эту муть не верю. Платит она хорошо, так что мне работу терять никак. У нас с работой туго.

— А ты не замечала, что к ней какие-то особенные клиенты приезжают? Ну, машины дорогие.

— Всяк бывает. Последний год особенно. К ней и бедные ездят, детей она вообще задаром лечит. Мол, дайте сколько не жалко. А если нет, то и не надо. Я сама слышала. Когда к ней на дорогих машинах приезжают, она меня завсегда из дома выставляет под каким-то предлогом. Так что не знаю, сколько и чего. Думаю, с этих больше дерет. Хотя я всего два года работаю…

— А Василий? Сплетничают местные.

— Ну что Василий? — фыркнула Нина. — Никакой он ей не сожитель, глупости все это. Думаю, он ей заместо сына. У нее же двое было, да оба померли. Судьба — не позавидуешь. Хотя она не говорила, это маманя как-то соседке рассказывала, а я слышала. Мне, вообще-то, фиолетово, лишь бы платили. И с ними не особо общаюсь, потому как по договору я немая. Что скажут — делаю.

Не зная, что еще спросить, я на всякий случай записала номер ее телефона. И пообещала молчать про Нину, а Нина заявила, что про меня молчать будет всенепременно:

— Если Марфа узнает, что я с местными треплюсь, мигом вышвырнет. Так что отстань, будь другом.

Глава 14

В машине на сиденье разрывался телефон. Меньше всего на свете я хотела сейчас слышать Славика, но ответить пришлось.

— Ты с ума сошла? — запричитал он. — Звоню-звоню…

— Знаешь, Славик, ты прямо как ребенок. Только радости от тебя никакой. Глаза бы мои тебя не видели.

— Ты насчет вчерашнего? Так это же была спецоперация. Я все распланировал.

Оказалось, отдыхая у Лизаветы за печкой, Славик стал свидетелем ее беседы с Сомом. И если Лизавета ничего странного в расспросах не углядела, то приятель мой быстро понял, откуда ветер дует. Опасаясь за мою безопасность, он притворился буйным и засел с Костиком в кустах сирени на лавочке. Так он «обозревал окрестности и держал ситуацию под контролем».

Когда Костик отправился за второй бутылкой, Славик слушал сверчков и задремал, а из дома тихо выбрался Кукушкин. Славика он не видел, оттого ходко потрусил к моей машине и шнырял вокруг. Проснувшийся Славик заприметил тень и, схватив хворостину, погнал врага в дальние дали. Кукушкин с воем кинулся в сторону реки, роняя на ходу тапки, и затерялся в кустах.

Пытаясь отыскать то ли Кукушкина, то ли нас с Артемом, Славик бороздил берег и незаметно уснул под кустом. История вышла душещипательная. Хотя понять, что Славик помнит, а что выдумывает для оживления действия, было нереально.

Утром товарищ собирался осмотреть мою машину, но она внезапно исчезла вместе со мной. А когда Костик рассказал ему про картошку в выхлопной трубе, Славик вздохнул с облегчением. Потому как картошка — это пустяки и дело житейское.

— Если бы Кукушкин набросал на автомобиль размокший хлеб, зерно с медом или любой другой корм для птиц, пернатые с радостью испортили бы тебе все горизонтальные поверхности желтой красавицы.

— Лучше бы хлеб… — вздохнула я. — Тут такое… Я только что чуть с жизнью не попрощалась!

В двух словах я рассказала Славику про свои приключения, под тяжестью обстоятельств закопав на время топор войны. Приятель схватился за сердце.

— То-то Кукушкин с утра уже куда-то умчал, паскуда! Ну, я ему устрою.

Пока Славик грозился сделать внутренности Кукушкина внешностями, я думала, как выбраться из стога.

— Если я расскажу про испорченные тормоза, местные решат, что это ты. Костик и так заявил, что картошка — твоих рук дело. А тут тормозные диски…

— Ага. Придется вызывать полицию, и тогда уже замучаешься объяснять, кто кому брат, сват или любовник.

— Мигом засыпемся.

— Давай я тебя сам вытащу. У меня же трос есть, жди, — заявил Славик и через десять минут уже вытаскивал мою ласточку на асфальт.

К счастью, по дороге нам никто не встретился, мою машину мы поставили в тех же кустах, что и тачку Славика. И тогда уже секретарь приступил к осмотру.

— Ничего не понимаю. Тормозной шланг не перерезан. Что же тогда… Божечки-ложечки! — ахнул он, присев на корточки. — Да у тебя же тормозные диски смазкой намазаны! Вот, смотри. Палец весь в этой гадости… Первый раз такое чудо вижу.

— Точно. Я бы в жизни не заметила. Думаешь, это Кукушкин сделал?

— Он же автомеханик, у него этих смазок… Паскуда. Сегодня ему самому смазка понадобится! Пусть только появится. Пора брать его за жабры. Если с баней еще можно было предположить стечение обстоятельств, тот тут налицо злой умысел. Что ему от тебя надо в конце концов? Может, он просто маньяк?

— Ему не нравится, что я хожу к Марфе. Он это ясно дал понять. Только вот почему? Чем-то он шантажирует Василия. От домработницы удалось узнать немного. Василий Марфе не любовник, а что-то вроде сына. И никаких демонических наклонностей Нина в них не замечала. Даже заявила, что Марфа детей лечит бесплатно. Может, врет, — пожала я плечами.

— Кстати, когда за печкой лежал, слышал, как Лизавета Мальвине что-то про Василия говорила. Это уже после того, как мужик тот ушел. Вроде как ходил он к ней, а теперь перестал. И телевизор починить некому.

— Давай сходим к Лизавете, — вздохнула я. — Только как мы объясним свой интерес?

— Она такая трещотка, ей и объяснять ничего не надо, — отмахнулся Славик. — Зайдем, я тему подведу, ты и спросишь.

Так и случилось. У меня в машине нашлась коробка конфет, с ней я и заявилась к хозяйке Славика. Выпив чаю, мы завели тему про местных, потом про женскую долю, а после и про мужчин деревни.

— А вы что, все одна, как чашка? В смысле без блюдца, — заюлил Славик, пытаясь нащупать нужную тему с грацией бегемота в посудной лавке.

Лизавета недовольно покивала, разгладила складки на платье и, гордо вскинув двойной подбородок вверх, заявила:

— Да, судьба у всех разная. Кто бы мог подумать, что бывшая модель бросит город и приедет в деревню. Будет разводить коз, варить сыр, заниматься огородом и получать от этого удовольствие. Вот встаю каждое утро, окно открою, вдохну — и так хорошо на душе, так благостно…

Видимо, наши со Славиком лица выражали явное недоверие, потому что Лизавета сразу же нахмурилась:

— И нечего морды корчить, все, что я сказала, чистая правда. Ну, кроме того что я бывшая модель, — нехотя добавила она, видимо, вняв голосу разума. — Хотя задатки-то явно