. — Это восстановление справедливости,есть документы, что ранее она вся принадлежала его предкам.

Верона сложила дулю и сунула ему под нос.

— Накось, выкуси! Меньше чем за миллиондолларов даже не почешусь!

Юрист пошел к машине, дойдя до автомобиля, онобернулся и с ласковой улыбкой нежно пропел:

— Вы ведь одиноки?

— Ну да, — кивнула Верона, непонимая, куда тот клонит.

— Ни мужа, ни детей, ни братьев-сестер,прописаны одна.

— Верно.

— Квартира официально считаетсякоммунальной, — ласково проворковал юрист, — а по закону теперь, еслиодин из хозяев коммуналки умирает и он не имеет наследников, то к другомувладельцу никого не подселяют, и жилплощадь переходит в его безраздельноевладение. Вы бы, Верона, сходили к доктору, здоровье проверили, а то, не ровенчас, инфаркт получите. А уж тогда Константин Олегович сможет спокойнородительские хоромы на торги выставлять!

— Представляете, какой мерзавец? —довершила рассказ Верона. — Ну да я его не боюсь! Пусть попробует меняпристрелить! Между прочим, я уже предупредила всех — и соседей, и подруг, идаже в милицию сбегала с заявлением. Так и сообщила: если на меня нападут, тоэто дело рук Ведерникова, честного бизнесмена. Ну прямо ухохотаться, бизнесмен…Вор он!

Я молча выслушала пылкую речь Вероны исообщила то, что знала:

— Ведерников погиб.

— Как? — с явной радостью в глазахвоскликнула собеседница. — Совсем? В смысле умер, да?

Правда?

Я кивнула.

— Погиб в автомобильной катастрофе.

Верона уцепила прядь своих длинных волос ипринялась судорожно крутить ее между пальцами.

— Вот это новость… — пробормоталаона. — А не знаете, у него жена и дети имелись?

Я кашлянула.

— Вроде нет, но точно не скажу.

— Ага… — протянула Верона. — Вотрадость-то! Не зря мне сегодня кошмар приснился: иду вся в дерьме. А это верныйпризнак — к деньгам привиделось. Так, так… А ты знаешь адрес Константина? Угу,где он жил все это время?

С каждой минутой женщина нравилась мне всеменьше и меньше. Ладно, пусть ее семья конфликтовала с незапамятных времен ссоседями из-за похотливого дедушки и малоразборчивой в связях тетушки, но ведьсам Костя не сделал Вероне ничего плохого!

— Увы, у меня лишь название улицы и номердома, где вы проживаете, — мирно ответила я. — Константин по сию порупрописан в родительской квартире.

— Ничего, — окончательно оживиласьВерона, — постараюсь и все выясню.

— Есть еще одно обстоятельство, —начала я врать.

— Какое? — насторожилась ужемысленно получившая миллионы долларов женщина.

— Лицо человека, сидевшего в «Мерседесе»,сильно изуродовано, — стала я фантазировать на ходу, — личностьопределили лишь по найденным в автомобиле документам. Понимаете?

— То есть за рулем мог сидеть и неКонстантин? — приуныла Верона.

— Вполне вероятно. Возможно, Ведерниковдал машину приятелю… Всякое случается. Собственно говоря, по этой причине я ипришла к вам.

— Почему? — заморгала Верона.

Я набрала полную грудь воздуха. Надеюсь,жадная тетка забыла, что в самом начале разговора «журналистка» сообщила о желаниинаписать материал про семью Ведерниковых… Хоть бы у Вероны была плохая память,потому что сейчас мне придется выдвинуть совсем иную причину моего появлениятут.

— Вы знали Константина почти с рождения,так?

— Верно, — кивнула Верона.

— У погибшего в катастрофе мужчины назапястье имелся шрам крайне необычной формы — узкий, красный, похожий накелоидный рубец, в виде наручника. Не припомните, был ли у Константинаподобный? Своим ответом вы поможете опознать погибшего.

Верона помотала головой.

— Значит, не было шрама, —обрадовалась я.

Ну, так и знала! Кононов и Ведерников — дваразных человека. Хотя сейчас, выслушав обстоятельный рассказ Вероны овзаимоотношениях между соседями, узнала интересную вещь. Все-таки связь междумужчинами имелась: сестра Кости выскочила замуж за Алексея. Право, странно, нов жизни случаются и не такие повороты.

— Значит, Костя не травмировал в детстверуку, — решила я окончательно подвести черту под разговором.

Верона вновь затрясла головой и вдруг сказала:

— Понятия не имею! Никогда его конечностине разглядывала! На фиг они мне!

— Но вы же прожили много лет бок о бок!

— И что?

Я растерялась, но решила не сдаваться.

— Наверное, играли в детстве во дворе,ходили в од ну школу…

Верона скривилась.

— Говорила же тебе! Ведерниковы нашивраги, какие уж тут салочки-догонялочки. Да и у него своя компания имелась,сплошные придурки. Я с подобными людьми дела не имею. И на уроках мы непересекались, потому что посещали разные школы, у нас в округе их две. В однураньше нормальных детей брали, с приличными родителями, а во вторую отребьешло, при советской-то власти среднее образование для всех, без исключения,обязательным было. Так вот Константин бегал в отстойник, а я училась средиположительных людей.

— Значит, про шрам не знаете?

— Нет. Я если с Константином на лестницесталкивалась, опрометью неслась прочь, а он вслед мне плевал, — сердитосообщила Верона.

— А Ирина, сестра его?

— Что?

— Может, она про шрам говорила? Ближайшаяродственница все-таки.