Стрелять – значит, подвергнуть жизнь напарника опасности. Тварь мечется, и я могу промахнуться…

С другой стороны, не стрелять – обречь его на смерть. Даже Пригоршня рано или поздно устанет и упадет. Он бы выстрелил сам, но вынужден хвататься обеими руками за свалявшуюся шерсть, длинную и жесткую, как у мамонта.

– Стре-ля-а-й-те, ва-ашу ма-а-ать! – ревел Пригоршня.

Неуклюжий, недопустимо медленный прыжок – и я оказался между пропастью со все еще шевелящимися плетями растений и псевдохимерой. Май с Искрой замерли в стороне: они тоже целились, но выстрелить так и не могли. Все еще сонный и вялый после ранения, я соображал довольно туго. Сейчас зверь или раздавит меня, или сметет в пропасть… Пропасть…

– Никита, прыгай! – заорал я, приняв решение.

Он каким-то чудом выпрямился во весь рост и сиганул со спины твари в сторону. Я моментально выстрелил. Один короткий импульс только опалил псевдохимере бок, заставив обернуться в мою сторону. Я вытащил из кармана артефакт, который мысленно окрестил «невидимкой», и сжал его. Тварь закрутила головами. Сейчас заметит остальных… Еще выстрел. Взревев раненым слоном, тварь кинулась ко мне. Кажется, в ярости этот тяжеловес не соображал и пер танком прямо в обрыв. Я отпрыгнул в сторону – из-за яда чудилось, что я не прыгаю, а медленно плыву и даже лечу медленно. Или так и есть?

Заметив хищные растения, тварь попыталась затормозить, замахала плоскими конечностями, прорыла две борозды, но инерцией ее все равно занесло в объятья хищных лиан, которых на краю обрыва скопился целый лес. Плети вцепились в жертву, натянулись, не давая псевдохимере вырваться, и поволокли ее к обрыву.

Я шмякнулся на бок, и перед глазами потемнело. Слепо шаря по земле, сел, проморгался. Пальцы отказывались разжимать спасительную «невидимку». Еле удалось засунуть арт обратно в контейнер. Проявившись, я наблюдал, как мутанта тащат лианы, как мощные когти оставляют рытвины в земле… Две пары желтых глаз с голодной ненавистью смотрели на меня.

Пригоршня поднялся, отряхнулся и помотал головой.

– Капец, – емко прокомментировал он. – Давайте быстрее к мосту. Чувствуете?

Земля подрагивала. Судя по всему, неподалеку замаскировались, как камбалы в песке, другие псевдохимеры. То, что я одолел одну, можно было объяснить простым везением.

Не дожидаясь появления новых тварей, мы кинулись к переправе.

Длинные плети хищных растений исчезли в овраге – они питались. Ободранная лодыжка саднила, но не было времени остановиться и обработать рану. Май ухватил меня под руку, как девушку или раненого, и поволок к мосту. К счастью, переправа действительно была – хлипкое навесное сооружение вроде тех, что перекидывают через пропасти в диких горах Земли. Веревки, канаты, дощечки. Разглядев конструкцию, я усомнился в технической мощи Небесного города.

– Повезло! – вскрикнула Искра. – Могли убрать, пришлось бы заново цеплять, а это слишком долго.

Псевдохимеры приближались – обернувшись, я увидел целую стаю, загоняющую добычу – нас. Мы влетели на мост.

Сооружение тут же закачалось, я упал на колени, вцепившись в заменяющую перила веревку. И глянул вниз.

Пар из расщелины поднимался неравномерно, и в прорехи было видно неприятное копошение живых растений.

– Ходу, ходу, ходу! – заорал Пригоршня.

Мост закачался сильнее. Искра, оказавшаяся впереди всех, побежала. За ней, далеко не так бодро, пополз я, проклиная тяжеленный рюкзак, раненую ногу и собственную неуклюжесть. Оглянулся – Никита пыхтел прямо за мной, а Май прикрывал отход. Он стоял на качающемся мосту, выпрямившись, легко – сказывались навыки лазанья по деревьям. Наверняка он бегал зимой по обледеневшим, гнущимся под напором холодного ветра, веткам. Май целился в псевдохимер.

Твари уже достигли обрыва, и теперь метались по нему. Самая сообразительная трогала лапой мост, будто проверяя, выдержит ли.

Май выстрелил. Псевдохимера, заорав пронзительно, отпрыгнула назад, принялась тереть лапой левую морду…

– Ходу! – снова рявкнул Пригоршня.

О том, чтобы прийти Маю на помощь, нечего было и думать: с нашей сноровкой мы бы просто-напросто свалились в пропасть. А шевеление растений, между тем, все приближалось.

Искра уже вылетела на другой берег и теперь приплясывала, «болея» за нас. Я представил, какими нелепыми и неуклюжими мы с Пригоршней выглядим в ее глазах, и бодрее зашевелил конечностями. Май выстрелил снова – судя по воплю, он попал в тварь.

Я наконец-то ступил на твердую землю, скинул рюкзак и обернулся. Пригоршня тоже закончил путь, а Май пятился, отстреливаясь, с грацией танцовщика. Псевдохимеры метались, рычали, верещали, но гнаться за нами пока не решались. Май в несколько шагов преодолел оставшееся расстояние и крикнул:

– Веревки!

Мы поняли и одновременно с Никитой кинулись к мосту, выхватив ножи – перепилить веревки, удерживающие его. Успели вовремя: первая псевдохимера, с обожженной мордой, как раз вошла на мост.

Конструкция дрогнула и скользнула в пропасть, увлекая за собой зверя. Раздался последний крик.

– Все, – Май тяжело дышал. – Твари с болот больше нам не страшны.

– Твари с болот? – переспросил я.

– Да. Раньше, до катастрофы, на них охотились. Теперь они охотятся за нами. Любят солнце.

Ответить было нечего. Я надеялся, что солнце скоро спрячется за тучами, и дальнейший путь будет спокойней.

Прищурившись, я заметил недалеко от горошины Небесного города, висящего в воздухе, смутное сооружение на земле. Деталей отсюда было не разобрать. Наверное, это и есть застава. Уже хорошо.

Налетел ледяной ветер, ударил в спину, и я невольно обернулся. Отсюда отлично просматривалась полоса бури. Теперь она походила на ледяную стену. Ветер дул в нашу сторону, но приближается буря или отдаляется, сказать было затруднительно. Май посмотрел туда же. Его лицо будто окаменело.

– Идем к заставе, – устало вздохнула Искра. – И давайте торопиться: вдруг опять буря начнется.

Шли часа два, а сооружение приблизилось лишь на самую малость. Теперь стало ясно, что оно построено из темного материала и имеет форму трапеции. Солнце наконец-то спряталось за тучи – хоть и похолодало, но зато теплолюбивые твари убрались в норы.

– Глянь-ка, – Пригоршня кивнул наверх: над нами пока еще высоко кружили дракоши – соплеменники тех, с которыми мы познакомились, когда только попали в этот мир.

– Падальщики, – сказала Искра.

Май пояснил:

– Территорию охраняют.

Все равно было неприятно: то и дело доносился их клекот, и казалось, что кто-то наблюдает за нами через прицел.

Прошел еще час. Застава немного приблизилась, но я не брался угадать ее размеры. Точка Небесного города превратилась в пятно с яблоко размером.