том, что Сат долгое время провел в моем теле и неосознанно его усилил, а в ритуале уравнения, к которому его принудили. Что вообще такое этот ритуал? Почему он называется именно так, если речь идет лишь о дележке лет жизни? Нет, в крайне сложном заклинании скрывается и другое – что-то выравнивается, в том числе магический потенциал. Драконьего нутра я отрастить бы не сумела, однако сам объем активной силы оказался величиной непостоянной – вот его-то я подспудно тоже захватила…

А может, я и эйровский эгоизм отчасти переняла? Ведь в итоге я получила выбор: войти в какой-то ковен или просто стать равной ковену, уже ни в каких связках не нуждаясь! Этим подарком Сат словно подарил мне некую свободу развиваться в изоляции: захочу – воспользуюсь, не захочу – тоже лишним не будет. Решение всех проблем, свобода принимать какие угодно решения, мое развитие отныне будет зависеть лишь от меня самой, а я гордилась своим упорством и ответственностью! Как будто крылья за спиной развернулись и швырнули меня прямо ввысь – в мир небывалых возможностей! Так отчего же я не рада до одури? Почему на душе стало еще тяжелее, чем раньше? Разгадка в том, что я уже обещала все вернуть. Почему-то годы жизни я не пожалела бы и не сомневалась, что так и поступлю – они принадлежали ему, пусть у него и остаются. Но вот эта Сила с большой буквы – это уже новая субстанция, она моя, моя, моя! Сокровище, при расставании с которым сердце разобьется. Типа как цветочек ириса на груди, к которому посторонним даже прикасаться нельзя!

Стоп… А вот это я уже на драконьем думать начала. Тряхнула головой, выкинув из нее ненужную жадность, и снова поникла, потому что не знала, как теперь нарушить обещание. Или, что совсем невыносимо, как потом жить с осознанием, с какой невероятной вершины слетела.

Глава 14

Я и не заметила, что ноги сами повели меня к Сату – вероятно, им, мудрым конечностям, было яснее ясного, что почву надо начинать прощупывать в компании главного виновника этого торжества. Очнулась я при столкновении с Валисой, которая как раз выбежала из административного корпуса.

– Одумалась? – спросила она непонятно о чем. – И то правильно! Но поздно. Я уже сама пришла с ним договориться.

– Договорилась? – уточнила я бездумно, полностью погруженная в свои мысли.

– Меня не пустили! – огорошила она. – Занят, говорят! Поэтому ты хоть и поздно, но вовремя. Идем, тебя эта злая помощница уж точно пропустит.

Я удивилась:

– С чего вдруг?

– Ой да ладно уже выпендриваться, – весьма странно отреагировала староста. – Если уж тебе входа нет, то наш дорогой исполняющий обязанности снова помер.

Едва мы зашли в приемную, как секретарь издали узнала девушку, которую только что выпроводила, и бросилась от рабочего стола, чтобы перекрыть нам путь:

– Опять ты?! – Затем женщина перевела взгляд на меня и неожиданно сменила интонацию: – Студентка Мартос? Как удачно, что ты заскочила, не придется бежать до вашего корпуса. Проходи, тебя уже ждут.

– А я что говорила? – хмыкнула Валиса, будто у нее в закромах нашлось бы объяснение для любой странности. – Кое-кого вредного и несообразительного тут ждут круглосуточно! А когда не могут дождаться, то за ней подручных посылают.

Пришлось тащить ее с собой, поскольку меня все равно уже сбили с мысли. Я сказала, обращаясь к помощнице:

– Мы вдвоем.

Валиса после подобного заявления горделивой королевой пошагала вперед меня. Как оказалось, Сат в кабинете был один, потому его занятость, скорее всего, была лишь попыткой отдохнуть от восторженных посетителей. Но прогонять мою спутницу он не пожелал – наоборот, выдавил улыбку и направил руку в уже знакомый выдвижной ящик, где у него хранились деньги на любой случай жизни.

– Твоя награда, староста, – пояснил он. – Так или иначе, но ты помогла мне спастись. В этот раз иду на опережение насморку.

Валиса с удовольствием взвесила кошелек на ладони и широко заулыбалась:

– Вы не преувеличиваете мой вклад, господин Дикран. Ирис уже рассказала, что именно я в ту ночь придумала, как выдернуть вас из-под огня, а потом еще волокла вас обоих через кусты? Едва не надорвалась! Не знала же, что тащу не только ведьму, а заодно и эйра целиком!

