из стороны в сторону, и снова вокруг него свистели пули. Но теперь капитан находился уже далеко от румынских траншей, и вражеский огонь по нему велся скорее наугад. Разведчик пробежал еще двести метров, потом еще триста – и понял, что победил. Он жив! Он выполнил операцию в точности так, как она была задумана!

Марш-бросок вышел для Глеба трудноватый, сердце готово было выпрыгнуть из груди, и Шубин пошел медленней, а потом и вовсе повалился на землю. Надо было хоть немного отдохнуть. Пока лежал, вспоминал минувшие события. Вот немец бьет его в висок… Румыны открывают огонь… Немец выскакивает из машины, и Шубин стреляет ему в голову; «полковник» падает… Как происходящее должно было выглядеть со стороны вражеских окопов? А вот как: они начали стрелять, русский полковник выскочил из машины, что-то кричал, и тут его настигла пуля. Может быть, он хотел сдаться, может быть, не надо было стрелять? Но что уж теперь делать – после драки кулаками не машут. Русский полковник мертв, водитель, ловкий черт, сбежал, а на сиденье машины найден отличный портфель, полный секретных документов. Этот портфель румынский офицер передаст в штаб 4-й армии, а оттуда его, естественно, перешлют союзникам румын – немцам. Таким образом, цель операции «Пакет» будет достигнута.

Эта мысль придала разведчику новые силы. Он поднялся и зашагал на восток. Надо было возвращаться к своим – за новым заданием.

Глава 14

Вернувшись из разведки, Шубин сначала доложил о ходе операции полковнику Уколову, а затем, на следующее утро, его вызвали в штаб фронта, к генералу Еременко. Командующий фронтом задал разведчику множество вопросов; он хотел знать подробности случившегося. А в конце заявил:

– Если операция прошла гладко, то ты, Шубин, – настоящий герой. Звезда Героя у тебя уже есть, так что я дам тебе орден Отечественной войны первой степени. Но ты дырочку в гимнастерке пока погоди вертеть – мы должны еще проверить результаты нашей задумки.

Тут он повернулся к Уколову.

– Ты вот что сделай, Иван Трофимович, – сказал он. – Проверь по своим каналам, будут ли немцы перебрасывать сюда, на наш фронт, дополнительные силы. Помнишь, ты мне говорил, что вроде есть у них такое намерение – укрепить южный фланг? Так вот: если они станут его укреплять – значит, они нам не поверили и зря мы подарили противнику хорошую машину. А если переброска сил на юг из центра Сталинграда не состоится, значит, нашей выдумке поверили.

После этого Уколов сказал Шубину:

– Отдохни два дня. Можешь снова сплавать в Сталинград, к своему «боевому товарищу» из медсанчасти. Вот тебе пропуск на баржу. А через два дня определятся итоги операции, тогда получишь и орден, и новое задание.

– А вы, стало быть, не сомневаетесь, что немцы на наш крючок клюнут? – спросил Шубин.

– Нет, не сомневаюсь, – ответил начальник разведки. – Если все было так, как ты описал, то у них нет никаких причин не поверить документам из «секретного пакета».

Шубин последовал совету своего начальника и в ту же ночь отправился в Сталинград. Он снова повидался с Катей. На этот раз она с первой минуты встретила его как родного. Познакомила его со своей суровой напарницей Серафимой Андреевной, со своим непосредственным начальником – руководителем медпункта врачом Аркадием Петровичем. Пользуясь коротким перерывом в боях, они даже вчетвером посидели вокруг накрытого платком ящика, заменявшего стол, попили чаю. А потом они с Катей уже вдвоем ушли в развалины и здесь целовались всласть. А потом… потом случилось то, что и должно было случиться, что случается между мужчиной и женщиной, когда у обоих вспыхивает взаимное чувство. И никакая война здесь не может помешать, и битые кирпичи вместо простыней не могут, и дырявый потолок, сквозь дыры которого летят первые в этом году снежные крупинки…

В общем, Шубин провел в медсанчасти почти двое суток. Снова ходил с Катей на передовую, помогал выносить раненых, грузить их на баржу. Ходил к Волге за водой, топил печь, в общем, помогал делать всевозможную хозяйственную работу. А спустя двое суток, садясь на баржу, чтобы плыть назад, он прощался с Катей уже не так, как в первый раз. Теперь он прощался с ней, как с самым родным на свете человеком. И, конечно, обещал вернуться.

– Меня, наверно, на какое-нибудь новое задание пошлют, – сказал он девушке. – Но ты не беспокойся сильно. Ничего со мной не случится. Я же везучий, мне так и полковник говорит. Из всех передряг выхожу невредимым. Если рейд продлится недолго, я сам приеду, а если затянется – письмо напишу.

– Как же ты напишешь, если ты в рейде окажешься? – усмехнулась Катя. – Ты же ведь у немцев в тылу будешь. Кто твое письмо оттуда доставит?

– Ну, возьму какого-нибудь Ганса в плен, прикажу, чтобы почтальоном поработал, письмо тебе доставил, – ответил Шубин. – Что-нибудь придумаю. Главное, ты не беспокойся.

И снова было плаванье под бомбежкой, и снова бухали над головой у спящего Шубина зенитки, но не могли его разбудить.

Утром, прибыв в Райгород, приведя себя в порядок, разведчик отправился в штаб, чтобы встретиться с полковником Уколовым. Полковник, увидев Шубина, посадил его рядом с собой за стол, на котором была расстелена карта местности, и сказал:

– Значит, так, капитан. Могу тебе сообщить хорошую новость. Немцы не только не стали перебрасывать в наш район свежие части из своего резерва, но и сняли отсюда два батальона, чтобы направить их в район завода «Красный Октябрь». А это означает, что они полностью поверили нашим с тобой «секретным документам». Теперь командование фронта может спокойно готовить наступательную операцию. Враг о ней не догадывается. С чем я тебя и поздравляю.

– Спасибо, Иван Трофимович! – с чувством произнес Шубин. – Значит, все-таки сработал наш «полковник». Это здорово!

– Есть и еще одна приятная новость, которая касается уже тебя лично, – продолжал Уколов. – Генерал Еременко, как и обещал, наградил тебя орденом Отечественной войны. Но вручать мы его тебе будем не сейчас, а когда наберется несколько таких, как ты, награжденных. Сделаем построение, вручим награды в торжественной обстановке. А пока у меня для тебя есть новое задание.

– Вот это хорошо! – обрадовался Шубин. – А то я уже засиделся в тылу без дела. Что, опять надо к румынам сходить, «языка» привести? Или не к румынам, а к немцам?

– Нет, сейчас у тебя будет задание немного другого рода, – сказал Уколов. – Оно будет связано с новой техникой, которая с завтрашнего дня начнет поступать на фронт. Для успешного проведения операции «Уран» нам передадут еще две армии, большое количество танков, самолетов, артиллерийских орудий. И все это