Но было уже поздно. С той стороны кто-то рванул полотно на себя, и Ксения просто не удержала его. Дверь распахнулась, и она увидела атлетически сложенного парня с каменным лицом. За ним стоял немолодой кряжистый мужчина с мясистым носом и уродливым шрамом на щеке. Взгляд у него спокойный, но тяжелый, высоковольтный.

– Ты кто? – спросил этот тип.

– Ксения.

– А Жан где?

– Нет его.

Кряжистый дядечка остался на месте. Громила с каменным лицом получил от него немой сигнал и вошел в квартиру. Ксения едва успела отойти в сторону.

– А где он? – спросил мужчина со шрамом.

– Дела у него какие-то.

– Телефон молчит.

– Да, я волнуюсь, – сказала она.

Громила обошел квартиру, вернулся к своему боссу и доложил:

– Чисто!

Тот кивнул и тоже зашел в дом.

Только тогда Ксения догадалась, что надо бы спросить, с кем она имеет дело.

– А вы кто?

– Никита Данилович. Друг Жана. Что у него за дела? – осведомился мужчина, глядя, как громила закрывает дверь.

– Если вы его друг, то должны знать.

– А ты что знаешь?

– Я не могу сказать. Если бы вы были Антипом…

– Ты знаешь, кто такой Антип? – Никита Данилович нехорошо посмотрел на Ксению.

Под его взглядом ее голова как-то сама собой ушла в плечи.

– Ну…

– Может, ты знаешь, и кто такой Вешнев?

– Да, знаю, – подавленно проговорила Ксения. – Жан к нему поехал.

– Понятно. А ты, значит, на хозяйстве осталась?

– Да, в каком-то смысле.

– Жан не должен был говорить про Антипа, – сказал незваный гость, в недобром раздумье глядя на нее. – Есть вещи, о которых нельзя болтать. Да и про свои дела ему не стоило трепать языком.

– Да, я знаю, у вас с этим строго.

Никита Данилович смотрел на Ксению так, как будто не знал, что с ней делать – то ли на месте убить, то ли с собой увезти. Он наверняка был человеком из той самой мафии, которую Жан боялся и собирался обмануть.

– Твой парень у нас не трепач. Я так понял, у него с тобой серьезно.

– Очень серьезно! – подтвердила Ксения и невольно улыбнулась.

– Тогда понятно. Значит, из-за тебя он собирается выйти из дела?

– Да, именно так.

Никита Данилович знал все. Возможно, он и был тем самым Антипом, на которого работал Жан. Встреча с ним могла стать смертельной для ее любимого человека.

– Для этого он должен выполнить одно условие. – Мужчина посмотрел на нее с насмешкой, провоцируя на продолжение разговора.

Он хотел знать, насколько далеко зашел Жан в своих откровениях, как будто этого еще не понял.

Тут Ксению осенило. Вдруг Никита Данилович знает про деньги, которые лежат в шкафу под подушками, он пришел за ними? Если Ксения не отдаст их добровольно, то незваные гости заберут их силой, а ее и Жана накажут за обман.

Да, она должна отдать деньги! Прямо сейчас. Вместе с тем здесь же, на месте, получить вольную для Жана. Она отдаст деньги, и ее любимому не придется ехать к главарю бандитов.

– И все-таки вы Антип, – сказала она.

– Не совсем. Но сейчас я за него.

– Вы сказали про условие. А Жан его уже выполнил.

– Да? Долг с Вешнева снял?

Ксения кивнула. Если Никита Данилович знал, что за условие было поставлено перед Жаном, то он действительно человек Антипа. Ему можно отдать деньги.

– Да, он забрал у него доллары. Ночью, сегодня.

– Где он сам?

– Сказал, что с Вешневым нужно что-то решить. Жан сделает это, потом возьмет деньги и повезет их Антипу. Я жду, а его нет.

– Деньги у него?

– Нет, здесь. Жан должен их Антипу отдать.

– Я за Антипа. Давай сюда!

Глядя на Никиту Даниловича, Ксения поняла, что поздно поворачивать назад. Если она не отдаст ему деньги, то он перевернет здесь все вверх дном и найдет их. Выглядеть это будет так, как будто Жан пытался скрыть деньги от Антипа.

Дружба с мужиком начинается с бутылки, а с женщиной – с улыбки. А сама она бывает всякой – на всю жизнь, одноразовой и сиюминутной. От пухлощекой медсестры с ярко накрашенными губами Жану требовался ответ всего на один вопрос, но улыбнулся он ей так, как будто собирался завязать знакомство на долгие годы.

– Привет!

Медсестра глянула на него настороженно, но взгляд ее заискрился. Она осознавала свою должностную важность, но ничто женское ей не было чуждо. Тем более что Жан понравился этой особе чисто как мужчина.

– Я вас слушаю. – Она пыталась казаться строгой, официальной, но ее губы уже тронула предательская улыбка.

Душа женщины потянулась к нему. А слияние душ открывает доступ к сокровенной информации, за которой Жан и пришел в приемное отделение.

– У меня друг сегодня к вам поступил, ранили его из ружья.

– Из ружья, говорите. Да, поступал сегодня такой. Ваши документы можно посмотреть? – спохватилась медсестра.

– На ружье документы? Так это не я стрелял, придурок один баловался. Ногу Толику прострелил.

Жан остаток ночи и все утро искал Вешнева. Даже в Москву к нему домой съездил. Не было его нигде. Тогда он решил обратиться в больницу. Мало ли, вдруг Вешнев попал туда с пулевым ранением. Жан видел, как тот схватился за бок.

Он и с ног сбился, и во времени потерялся. Даже домой не смог заскочить по пути в больницу, с Ксенией поговорить, за деньги спросить. Батарея у него в смартфоне села, а зарядка куда-то делась.

Но ничего, сейчас Жан решит вопрос и отправится домой. Там и обдумает план дальнейших действий.

– Нет, с пулевым в ногу к нам никто не поступал. Был мужчина, в поясничную область ранение.

Жан кивнул. Да, похоже, Вешнев действительно в этой больнице. Только вот подробности лучше не вызнавать. Медсестра уже и без того сделала стойку. Документы ей подавай!

– В поясницу? Нет, это не Толик. Его в ногу ранили. Так, царапнули. Значит, не было?

– Может, и было. Давайте я запишу ваши паспортные данные и дам подробный ответ.

Жан продолжал улыбаться, глядя на медсестру, но взгляд его заледенел. Девушка встрепенулась, как лошадь, учуявшая запах волка.

Хищник пока еще далеко, но скоро он догонит ее, окажется рядом и мертвой хваткой вцепится в горло. Именно эту мысль внушал Жан девушке. Она должна все понять и забыть про него. Иначе он ее найдет и накажет.

– Не надо подробный ответ. Я и так все уразумел. Вы тоже должны понять меня. Не был я тут, вам ясно?