Сат не торговался. Нырнул рукой туда же, зачерпнул еще монет, как из бездонного колодца, и протянул ей со словами:

– В ее рассказе ты выглядела не такой героической. Но с меня, похоже, еще причитается.

Я мялась у двери, пытаясь преодолеть волнение. Ничего страшного, когда какой-нибудь мужчина лезет к тебе с поцелуями – у этих животных ведь лишь одно на уме! Но становится очень неловко, когда ты сама целуешь его в ответ, причем с такой страстью, будто слаще ничего в жизни не испытывала. Притом я совсем не хотела быть с ним – мне вполне достаточно иногда вот так целоваться, поддаваясь порывам, а с коротанием остального времени я как-нибудь справлюсь и без него. Между тем было непонятно, как к нему теперь обращаться: слишком многое между нами произошло, потому официоз прозвучит неуместно, а фамильярничать с тем, кто сидит в кресле руководителя, – неуважительно. Выбрала нейтральный вариант:

– Иор, что-то случилось?

Сат ведь зачем-то вызывал меня. Да и было видно, что он чем-то угнетен или встревожен, потому и на притязания Валисы реагирует без привычного веселого азарта. Я списала его состояние на ту же самую двусмысленность, которая тормозила и меня, но, к сожалению, я сильно ошиблась:

– Случилось. Садитесь и послушайте. Все равно об этом скоро узнают все, но вас касается в первую очередь. – Он дождался, когда мы разместимся, уставимся на него, и вывалил: – Я получил записку от дяди. Сразу отсюда он поехал к своим людям, которые искали Унгальда. Профессор в самом деле вначале сбежал. А потом вернулся в столичные апартаменты – по предположению ищеек, хотел забрать из сейфа накопления. Там-то его и убили. Нарат очень старался добраться до профессора раньше, чем Цирус, но наши люди опоздали буквально на полчаса…

Мы с Валисой ошарашенно переглянулись. Не то чтобы мы испытывали острую привязанность к учителю древней истории, но все-таки надеялись, что он выбрался из передряги, а заодно и станет ценным свидетелем. Однако старик в смешной оранжевой мантии теперь мертв – и только потому, что отказался участвовать в убийстве Сата. К такому невозможно отнестись равнодушно! Эйр продолжил, опустив голову:

– Его убрали, потому что наполовину лис мог вывести расследователей на настоящих преступников. Ирис, боюсь, как бы ты не оказалась следующей. Уже многие догадались, что той ночью ты присутствовала при нападении. Я сослался на амнезию – это не гарантирует мне безопасности, но меня достать куда сложнее. А вот ты… – Он не закончил фразу, а посмотрел на Валису, чтобы обратиться к ней: – Староста, тебе очень повезло, что о твоем героизме знаем только мы трое. Подозреваю, в ином случае на тебя напали бы уже во время нашего отъезда.

Побледневшая девушка молча кивнула. Она хорошо понимала, что дракон ничуть не преувеличивал. На фоне последней новости стало очевидно, что Цирусу и его помощникам абсолютно безразлично, к какой расе принадлежит мешающая его грязному делу личность. Унгальд даже языком не трепал, а ему все равно вынесли смертный приговор. В такой обстановке тот вопрос, с которым я сюда шла, обрел новые аргументы, о которых я и заговорила:

– Раз такие дела, предлагаю отложить… – я помешкала, поскольку не хотела открывать всю правду при Валисе, – ну, отмену той сделки, на которую вас уговорил мой родной ковен. Мне сейчас любое магическое усиление не помешает.

Возможно, Сату было не до того, ведь он вообще никак не отреагировал, а зацепился за одно слово:

– Не помешает – это мягко сказано. А из всех доступных магических усилений я выгляжу самым надежным. Поэтому до поимки убийц тебе придется переехать в мою комнату.

Звучало-то логично, но слишком двусмысленно. Не верилось, что сейчас, при утроенной охране и предупрежденности всего персонала, враги проникнут на территорию. А за пределы академии мне и самой теперь идти не захочется. То есть защита перерастет в банальное «я-он-полное уединение-бесы знают, чем это