Я не выдерживаю довольно скоро, поднимаюсь со своего места и говорю, что схожу за братом. Следом увязывается Дима с милой улыбкой и словами:

– Прослежу, чтобы ты не заблудилась.

Глеб

Сколько себя помню, я всегда любил эмоции. Не обязательно положительные, главное, чтобы настоящие, яркие, щекочущие сильнее адреналина. В комплекте с последним мой организм получал львиную дозу удовольствия, которого хватало до следующего раза.

Сидя в компании друзей и глядя на то, как к моей девушке лезет неприятный мне тип, я понимаю одну простую истину – чувство ревности меня пожирает. Вроде бы, вот они – живые эмоции, хватай и наслаждайся, а нихрена не получается. Руки сжимаются в кулаки, глаза застилает пеленой. Хочется встать, схватить Димаса за грудки и впечатать носом в самодельный стол.

Я запросто так бы и сделал, если бы не одно “но”. Никто из присутствующих понятия не имеет, что я и Аля – пара. Сделай я то, от чего зудят ладони, меня бы не понял никто. Да и я потерял бы к себе всякое уважение.

Наверное поэтому, когда Димас, вкрай обнаглев, все же уламывает Алю на бокал вина, я решительно встаю из-за стола и прошу Борю на пару слов. Разговор обещает быть коротким. Пара предложений, обвинения со стороны разъяренного брата, возможно попытка врезать мне по роже и синяк, который я обязательно разрешу себе поставить. Так Боре будет легче принять тот факт, что его сестра теперь моя девушка.

Когда выходим из-за стола, на Алю стараюсь не смотреть. Я ей обещал, что ничего не скажу и мы проведем пару дней наедине друг с другом. Проблема в том, что как только Дима сел рядом с ней, мое спокойствие меня покинуло, а это чревато скандалом с разбитыми лицами.

Когда идем к деревьям, Боря выглядит вполне спокойным, улыбается и пытается шутить. Ощущение, что он или упорно закрывает глаза на приставания Димаса к Але, или… совсем не против. Странное чувство царапает внутренности, но я тут же его отгоняю.

– Мы далеко? – уточняет.

– К реке пройдемся, там нас не услышат.

Боря идет впереди, я сзади. Не то, чтобы я волновался о подслушивании. Хотелось вернуться в лагерь и объявить об отношениях с Алей всем сразу, но из уважения к Боре, знаю, что наедине будет лучше.

– Что думаешь про Димаса? – спрашивает неожиданно.

Мы почти дошли до песка, за которым расположена река.

– Ты о чем?

Удивительная способность не видеть реальности присуща мне с детства. Я часто убегал от жестокости отца, зарываясь в мысли. Сейчас произошло то же самое. Я думал, как скажу Боре о том, что лишил Алю девственности, а потом переспал еще пару раз и не видел очевидного.

– В смысле, о чем? Об Альке. Я дал добро на их отношения.

Его слова, словно удар под дых, выбивают из-под ног почву. Я вроде бы иду, засунув руки глубоко в карманы и даже умудряюсь делать это синхронно, но ощущение, что я уже валяюсь где-то на земле и не могу встать.

– С Димой? – переспрашиваю.

Может, мне показалось?

– Ага.

Боря достает из кармана сигарету и чиркает зажигалкой. Через минуту сизый дым разбавляет воздух. Частицы проникают в легкие. Хочется тоже закурить, но я этого не делаю. Давно бросил, чтобы иметь возможность заниматься спортом.

– Когда вы ездили, Дима ко мне подходил. Сказал, что Аля ему понравилась, попросил разрешения. Я, конечно, против был, но он умеет аргументировать.

Я не спрашиваю как. Все слова, которые я хотел сказать куда-то пропали. В голове пусто после сообщения о том, что он разрешил Диме приударить за Алей. Какого хера вообще? Мнение, конечно, можно изменить, но еще недавно Боря и предположить не мог подобного исхода. Что изменилось?

– Ты удивлен, да? – не дождавшись ответа, говорит Боря. – Я и сам не в восторге, ты же знаешь, что она у меня неопытная в отношения. У нее и парня-то ни разу не было. Нетронутая.

Я сжимаю зубы до хруста. Слушать дальше становится труднее.

– Так почему Дима?

– А почему бы и нет? Он неплохой парень, мы с ним посидели, поговорили, я ему о траблах рассказал с долгом. Ну ты помнишь.

Я киваю. Помню, конечно. Боря у меня в долг хотел взять, но так как за счет папочки я больше не существую, то и денег, чтобы занять, у меня не было. При чем здесь его проблемы с погашением микрозайма, я понимаю не сразу.

– Короче, Димас предложил бабла дать, прикинь? Ну, если я разрешу ему поухаживать за Алей.

Вдох. Выдох.

– Ты продаешь сестру?

Выдержки хватает только на этот вопрос. Ладони начинают зудеть сильнее, чем на поляне.

– Не совсем, – смеется Боря. – Совмещаю приятное с полезным. Димас парень опытный, а Алька девочка совсем. Лучше пусть это будет он, чем какой-то недоумок из ее университета.

Боря поднимает голову, выдыхает дым, и я, закипевший мгновением ранее, остужаюсь под его взглядом. Он у него расфокусированный, зрачки расширены.

– Ты, блть, под кайфом, что ли?

Мой голос больше похож на рык, но мне не до того, чтобы следить за тоном.

– Ну приняли с Димасом, ничё ж такого. Больше никто не захотел. А вам не предложили, потому что вы не употребляете.

– Ты под кайфом решил сестру под друга подложить за бабки или трезвый решение принимал?

Я все же не сдерживаюсь. Хватаю Борю за грудки и впечатываю спиной в ствол дерева. К хуям выдержку, он собирался Алю подложить под Диму, чтобы стрясти бабла и вылезти из дерьма. В то время, когда она рисует картину, желая спасти его задницу. Ошарашенный таким поведением, Боря не сразу ориентируется в происходящем. Сигарета выпадает из его рук, и я тут же гашу ее носком кроссовка. Еще пожара до кучи тут не хватало.

– Это наркота, да? – резко простреливает догадкой. – Ты бабки должен не по микрокредиту.

– Ты чего?

– Ничего! Дурь принимать прекращай и думай, что делаешь. Сестра ради тебя, блть, картины рисует, чтобы заработать, а ты ее девственность продать решил?

– Ей же лучше будет, – мямлит он. – Дима опытный и…

Вместе с ударом, который приходится Боре в глаз, я чувствую облегчение. Словно напряжение, длительно сковывающее тело, отпустило. Полегчало почти мгновенно.

– Даже думать не смей, понял?! – говорю сразу после того, как Боря заваливается на бок. – Мы с твоей сестрой вместе. Я хотел иначе это сообщить, но так уж вышло. По обстоятельствам, сука. Диме скажешь, еще раз к ней подойдет, разобью ебало. Я предупреждал, он не услышал.

Засунув руки в карманы, чтобы избавиться от желания врезать еще раз, отворачиваюсь и делаю несколько шагов в направлении поляны.

– Я должен был догадаться, – летит мне в спину.