class="p1">На лице у Поппи проскакивает беспокойство, но оно быстро сменяется улыбкой, когда Ванда берет ее за руку и ведет в зооуголок. У них там появилась гигантская африканская улитка, которую Поппи находит очаровательной.

В кабинете Зои говорит мне, чтобы я ни о чем не волновалась. Но когда я объясняю ей, что Тому теперь предъявлено обвинение, ее расслабленное было лицо заметно напрягается. Меня несколько удивляет, что подобное развитие событий стало для нее новостью – я бы подумала, что сплетни уже дошли абсолютно до всех. Она неловко ерзает на стуле, потом откашливается.

– Очень жаль это слышать… Должно быть, непросто вам сейчас приходится. Послушайте, я здесь вовсе не для того, чтобы о чем-то судить… – Уже от одних только этих слов у меня начинает крутить в животе. Зои явно считает Тома виновным. И неужели каким-то боком и меня тоже? – Наша ответственность перед Поппи требует создать такие условия, чтобы на нее это никоим образом не повлияло, пока она находится на нашем попечении. Я имею в виду внутренние и даже в какой-то степени внешние факторы. Но я никак не могу контролировать то, что происходит за пределами этих стен, Бет.

– Нет, нет, я все понимаю. Я просто хотела попросить вас уделять ей чуть больше внимания – проследить за тем, чтобы другие дети или персонал не стали обращаться с ней как-то по-другому.

– Дети слишком малы, чтобы что-то понять. Крайне маловероятно, что они будут вести себя как-то по-другому.

– Они могут нахвататься всякого от своих родителей. Готова поспорить, что у тех найдется что сказать о моей нынешней ситуации. – Непроизвольно сжимаю пальцами колени – эта мысль опять заставляет меня занервничать.

– Мы, конечно, будем повнимательней присматривать за Поппи, прислушиваться к подобным разговорам и пресекать их в самом зародыше. Мы хотим, чтобы детский сад стал для нее безопасным убежищем – местом, где она могла бы спокойно расти и развиваться. – Зои протягивает руку и кладет свои руки поверх моих, ласково сжимая их. – Все с ней будет в порядке, Бет. Дети – на удивление гибкие существа.

Перед моим мысленным взором проскакивает воспоминание о том, как мой отец бросил меня.

Так ли это на самом деле?

Поскольку мой собственный опыт говорит об обратном.

Глава 38

Она лежит молча и совершенно неподвижно на спине; ее перемотанные веревкой запястья привязаны к спинке кровати, ноги раздвинуты и притянуты за лодыжки к столбикам кровати. Его дыхание становится все громче, все быстрее. Повязка на глазах мешает ей видеть его, но она слышит его движения; знает, в какой части комнаты он находится. Знает, что он собирается сделать.

Раньше предвкушение этого вызывало у нее прилив адреналина. Теперь же она просто хочет, чтобы это поскорей закончилось. Хочет, чтобы все наконец осталось позади – без страха, затуманивающего ее разум все это время, необходимое ему для воплощения своих фантазий. Она надеется, что в прошлый раз достаточно ясно выразилась и что он опять не придушит ее до потери сознания.

– Мне нужно преподать тебе урок, – говорит он. Ее надежды тают, когда она чувствует, как горячие ладони ползут вверх по ее груди и останавливаются на горле.

Она набирает полную грудь воздуха. Готовит себя к его игре.

Давящий на нее вес вдруг смещается вбок и пропадает. Она в замешательстве. Отчаянно пытается понять, куда он отошел, что делает.

Это что-то новенькое. Теперь она дышит ровно; поворачивает голову, чтобы прислушаться – чтобы понять, что он задумал. Затем что-то гладкое охватывает ей шею. «Он решил использовать свой галстук?»

Она чувствует сильный рывок, когда скользкая материя сдавливает ей горло. Слышит его стон предвкушения, его нарастающее возбуждение.

Ну вот, началось…

Глава 39

Бет

Сейчас

– О господи! – Вздрогнув от стука во входную дверь, быстро задвигаю на место ящик посудомоечной машины. Уже семь, а я и думать забыла о предстоящем визите Джулии и так и не написала ей эсэмэску с объяснениями. Очень подмывает сделать вид, будто меня нет дома, но поскольку она знает, что это не так, это не выход. Я даже не успела умыться и переодеться – слишком увлеклась уборкой на кухне после ужина, – так что и выгляжу соответственно. Испускаю стон и быстро приглаживаю рукой волосы, направляясь к двери.

– Привет! – Джулия так и сияет, держа в каждой руке по бутылке. Она, естественно, явилась хорошо подготовленной. Даже принарядилась. Мне и без того казалось, что я выгляжу полным чучелом, но теперь чувствую себя еще хуже. На ней красивое бледно-желтое платье – как могу предположить, дизайнерское, а ее блестящие волосы собраны в якобы беспорядочный, но на самом деле идеально уложенный узел. Лицо у нее полностью накрашено: на глаза густо наложены золотистые тени и черная тушь, высокие скулы эффектно подчеркнуты более темными оттенками жемчужно-атласной контурной основы, а рубиновые губы выглядят такими пухленькими, будто она собралась на свидание. А не просто к подруге. Или знакомой, в данном случае.

Впускаю ее, уловив аромат дорогих духов, когда Джулия проносится мимо меня в прихожую и тут же нерешительно поворачивается ко мне лицом.

– О, проходите вон туда, – говорю я, указывая на дверь гостиной. Ну конечно, она ведь никогда еще не переступала порог моего дома, планировки не знает. – Сейчас принесу бокалы.

Как только возвращаюсь и ставлю бокалы на стол, Джулия сразу же переходит к сути дела.

– Итак, я слышала, что есть какие-то подвижки?

– Да, это так. По-моему, теперь уже вся деревня в курсе. – Тон мой резок. Меня несколько выбивает из колеи подобное вступление – и это после того, как она напросилась ко мне домой якобы в качестве «поддержки».

– Какой кошмар! Сожалею, что до этого дошло. – Джулия пытается принять сочувственно-озабоченный вид, оглядываясь по сторонам, но это кажется немного натянутым. Потом откупоривает одну из бутылок и наливает просекко до краев в оба бокала. – Надеюсь, вы не против игристого. Я знаю, это больше для праздников, что не совсем уместно, учитывая обстоятельства, но можно ведь и выпить, чтобы отпраздновать новые дружеские отношения!

На этом месте она широко улыбается.

– Скорее чтоб утопить мои печали… Господи, Джулия, все это просто ужасно, – искренне говорю я.

– Могу себе представить… – отзывается она, качая головой. – Вы, должно быть, настолько… обескуражены…

– Хорошее слово. – Резко фыркаю. – Хотя… Злость, обида, страх… растерянность – вот какие эмоции борются сейчас между собой внутри меня.

Джулия сочувственно улыбается.

– Вы уже говорили с Томом?

– Нет. Я