а в реальности что-нибудь обязательно пойдет не так. «У наших войск нет опыта операций такого масштаба, – заявил он. – А такой опыт надо приобретать, он не берется с потолка. Мы обязательно наломаем дров, и результатом будет не победа, а настоящая катастрофа. Надо немедленно отменить этот приказ, пока не поздно!» В общем, он был категорически против проведения операции.

– Что ж, у генерала могло быть такое мнение, – заметил Шубин. – В таком случае ему надо было обратиться к командующему фронтом, изложить свою позицию…

– Нет, этого Василий Тимофеевич делать не хотел. Он знал, что генерал Еременко предлагал подобный план еще до того, как его разработала Ставка. А значит, в штабе фронта он не встретит поддержку. И тогда он решил обратиться непосредственно к Верховному главнокомандующему. Через голову своего непосредственного начальства, понимаете? Я пытался его отговорить, но бесполезно. Ну, вы видели заключительную сцену этой драмы. Генерал отправился к радистам, чтобы продиктовать свое письмо в Ставку. Такие письма не передаются обычной почтой, они идут по телеграфу. И по телеграфу надо ждать ответа. А я знаю, какой будет ответ. В армии недопустимо оспаривать приказ Верховного. Те, кто так делают, получают заслуженное наказание. Так что может случиться, что к утру у нас будет уже другой командир корпуса. А не хотелось бы. Василий Тимофеевич – хороший командир.

– Да, я вас понял, – произнес Шубин. – Стало быть, сейчас не время говорить о задании для нашего разведвзвода…

– Да, голубчик, сейчас совсем не время, – вздохнул начальник штаба. – Так что вы пока располагайтесь, отдыхайте, а завтра, часов этак в девять, снова приходите сюда. Думаю, к тому времени ситуация так или иначе прояснится.

– Что ж, я так и сделаю, – сказал Шубин.

Глава 15

Остаток ночи Глеб занимался тем, что помогал солдатам рыть блиндажи, настилать потолок из досок, засыпать их землей. И только под утро улегся на нары, чтобы поспать. Перед тем как погрузиться в сон, он вспомнил своего нового командира, генерала Вольского. «А он храбрый человек, этот генерал, – подумал Шубин. – Ведь его никто не тянул за язык. Он мог промолчать, и выполнять приказ, хотя считал его ошибочным. А он пошел против мнения Ставки. Жалко, если он пострадает…»

Утром, пока брился и умывался, Шубин продолжал размышлять над поступком генерала Вольского и гадать, что с ним будет. С этой мыслью он и подошел к штабу. За ночь часовые у входа в штаб сменились. Пока они проверяли его документы, Шубин спросил:

– Генерал Вольский на месте?

– А где же ему быть? – ответил один из часовых. – Здесь, в штабе. Сейчас я ему доложу.

И он скрылся за пологом, закрывающим вход. А спустя минуту вновь появился и кивком пригласил Шубина войти.

Войдя, Глеб увидел возле стола двух человек – уже знакомого ему начальника штаба полковника Игошина и того высокого решительного человека, которого вчера видел выходящим из штаба. Человек выпрямился и взглянул на Шубина не слишком приветливо.

– Долго спите, капитан! – сурово произнес он. – Почему так поздно?

– Э-э-э… не сразу нашелся разведчик.

Он не знал, что сказать. Ведь не мог же он сослаться на откровенного начальника штаба, который был уверен, что за ночь появится новый командир корпуса, а тому еще будет нужно время, чтобы войти в курс дела. Тем более что начальник штаба полковник Игошин стоял здесь же.

– Я… я произвел обход местности, чтобы лучше с ней ознакомиться, – наконец нашелся Шубин. – Я здесь еще не очень хорошо ориентируюсь. А хочется знать окрестности наизусть.

– Вот как? Что ж, правильно, – кивнул Вольский. – Как я понимаю, вы пришли за заданием?

– Да, товарищ генерал.

– Хорошо, вот вам первое задание. Послезавтра нам идти в наступление, а мы толком не знаем расположение румынских частей, которые стоят на нашем участке. Что за части, как вооружены, где расположены минные поля, что за мины на них… В общем, мне нужна исчерпывающая информация о противнике. И нужна уже завтра! Кроме того, надо знать данные и о немецких частях. По слухам, они стоят в тылу у румын, чтобы подстраховать союзников. Какие у них возможности? Есть ли у них танки? В общем, завтра, утром девятнадцатого, вы мне должны представить необходимые сведения.

– Вас понял, товарищ генерал, – ответил Шубин. – Разрешите выполнять?

Еще по дороге назад, к своему взводу, Шубин решил, когда и с кем пойдет в очередную разведку. «Идти, конечно, нужно ночью, – размышлял он. – И брать надо обязательно офицера – только он может что-то знать. Найти офицерский блиндаж будет легко – такие блиндажи у румын выглядят как дворцы. Следует провести силовой захват. Значит, мне нужно целое отделение, человек десять. И ведь потом еще к немцам надо наведаться… Да, надо будет взять одно отделение».

Придя во взвод, Шубин вызвал командиров всех трех отделений и сказал, что ночью взвод в полном составе отправляется в рейд по немецким тылам. Рассказывая об этом, он внимательно следил за реакцией сержантов. Он еще плохо знал этих людей, а ведь с кем-то из них ему предстояло идти на смертельно опасное задание. И надо было выбрать – с кем именно.

Хозяйственный командир первого отделения Петр Филимонов воспринял сообщение о рейде спокойно, без энтузиазма. Командир третьего отделения, сержант Андрей Птаха как-то приуныл. Кажется, он немного боялся. Больше всего Шубину понравилась реакция командира второго отделения Толи Козицы. Тот явно обрадовался, услышав об опасном задании; в глазах сержанта загорелись огоньки. Шубин сам так реагировал, когда перед ним ставили опасные задачи. И он без колебаний принял решение.

– Ладно, мужики, я вам немного не так сказал, – заявил он. – На задание пойдет не весь взвод, а только одно отделение. И это будет твое отделение, Анатолий. Остальные пока свободны.

Он дождался, когда Филимонов и Птаха выйдут из блиндажа, затем достал карту, расстелил ее на столе и сказал:

– Значит, так, Толя. Пока что мы знаем, что румыны стоят где-то вот здесь, – и он ногтем провел на карте линию в полукилометре от того места, где они сидели. – Все остальное про румынские части нам с тобой предстоит узнать. Пойдем мы сразу после полуночи. Пусть каждый боец возьмет с собой по паре гранат. И еще: фонарики у солдат есть?

– Нет, откуда? – ответил Козица. – Только у меня имеется. И то у него батарейка старая, лампочка светит еле-еле.

– Это плохо, фонарики бы нам пригодились, – посетовал Шубин. – Ладно, значит, будем полагаться на мой фонарь. Берем гранаты, автоматы. И больше ничего не надо. Рейд у нас короткий, к утру должны вернуться. Значит, еду, запасные