летит спиной вперёд, высоко над дорогой и точно с такой же скорость, как и карета. Вот и кажется, что он словно запрыгнул в неё на ходу и теперь едет вместе со мной.

Но появился он, разумеется, не для того, чтобы похвастаться своей ловкостью:

— Господин, из города следом за вами выехал отряд из десяти воинов. Там Креод, Кодик и Илиот. Держатся в двух лигах позади.

Я хмыкнул про себя. Трудно не понять, кто мог бы отпустить в такое время Креода, сильнейшего воина Дома. Отец. Приятно. Это значит, что куда бы я ни приехал, не останусь один. Не знаю, правда, для чего мне может понадобиться их помощь. Разве что я и впрямь решусь убить Вира.

Покосился налево. Там, в противоположном углу кареты сидел он сам. Мой новый господин, как бы ни коробило мне язык — это обращение. Недолго я пробыл наследником внезапно разбогатевшего Малого дома.

Впрочем, после того как от моего меча умер этот тупой дурак Идао, хорошо, что я вообще остался жив.

Плохо то, что Вир отказался со мной обсуждать срок моей службы. “Сначала стань лучшим. Превзойди потрошителей Ариды, а потом уже поднимай этот вопрос.”

Как будто это так легко сделать? Я уже пытался стать лучшим, вернее, войти хотя бы в четвёрку лучших в Кузне Крови. Что-то у меня этого не вышло, хотя я и подошёл первым к алтарю на посвящении. В этот раз, правда, я уже вроде как Великий заклинатель, как бы Вир это ни определил. Всё и правда будет зависеть только от меня.

Я опустил глаза к тонкому учебнику, который в начале поездки швырнул мне Вир. “Не теряй время, если не справишься, то твой приговор вновь обретёт силу и тебя казнят. Не теряй время.”

«Печати. Экскурс в историю от ухода Предков и до наших дней».

Заумное название. Содержимое под стать. Сомневаюсь, что если буду такое зубрить, то и правда сумею за шесть месяцев стать тайным убийцей, как те самые Потрошители. Мне бы чего попроще, навроде сборника простых печатей и пояснений, за что именно они отвечают. Но ничего подобного в карете Вира не нашлось.

Молак тем временем и не подумал исчезнуть из кареты. Напротив, приблизился ко мне, словно шепнул:

— Господин, я много думал и нахожу поведение этого Вира очень и очень странным. Он явно видел раньше метки Ребела и видел, как их пытались скрыть. Но последнее упоминание о таком случае вы нашли в библиотеке Кузни, и датировалось оно восьмью сотнями лет назад.

Я, не поднимая головы, лишь вздёрнул брови. Ту книгу я помнил. Не помнил только, чтобы там была дата. Как и не помнил, чтобы в ту пору тени разговаривали или хотя бы имели более-менее приличный образ. Хрипели, выглядели как чудовища, а поди же ты — читали! И как они вообще могли это делать, если тогда я был ещё слаб и они появлялись лишь по ночам, когда я уже спал?

Одни вопросы, которые мне совершенно не с руки задавать здесь, в одной карете с Виром. Но да, тень Молак совершенно прав. Всё это странно. Но кто знает, сколько тайн скрывают у себя старые Дома и тем более королевский род, родственником которого является этот Вир.

Я видел целую долину, где живут отошедшие от дел короли Скеро, решившие разменять корону на долгие годы жизни Кровавого воина.

Кто сказал, что во времена их правления не находили иногда наследников Ребела? Кто-то же забрал другие пузырьки его ихора из подземного тайника?

Вздохнув, я выбросил посторонние мысли из головы и попытался вникнуть в то, что было написано в книге.

Изменения потребовали в корне пересмотреть весь массив преобразующих печатей. Отклонения, невеликие и почти неощутимые для каждого отдельного направления, оказались так велики в сумме, что исправление печатей под изменившиеся условия потребовала объединения лучших умов нашего мира и создания отдельного математического аппарата, на порядок превышавшего все существовавшее ранее и обслуживавшее лишь вопросы экономики и архитектуры.

Для начала потребовалось разработать концепцию, которая ясно и непротиворечиво объясняла бы каждое отклонение в отдельности и вместе с тем в сумме их все. И это оказалось самым простым, поскольку первоосновы случившегося лежали на поверхности и были всем очевидны. Но и здесь не обошлось без подводных камней и философских вопросов, которые мы затронем позже, в последующих главах.

Затем понадобилось разработать набор условий, соотношений и формул, которые позволили бы получать ответ на вопрос о необходимых изменениях изначальных печатей, принимая во внимание разницу в составе крови идаров, отличную даже в пределах потомков одних и тех же родителей и расходящуюся всё далее и сильней в побочных линиях родов.

Не выдержав, я застонал уже вслух и впечатал себе ладонь в лицо. Что, Безымянный побери этого Вира, я должен вынести для себя из этой книги? Я половину слов не понимаю!

Глава 11

Замок, который и назывался Академией, оказался больше Кузни. Раза так в три. А ещё новей, ухоженней и буквально наполненным жизнью. Здесь были десятки, если не сотни идаров. Пока слуга довёл меня до нужного места, мне иногда приходилось буквально пробиваться против течения из других учеников.

И что-то никто из них не торопился расступаться с пути хмурого и плечистого парня, каким я сейчас был. Нужно было не бриться вчера на постоялом дворе. Внушительней бы выглядел.

Высокий и худой идар в многослойной одежде адепта внешних техник буквально вызверился, стоило слуге открыть дверь:

— Кто?!

— Ещё ученик...

— Что?! Группа набрана и опоздавшим здесь не место! Пошли вон! К заместителю главы. Чего встал?

Слуга на миг склонился:

— Простите, ваша милость.

А затем скользнул через весь зал прямо к идару. Наклонился к его уху. Я отлично знал, что он шепчет. Привёз глава. Приказал к вам. Спустить десять шкур. Я сам это слышал полчаса назад.

Вир вообще вёл себя так, словно я с каждым днём всё сильней превращался в вещь. В его вещь, которую нужно довести до ума и найти ей место в привычном распорядке его жизни. И заняться этим должен кто угодно, но только не он. И с каждым днём мне всё сильней казалось, что вот этот Вир, который безразлично глядел сквозь меня и вслух подсчитывал нужное ему число слёз Амании, и есть настоящий. А не тот, что улыбался в зале матушке и хвалил её красоту. Если бы я не слышал своими ушами