– В рейсе был?

– Да, в рейсе-то я был! Но разве дело в этом? Я Ольгу с горшка знаю, себя так не люблю, как ее! Да разве я мог?

– Ты и меня с горшка знаешь, а бросаешься как собака на кость!

– Я тебя с горшка знаю?

– А разве тебя милицией в детстве не пугали? Пугали! А милиция – это я и есть!

– А отец твой кто?

– Его не трогай.

– Сын за отца не отвечает?

Вадим остановил машину во дворе пятиэтажного дома. Он мог бы притормозить плавно, но нарочно сделал это резко, чтобы Андрея тряхнуло.

Потом лейтенант так же резко повернулся к нему и заявил:

– Сын за отца отвечает! Должен горой за него стоять! Только тогда он сын? Ты понял?

– Понял, – буркнул парень и смущенно кивнул.

Вадим вышел из машины, открыл дверцу с его стороны, снял с Андрея наручники и велел ему убираться.

– Еще раз увижу!..

Он недоговорил, потому что увидел Жана, который выходил из дома вместе с очень даже милой девушкой. В руках у него были тяжелые сумки.

Он шагал, настороженно озираясь по сторонам, поэтому и зацепился глазами за Вадима, который смотрел на него слишком уж профессионально. Жан подошел к подержанному «Лендкрузеру» с белым люком на черной крыше, поставил сумки под задний бампер, открыл багажник.

В этот момент Вадим приблизился к нему. Жан наклонился, как будто собирался взять сумки, но вдруг резко развернулся, и в живот Вадиму ткнулся ствол пистолета.

– Жан, не надо! – испуганно крикнула девушка.

– Не бойся, не убью, – сказал он, не сводя глаз с Вадима. – Кто такой?

– Лейтенант полиции Клюев.

Вадим чрезмерно напряг пресс, но вовсе не для того, чтобы удержать в нем пулю. Он старался унять дрожание в голосе.

– Так что тебе нужно, лейтенант?

– Я хотел бы поговорить с вами о Варваре Купавиной.

– Зачем?

– Она подозревается в нападении на Ольгу Платонову.

– Ничего не знаю.

– Ты бы пушку убрал, вдруг выстрелишь!

– Выстрелю! Сюда! – Одной рукой Жан оттолкнул Вадима, а другой направил ствол ему в пах.

Взгляд его заледенел так, как будто он собирался выстрелить.

У Вадима внутри все заледенело то ли от страха, то ли просто от жуткого предчувствия.

Но стрелять парень не стал. Он всего лишь отвлек внимание лейтенанта на корпус, а сам ударил в голову. Мощно, рукоятью пистолета в висок. Мозг Вадима превратился в динамит, который вмиг взорвался от такой сильной встряски.

Очнулся Вадим в своей машине. Он сидел на пассажирском месте, пристегнутый ремнем, а управлял автомобилем Андрей.

– Черт! Черт! – сквозь зубы чеканил он.

Голова у Вадима разламывалась от боли, перед глазами расплывались красные круги с желтой каемкой, но он все видел и помнил. Жан собирался выстрелить в него, но всего лишь ударил. Вадим потерял сознание. Видимо, Андрей затащил его в машину. Но куда он его везет?

– Эй! – Лейтенант схватился за руль.

Андрей с трудом справился с управлением, но машину остановил.

Вадим сунул руку под куртку. Табельный «макар», слава богу, был на месте. Он вытащил его, но Андрей как будто ничего не заметил.

– Все равно ушел, – сказал он.

– Кто ушел? – Вадим уже и не знал, нужно ли брать этого парня на прицел или нет.

– А кто тебя ударил? Он уехал, а мы за ним! Я пока тебя в машину затаскивал, время прошло. Все равно «крузер» догнал, а потом потерял. Вот скажи, в какой он поворот ушел?

– Перехват нужен. – Вадим достал телефон.

Память у него тренированная, мало того, избирательная. Глядя на любую машину, он прежде всего определял и запоминал регистрационный номер, а потом уже все остальное. Этот случай не был исключением. Вадим и заметил номер, и запомнил. Только вот вытащить его из памяти никак не получалось. Он застрял где-то в голове, и попытка извлечь оттуда эти цифры и буквы вызвала сильную боль.

– Номер «крузера» не запомнил? – спросил лейтенант, с надеждой глянув на невольного помощника.

– Так у тебя регистратор есть, сейчас глянем.

– Отлично, – сказал Вадим.

Номер Архарова был забит в память мобильника, голову напрягать не пришлось.

Снимки разного качества, в тех или иных ракурсах. А лицо на них одно.

– Это и есть Жан? – спросил Архаров.

– Он самый, – ответил Клюев и скривился от боли.

На виске у него вздулась шишка. Хорошо, если гематома только внешняя, плохо, если она вовнутрь ушла. В больницу ему нужно, и чем скорей, тем лучше.

– Ты его искал?

– Искал и нашел. Сами видите, чем это закончилось.

– Как же так?

– Да так. Здоровый волчина! Матерый! И ствол у него был.

– Хорошо, если тот самый ствол.

– Какой тот самый? – не понял Клюев.

– Варков при тебе заходил? – Архаров кивком показал на дверь своего кабинета.

– На пулевое ранение звал?

– Вот-вот. Жан твой в больницу приходил, спрашивал, не поступал ли кто с пулевым ранением. Похоже, он и стрелял. Наверняка этот самый герой. Ладно, поехали! – Архаров резко поднялся с кресла и стремительно шагнул к двери.

Клюев повторил его движения, но скривился от боли, сбавил темп и спросил:

– Куда?

– В больницу. Пусть Вешнев на этого Жана глянет.

Они вышли из управления, Архаров кивнул Вадиму на свою машину, сел за руль, вставил ключ в замок зажигания, но заводить двигатель не стал.

– Так, погоди! Ты Жана у его дома застал, значит, к нему ехал. Адрес давай.

– Улица Первомайская, дом двадцать семь, четвертый подъезд… – Вадим замолчал.

– А квартира?

– Номер квартиры не знаю. Не успел выяснить. Думал по соседям пройтись, поспрашивать, да не вышло.

– Ничего, найдем утырка. Здесь побудь!

Архаров покинул машину, поднялся в кабинет оперативников, где из всех его подчиненных находился только капитан Бойков. Он велел ему ехать на улицу Первомайскую, найти квартиру Жана и действовать по обстоятельствам.

– Дверь надо бы вскрыть, Брагина вызвать, пальчики снять, – проговорил майор.

В гараже Брагин, как ни старался, отпечатки пальцев снять не смог. Может, на гильзе что-то было, но в этом случае без специальной экспертизы не обойтись, поскольку жировые выделения имеют свойство подгорать при выстреле. А вот в своей квартире Жан, вне всякого сомнения, наследил. Если он связан с криминалом и сидел, то установить его личность по пальчикам не составит никакого труда.